Так, кажется, надо пояснить здесь насчет порядка ведения.
Я крайне терпим к практически любым мнениям по поводу любых вопросов, даже если я с этими мнениями не согласен.
Я абсолютно нетерпим к хамству, обсуждению личности и мотивов собеседников, аргументам ad hominen, фамильярности и амикошонству, не важно, в мой ли адрес или кого-то еще, оскорбительным эпитетам в адрес кого и чего бы то ни было.
За последние несколько дней пришлось, скрепя сердце, отправить группу товарищей в баньку из-за несовпадения их манеры дискутировать и моих представлений о прекрасном, не хотелось бы слишком часто прибегать к этому средству.

За последнее время вышло две больших часовых беседы

Сейчас починим статью

Итак, вторая попытка — вроде, должно работать, если не работает, скопируйте ссылку и откройте в браузере.

https://storage.googleapis.com/crng/russia-oil-fleet-sanctions.html

Некоторые комментаторы очень любят рассуждать, когда в той или иной стране кончится нефть. Обычно для этого берется значение официальных доказанных запасов нефти и делится на текущую добычу в стране.

Для справки - для США, например, этот подход дает значение между 9 и 11 годами начиная с 1980 года. В период с 2006 по 2014-й он поднимался до 15 лет, потом снова спустился в привычный промежуток около 10. Что было с американской добычей с тех пор, думаю, интересующимся известно. Падала на треть между 1980 и 2005 годом, росла почти втрое с этого уровня к 2019-му, снова падала.

Для Великобритании в 1989 году показатель был 4.3 года. К 1994-му, получается, должна была накрыться британская нефтяная отрасль. В 1994-м добыча была на 40% выше, чем в 1989-м. Так обеспеченность добычи запасами и колеблется с тех пор от 5 до 9 лет. При этом, британская добыча начала заметно снижаться только после 2000 года.

И по очень многим странам так, включая Россию. Официальное значение доказанных запасов - это не самый полезный индикатор. Постановка запасов на баланс - это некоторое формальное действие, требующее определенных усилий и компании-недропользователи подходят к нему, что называется, прагматично. Если надо - покажут прирост или продемонстрируют компенсацию добычи текущего года. Или не покажут, если, например, будет полезно быстрее самортизировать какие-то капитальные затраты. При этом, значение может сильно колебаться в зависимости от цены на нефть, появления или удешевления технологий, изменения налоговых режимов.

В общем, не слишком это полезный показатель для анализа, но полезный для громких заявлений и для того, чтобы морочить головы не слишком осведомленным людям.

Раз уж в чате спрашивают, что я думаю, про статью в Politico, то вот и ответ. Там в описании видео есть несколько ссылок, я рекомендую почитать, что по ним написано, если хочется лучше понимать, о чем, собственно, спор.

https://youtu.be/pHStDuKoSbo

И рад бы уже не обсуждать теневой флот, но тема до сих пор жива, если не оживает еще сильнее. В комментарии будет ссылка на заметку по-английски и про то, как работает страховка разливов нефти, и про то, как вообще ведется экономическая война. Это сабстек, так что, должно открываться без особых проблем, а встроенные переводчики нынче работают чуть не лучше живых. https://svakulenko.substack.com/p/shadow-fleet-tankers-insurance-and

Меня несколько раз спросили насчет недавней публикации WSJ про укрупнение российской нефтянки. Эту новость потом расхватали российские агентства и телеграм-каналы, так что, она довольно сильно разошлась по русскоязычной инфосфере (англоязычная куда больше озабочена последствиями выбора Трампа).

Сразу скажу, что «скандалы, интриги» - это не совсем мое, «кушать - люблю, а так – нет», я больше про материальную и фундаментальную, техническую и экономическую сторону энергетики, про то, что можно посчитать, а не пронюхать, но за некоторое время работы в отрасли я довольно много узнал, так что, какое-то мнение имею.

