…в числе преодоленного им [Олегом Юрьевым] была, например, потребность постоянно и неустанно делить всех на чужих и своих. У О. Ю. в прозе и пьесах все, даже самые «злые» персонажи, — часть единого человеческого организма. Как у Джона Донна — никто не остров. Времени нет, нет границ, все страдания у всех происходят одновременно, все считаются. Это есть и во «Франкфуртском быке», и в «Винете», и в других книжках. Можно сказать, кстати, использовав название одного из стихотворений О. Ю., что он преодолел «желание быть воином». Вы заметили, наверное, что, когда мы с вами разговариваем с молодыми коллегами, например, о «Камере хранения», я всегда протестую против выражений типа «литературные стратегии». О. Ю. никогда в литпроцессе не выстраивал никаких стратегий. «Новая камера хранения», которой он в последние годы занимался, когда у него было уже очень мало сил, была проектом абсолютно бескорыстным, он прекрасно понимал, что она в его личной писательской судьбе ничего не меняет, это было из какого-то чувства долга перед этим птенцом, который ничего не может, только выживает. — Ольга Мартынова, из беседы
…в числе преодоленного им [Олегом Юрьевым] была, например, потребность постоянно и неустанно делить всех на чужих и своих. У О. Ю. в прозе и пьесах все, даже самые «злые» персонажи, — часть единого человеческого организма. Как у Джона Донна — никто не остров. Времени нет, нет границ, все страдания у всех происходят одновременно, все считаются. Это есть и во «Франкфуртском быке», и в «Винете», и в других книжках. Можно сказать, кстати, использовав название одного из стихотворений О. Ю., что он преодолел «желание быть воином». Вы заметили, наверное, что, когда мы с вами разговариваем с молодыми коллегами, например, о «Камере хранения», я всегда протестую против выражений типа «литературные стратегии». О. Ю. никогда в литпроцессе не выстраивал никаких стратегий. «Новая камера хранения», которой он в последние годы занимался, когда у него было уже очень мало сил, была проектом абсолютно бескорыстным, он прекрасно понимал, что она в его личной писательской судьбе ничего не меняет, это было из какого-то чувства долга перед этим птенцом, который ничего не может, только выживает. — Ольга Мартынова, из беседы
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from fr
