Стадион скандирует Муссолини и тянет руки. Угадайте годВсё-то мы наговариваем на европейских «партнёров». Все же рукопожатные «знают», во-первых, фашистов не бывает, во-вторых, нынешние фашисты хорошие. Новость с последнего матча меня потрясла, да они совсем страх потеряли? Хотя реакция-то вполне человеческая. Ну-ка, историческая загадка. Весь стадион в едином порыве скандирует «Муссолини! Муссолини!» И тянет руки в запрещённом у нас жесте к солнышку. Какой год на дворе? Может, 1941-й? Нет, на дворе наши дни, конец 2024 года! И не припишешь журналистам, вот же, видео имеется. Мы думали после Победы сорок пятого наши «партнёры» что-то поняли? Осознали? Кажется, вовсе нет. С какой горячностью три четверти века назад те же стадионы ревели: «Дуче, брось нас в огонь!». Ровно с той же, эти ребятки побежали вешать вверх ногами на заправке своего Дуче, как только заслышали мерный топот сапог союзников. Сегодня они просто-напросто пошли на... https://peoplelifepassion.com/component/k2/item/99117
Стадион скандирует Муссолини и тянет руки. Угадайте годВсё-то мы наговариваем на европейских «партнёров». Все же рукопожатные «знают», во-первых, фашистов не бывает, во-вторых, нынешние фашисты хорошие. Новость с последнего матча меня потрясла, да они совсем страх потеряли? Хотя реакция-то вполне человеческая. Ну-ка, историческая загадка. Весь стадион в едином порыве скандирует «Муссолини! Муссолини!» И тянет руки в запрещённом у нас жесте к солнышку. Какой год на дворе? Может, 1941-й? Нет, на дворе наши дни, конец 2024 года! И не припишешь журналистам, вот же, видео имеется. Мы думали после Победы сорок пятого наши «партнёры» что-то поняли? Осознали? Кажется, вовсе нет. С какой горячностью три четверти века назад те же стадионы ревели: «Дуче, брось нас в огонь!». Ровно с той же, эти ребятки побежали вешать вверх ногами на заправке своего Дуче, как только заслышали мерный топот сапог союзников. Сегодня они просто-напросто пошли на... https://peoplelifepassion.com/component/k2/item/99117
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from fr