Насколько я понимаю, статья выросла из исследования WSJ от ситуации вокруг LITASCO, трейдингового подразделения Лукойла. Пару недель назад в FT вышел материал о возможной продаже НПЗ в болгарском Бургасе, который сейчас формально принадлежит LITASCO, в такой ситуации редакции в изданиях-конкурентах идут искать, а нет ли чего-то, что первопубликаторы упустили и нельзя ли и чего-то своего эксклюзивного, хоть и немного вторичного, написать на тему, возбудившую интерес.

В статье FT упоминалось письмо от Лукойла в Кремль, не то, информирующее, не то, испрашивающее разрешения продать завод, так что, наверное, показалась многообещающей тема с более глубоким исследованием связей Кремля и LITASCO.
Видимо, в процессе исследований журналисты натолкнулись на отзвуки идей Игоря Сечина из 2022 года об организации единого экспортного нефтетрейдера для обхода санкционных барьеров и более плодотворной работы с азиатскими покупателями (тогда, разумеется, предполагалось, что такой трейдер должен создаваться под эгидой Роснефти). Далеко с этими идеями Сечину пойти не получилось, что и логично, гуртом хорошо кулеш есть и батьку бить, а просачиваться через барьеры куда удобнее тихонько и по одиночке, не привлекая внимания санитаров.

Но были и события посвежее. В мае 2024 года на должность министра энергетики на смену достаточно пожилому технарю-электрику Шульгинову заступил бывший губернатор Кемеровской области Цивилев, с большой вероятностью обязанный своей карьерой удачному браку. Цивилев, так сказать, двоюродный зять Путина, он женат на его племяннице. Несколько месяцев новый министр входил в курс дела, собирался с мыслями, строил планы, а 1 октября он пошел на аудиенцию к Путину с представлением этих планов.

Как я слышал, новый министр был недоволен дезорганизованностью в нефтяной отрасли (про другие не знаю) и слабостью рычагов управления. Нефтяники не рвались докладывать в министерство о всех своих действиях и согласовывать их с властью, не готовы были подавать всю запрашиваемую информацию, не готовы были принимать на себя твердые обязательства по широкому кругу вопросов и вообще вели себя будто частные лавочки, а не звенья единой цепи в тяжелое для страны время, да и вообще министерство в грош не ставили, хоть и демонстрировали показную вежливость, но руководители компаний ходить на еженедельные оперативки в министерство и сидеть в дальнем конце стола, за всеми замминистрами в ожидании вопросов и ценных указаний тоже как-то не рвались. Как, спрашивается, таким управлять?

Так что, новый министр, предполагая, что от него ждут больших идей и что у него есть широкий и фундированный мандат на их реализацию, как раз и вышел на начальника и родственника с планом централизации и национализации – «нам ли стоять на месте, в своих мечтаниях всегда мы правы», как говорится. Насколько я понимаю, согласования и одобрения этого гранд-плана Цивилев не получил, но, впрочем, и запрета упражняться при наличии времени и желания – тоже. Цивилев, скорее всего, пока уверен, что у него все получится и ресурса хватит.

Наблюдатели, впрочем, закупают попкорн – у каждой из нефтяных компаний, которые можно было бы влить в «Госнефть», или как уж еще это бы называлось, достаточно политического ресурса чтобы противостоять таким планам. Никому из нефтяных генералов это не нужно. Цивилев явно не планирует такую операцию, чтобы отдать получившуюся мегакорпорацию под контроль Сечина, например. В его планах явно оставить контроль за собой. Зачем тогда это генералам? Вырезание Газпром Нефти из Газпрома в ситуации, когда она в большой мере обеспечивает доходность Газпрома, тоже столкнется с большим сопротивлением.

Минэкономики и Минфин, скорее всего, тоже будут не в восторге, например, потому, что и с Роснефтью-то трудно управляться, когда речь, заходит о ставках налогов, а с огромным монополистом – тем более, да и какая-никакая конкуренция все-таки обеспечивает эффективность, а рисковать с ключевой отраслью не хочется. Интеграция крупных корпорация – это всегда сложно, то же вливание ТНК-БП в Роснефть в куда более спокойные времена заняло по сути больше двух лет, а слияние всех нефтяных компаний в одну, приведение их под одну систему управления займет куда больше.

Так что, от слухов и желаний до реальных событий на этом фронте, на мой взгляд, пока крайне далеко и скорее всего, ничего и не случится, тем более, в ближайшие месяцы.

Новость о внесении Газпромбанка в американский санкционный список породила обсуждения, что это на корню убивает торговлю Газпрома со внешним миром. Действительно, на первый взгляд так и выглядит — расчеты за поставки трубопроводного газа и скорее всего, СПГ со среднетоннажного завода «Портовая» на Балтике идут через этот банк и его люксембургскую дочку. Но скорее всего, дело не в этом —ГПБ, как один из очень немногих крупных российских банков, не оказавшийся под санкциями, служил основным платежным шлюзом для торговли в долларах и евро не только и может даже не столько для Газпрома, сколько для всей остальной российской экономики. Есть еще дочки европейских банков Райффайзен, ОТП и Юникредит, но на них давят европейские регуляторы, заставляя сворачивать этот бизнес.

Что же касается платежей за газ, то с ними-то как раз все не так сложно — дело в том, что OFAC регулярно выпускает General License, исключение из механизма санкций на 6 месяцев, позволяющее отправлять и принимать платежи за торговлю энергетическими товарами через 9 российских банков, включая Сбер, ВТБ, Альфу и другие. Скорее всего, ГПБ просто включат в этот лист, это было бы логично и соответствовало бы обычной практике. На крайность, технически Газпром может проводить свои платежи через уже допущенные банки.

Хотя, может быть, OFAC решит, что как-то российские бульдоги под ковром обленились, смотреть за ними стало не интересно и решит внести в ситуацию некоторое оживление и как раз и не внесет ГПБ в список или сделает это, несколько погодя. Тогда г-ну Миллеру придется идти на поклон к своим давним доброжелателям в тот же Сбер или ВТБ, а Газпрому — суетиться с подписанием допсоглашений к договорам на поставку газа (это при том, что ему сейчас и так надо срочно подписать допсоглашения в связи с формальным прекращением украинского транзита). На это может намекать то, что OFAC, одновременно с внесением ГПБ в санкционные списки, выпустил General License, позволяющую иметь дело с ГПБ, не боясь вторичных санкций и уголовного преследования, в том, что касается платежей и переводов в адрес сотрудников дипмиссий, как российских за границей, так и иностранных в России. Т.е. о сохранении одной из важных функций ГПБ там подумали. Предположить, что о другой важной и предположительно позволительной функции просто забыли, можно, конечно, но сложно.

Кстати, с этими лицензиями есть забавный момент — они выпускаются раз в полгода и в них не пишется, что это просто продление того, что уже существовало и до того, и каждый раз найдется комментатор, в первый раз сталкивающийся с этим документом или забывший о предыдущих случаях, готовый построить интересную теорию об ослаблении санкций.

В нормальных условиях в курсе валюты страны с открытой экономикой кроется множество важной информации – о темпах инфляции, торговом балансе, учетных ставках, движении капитала, темпах роста экономики и множестве других параметров, поэтому движение курса вызывает большое внимание, множество обсуждений и биржевой ажиотаж. Частенько, конечно, бывает, что реальность уже изменилась, а курс, который должен бы ее отражать, еще нет, в итоге на рынке накапливается напряжение, которое сбрасывается резким скачком курса, как землетрясение выпускает энергию, накопившуюся от того, что одна континентальная плита упирается в другую.

Но то в нормальной открытой экономике. Для воюющей страны под множеством санкций привычные экономические индикаторы – темпы роста ВВП, безработица, учетные ставки являются во многом результатом действия совсем иных сил, и курс - не исключение. В России это уже не фундаментальный показатель, а индикатор того, насколько финансовая система способна перемещать валюту через границу. Причем, работает это в обе стороны, когда летом 2022 года импорт практически встал из-за того, что старые контрагенты отказывались работать с российскими покупателями, а европейские банки не проводили платежи за привычный импорт, рубль резко укреплялся, а сейчас, когда каналов заведения валюты в Россию практически не стало, рубль на российском рынке стал резко ослабляться (да, и другие фундаментальные факторы на это тоже подействовали, но спусковым крючком резкого движения курса были страхи дефицита валюты). Но означает ли это, например, резкое удорожание импорта? А вот тут уже сложнее.

Детали – в статье (должна открываться без ухищрений ).


https://storage.googleapis.com/crng/russia-business-new-ways.html

На Youtube-канале Breakfast Show регулярно выходят передачи "Экономический смысл" с Олегом Ицхоки. В последней такой передаче Олег много говорил о санкциях, в частности, санкциях на нефть. У меня возникло некоторое количество комментариев к его словам, причем, довольно обширных, их можно найти вот здесь

https://sergvakulenkor.substack.com/p/c11

Я послезавтра снова буду в Ютубе, на канале родного thinktank-а
В прошлый раз я там пообещал потратить какое-то время на вопросы тьюбозрителей, там какие-то вопросы в комментариях оставили, но это было достаточно давно, что-то наверное, стало неактуально. Если у вас есть вопросы, можете задать их здесь. Разумеется, не обещаю, что отвечу на все, но на то, что сочту интересным и что будет вписываться в формат передачи, постараюсь.

Что-то не было ни гроша, а тут алтын - почти буквально.
Три эфира в один день - подкаст на "Что случилось", утренний часовой эфир на Deutsche Welle в студии, и наконец, час на Карнеги, как и обещано. И еще нескольким медиа пришлось отказать - я не люблю говорить одно и то же в разных местах, да и вообще не люблю слишком надоедать слушателям и зрителям.

https://youtu.be/5lA16JAXi0w

Как работают санкции (1/3)

Речь не об экономическом смысле, а о процедурном, механике. Я обсуждал это несколько раз на стримах, но мельком, решил написать поподробнее. Это не комментарий к новостям и не аналитика, это, скорее, объяснение, полезное фоновое знание, которым многие, погруженные в санкционную тематику, обладают, наверное, и так, но если вдруг нет, это может быть полезно.

В самом деле, давайте зададимся вопросом, как вообще санкции объявляются? Есть понятие юрисдикции. Юрисдикция, вообще говоря, национальна. Государства имеют власть над своими подданными (именно подданными, subjects, а не гражданами), которые могут быть как гражданами, так и, например, постоянными резидентами, как физическими лицами, так и юридическими и над своей территорией. Законодатели могут принять закон (или делегировать определенные права исполнительной власти) который будет обязан к исполнению всеми подданными этой страны, где бы они ни находились и всеми на территории этой страны, чьими бы подданными они ни были.

Могут, например, издать закон или регуляцию, запрещающую покупать российскую нефть. Или иметь дела с теми, кого OFAC (специально уполномоченный орган) внес в проскрипционные списки. Законы эти довольно суровы – за нарушение физическим лицам полагается многолетнее тюремное заключение, корпорациям – огромные штрафы. Но все это распространяется только на американскую юрисдикцию, над сделками между иранцем и китайцем, проводимой в Сингапуре, американские законодатели, по идее, не властны.

Для аналогии – власти Саудовской Аравии могут запрещать алкоголь и грозить за его употребление и продажу. Они, даже, может быть, по своим законам могут покарать саудовца, пошедшего в злачное место и употребившего спиртной напиток где-нибудь в Дублине. Но они не могут наказывать за это бармена дублинского бара или фирму Диагео, изготовившую мочу дьявола, наносящую смертельный ущерб душе добрых мусульман – пока фирма Диагео, не пытается ввезти этот товар в Саудовскую Аравию.

Если так, то почему ж тогда американские санкции такие страшные? Вот, допустим, та же нефть или газ. Россия с США нефтью и газом практически не торговали. Торгует себе Россия нефтью с Индией, и где здесь США?

США во всем этом — вот где. Американские прокуроры и американские суды исповедуют концепцию «длинной руки американского правосудия» и считают, что ежели где какое действие было совершено с использованием каких-то американских ресурсов, то это создает связь с США и затягивает событие под сень американской юстиции, даже если в нем не участвовали американские «лица» и происходило оно за тысячи миль от США. Для создания подсудности достаточна уплата американскими долларами, участие американского банка в цепочке проведения платежа, даже если уплата была не в долларах (а иногда – даже не американского банка, а банка с присутствием в США), звонок с территории США для обсуждения сделки, мейл, посланный через американский сервер электронной почты и т.д. и т.п. Допустим, танкер, внесенный в санкционные списки, пришел в порт в индийском Гуджарате, капитан расплатился кредиткой какой-то из международных систем за доставку продовольствия на судно – это будет нарушением санкционных законов. Или бумажными долларами расплатился – тоже будет подсудным делом, и для капитана, и для продавца.
Причем, подход там – коготок увяз, всей птичке пропасть, суды и прокуроры норовят затащить в дело всех соучастников, даже если на пересадке в США неосторожно обсудили проблему только двое из них. Соучастниками при этом могут считаться все, даже косвенные, участники сделки – банки, через которые проходили транзакции, нотариусы и так далее. Защита со ссылкой на добросовестное заблуждение по незнанию, и соответственно, отсутствие преступного умысла, иногда может сработать, но даже тут американские суды могут применять более строгий стандарт – если обвиняемый чего-то не знал, но мог узнать, «приложив разумные усилия», может считаться, что была преступная небрежность, или может быть, даже намеренное неприложение усилий.

Как работают санкции (2/3)

Казалось бы, торговцы санкционным товаром и их покупатели, сидя в Гонконге или Дубае, могут сказать про себя американскому суду: «Ну-ну, давайте, судите меня, не ездил я никогда ни в какие Штаты и не собираюсь. Руки коротки». Но дело в том, что когда дело заслушано и приговор вынесен, пусть in absentia, США начинают требовать от других стран помощи в поимке, задержании и препровождении в США осужденного судом преступника в соответствии с договором о взаимной правовой помощи (а таких у США подписано много со множеством стран). Перечить США по этому поводу желающих находится мало. Бывают случаи, вроде многолетней невыдачи Ассанжа и Сноудена, но это редкость.

Но допустим, кто-то напрягся и тщательно выстроил весь бизнес-процесс торговли так, чтобы он был максимально далек от всего американского. И тут вступает в дело вторая угроза. OFAC может внести в санкционный лист кого угодно по своему собственному разумению, ничего никому не доказывая и ни перед кем не оправдываясь. Недовольный может написать в OFAC жалобу, что его карают ни за что, подать иск в американский суд, чтобы OFAC снял этот статус, но эти процедуры могут длиться годами. Суть здесь в том, что внесение в санкционный список хоть и является наказанием по сути, процедурно не является лишением какого-либо права. С точки зрения американского закона, для иностранцев возможность вести дела в американской юрисдикции и с использованием плодов американских искусств и ремесел – это не право, а привилегия, милостиво предоставляемая страной для чужаков, но которая может быть отнята по первому желанию. А если кто вдруг оказался в этом списке, то смотри содержание предыдущих абзацев – иметь дело с ним создает, во-первых, риски уголовного преследования в США, а во-вторых – риски самому попасть в этот список.

С непонятливыми время от времени проводят разъяснительную работу – приезжают делегации из Treasure Department и рассказывают, что они заметили или узнали, что, например, банки страны А или К стали куда больше работать с компаниями из страны Р, чем пару-тройку лет назад, так что, у чиновников из OFAC стали возникать подозрения, какой это бизнес эти банки обслуживают, а поскольку эти чиновники очень заняты, то они могут сначала внести банки в список, а потом уж начать разбираться. Так что, никто никому не угрожает, но о рисках честно предупреждает.

Здесь есть еще один важный элемент – а как это OFAC что-то мог разузнать? OFAC – это, пожалуй, самая древняя и самая мощная служба такого рода в мире. Его деятельность началась в 1950 году, в OFAC работает несколько сот человек, у OFAC есть налаженные связи с американским разведывательным сообществом. И есть еще один уникальный момент – у OFAC есть доступ к информации обо всех банковских проводках, передающихся через систему SWIFT. Любых, во всем мире. Эта возможность появилась не вчера, она выстраивалась с 2001 года. Причем, если сам SWIFT хранит эту информацию три месяца, OFAC, похоже, архивирует ее на куда больший срок.

Ни у какой другой страны мира нет ничего подобного. Нет доктрины длинной юридической руки, нет механизма «зачумливания», практически нет угрозы вторичных санкций, агентства, ведущие санкционную политику слабы и немногочисленны. Санкции ЕС, например, хоть и вводятся на уровне Евросоюза, но предполагается, что следить за соблюдением санкционного режима должны компетентные органы государств-членов.

Поэтому, хоть Канада, Великобритания, ЕС тоже вводят санкции, как и США, и часто в куда более широком масштабе, эти санкции достаточно беззубы. Да, они мешают вести дела в этих странах и с компаниями этих стран непосредственно санкционированным компаниям, но не особенно покрывают, например, перепродажу товаров, скажем, европейского происхождения через цепочку посредников компании, находящейся под европейскими санкциями. В современном глобализованном мире это неудобство, обходящееся в бОльшие затраты денег и времени, но не радикально бОльшие.

Как работают санкции (3/3)

Но разумеется, там, где крутятся большие деньги, всегда находятся рисковые люди, готовые за долю малую (составляющую миллиарды долларов) играть в кошки-мышки с санкционными властями, в том числе, и санкционными властями США, и далеко не всех из них этим властям удается ловить, по крайней мере, достаточно быстро.

PS Про санкции было написано немало книг в последнее время – меня в свое время очень впечатлила книга Treasury’s War by Juan Zarate (Война Казначейства) – это книга одного из архитекторов той версии американского санкционного режима, что появился после 2001 года. Книга очень откровенная, циничная, в изрядной мере самовосхваляющая, примерно так, наверное, читаются книги Кертиса ЛеМэя, генерала, организовывавшего ковровые бомбардировки немецких и японских городов во Вторую Мировую войну.

Есть недавняя книга Backfire: How Sanctions Reshape the World Against U.S. Interests by Agathe Demarais (у нее есть недавний русский перевод, сделанный Евгением Поникаровым Обратный эффект санкций. Как санкции меняют мир не в интересах США) – это обзор текущего состояния и истории санкционной политики, достаточно быстрый, (но, понятно, не в пример полнее того, что написал тут я), и достаточно критичный по отношению к санкционной политике.

Про SWIFT есть книга в открытом доступе The Swift Affair by Johannes Koppel
Все они легко гуглятся, как на платных, так и на пиратских ресурсах.

Мне тут друзья показали, что обо мне в своем фирменном стиле решил высказаться г-н Крутихин. Ну что ж, придется кое-что добавить.
https://telegra.ph/Ne-stoit-kidatsya-kamnyami-zhivya-v-steklyannom-dome-12-27