Сретенский листок

Как устоять на пути к спасению, если вера подвергается серьезным испытаниям? Митрополит Василий ищет ответ на этот вопрос, размышляя о страданиях и надеждах своего народа.
В книге "Соль земли" читаем:

– Тебе я верю, отец Василий, и потому хотел спросить тебя: что ты думаешь, было бы народу легче, если бы он принял унию?

Когда Василий вернулся, когда снова принялся обходить пешком село за селом, посещать людей, разговаривать с ними, молиться с ними и причащать их, они много раз говорили, что едва дождались его и что им не хватало его веских, правдивых слов, утешения и ободрения в новой беде и в новых страданиях.

– Было бы легче телу, но душе – нет. А душа важнее тела, – ответил Василий Марку. Эти слова основывались на евангельской истине, и произнес он их легко, от чистого сердца.

Но позже, оставшись наедине с собой, и дни спустя он размышлял о вопросе Марка и о своем ответе. Размышлял о людях, которые упорствовали в православной вере и за то страдали.

Василий спрашивал себя, смеет ли он требовать от них такой жертвы. Они не приносили обетов, как он, как другие монахи. Не по своей воле они согласились на скорбь, печаль, нищету и лишения. Может быть, они имеют право любым способом, даже и присоединившись к униатской церкви, спасать свои бедные жизни, своих детей? Может быть, Бог им такое отступничество не счел бы за грех? Бог милостив и любит человека. Как ему это знать? Как ему, убогому и грешному Василию, знать, чем Всевышний мерит человека?

И он, который из всех, кого любит, потерял только Вукадина, что он знает о том, каково отцу, каково матери, когда они хоронят ребенка, умершего от голода? И как он смеет, и кто дал ему право вести людей на жертву и охрабрять их, призывая выдержать новые страдания? Но как же позволить этим ловцам душ завладеть народом?

Видеть, как люди отбрасывают то, что их предки сохранили в ничуть не меньших муках. Предки, которые так же страдали и терпели и которые все сомнения и раздумья, все колебания разума и духа описали четырьмя страшными словами вечного осуждения: «Продал веру за ужин»! Как допустить, чтобы эти люди разрушили Церковь и отреклись от святого Саввы? Разве им, разве ему Бог когда-нибудь простил бы такое преступление?

Так думал Василий, распятый, спрашивая себя и отвечая себе. Он спорил с помыслами, сопротивляясь им всем сердцем, и отбрасывал их, а они снова возвращались к нему, словно лютое несчастье.

Один в келье – так назначил митрополит – впервые с начала учебы в Завале, он молился ночами напролет. По слову Господню: "А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ... ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него", – Василий стоял, опустив голову, скрестив руки на груди, и повторял старую молитву, слышанную от отца: «Помоги, Боже и святой Савва!» Так призывал он, потому что народ, о котором он беспокоился, был Саввин и Божий. И сам он был Саввин и Божий.

Однажды ночью Василий увидел святого Савву: тот стоял в углу кельи и смотрел на него. Василий упал на колени, охваченный благодатью и священным страхом. В тот миг ему стало ясно, что нужно сделать.

📚 Подробнее о книге в магазине «Сретение»: https://sretenie.com/book/element.php?ID=109226

www.group-telegram.com/fr/sretensky_books.com/8500

1.1K viewsedited  Jan 28 at 05:01

Как устоять на пути к спасению, если вера подвергается серьезным испытаниям? Митрополит Василий ищет ответ на этот вопрос, размышляя о страданиях и надеждах своего народа.
В книге "Соль земли" читаем:

– Тебе я верю, отец Василий, и потому хотел спросить тебя: что ты думаешь, было бы народу легче, если бы он принял унию?

Когда Василий вернулся, когда снова принялся обходить пешком село за селом, посещать людей, разговаривать с ними, молиться с ними и причащать их, они много раз говорили, что едва дождались его и что им не хватало его веских, правдивых слов, утешения и ободрения в новой беде и в новых страданиях.

– Было бы легче телу, но душе – нет. А душа важнее тела, – ответил Василий Марку. Эти слова основывались на евангельской истине, и произнес он их легко, от чистого сердца.

Но позже, оставшись наедине с собой, и дни спустя он размышлял о вопросе Марка и о своем ответе. Размышлял о людях, которые упорствовали в православной вере и за то страдали.

Василий спрашивал себя, смеет ли он требовать от них такой жертвы. Они не приносили обетов, как он, как другие монахи. Не по своей воле они согласились на скорбь, печаль, нищету и лишения. Может быть, они имеют право любым способом, даже и присоединившись к униатской церкви, спасать свои бедные жизни, своих детей? Может быть, Бог им такое отступничество не счел бы за грех? Бог милостив и любит человека. Как ему это знать? Как ему, убогому и грешному Василию, знать, чем Всевышний мерит человека?

И он, который из всех, кого любит, потерял только Вукадина, что он знает о том, каково отцу, каково матери, когда они хоронят ребенка, умершего от голода? И как он смеет, и кто дал ему право вести людей на жертву и охрабрять их, призывая выдержать новые страдания? Но как же позволить этим ловцам душ завладеть народом?

Видеть, как люди отбрасывают то, что их предки сохранили в ничуть не меньших муках. Предки, которые так же страдали и терпели и которые все сомнения и раздумья, все колебания разума и духа описали четырьмя страшными словами вечного осуждения: «Продал веру за ужин»! Как допустить, чтобы эти люди разрушили Церковь и отреклись от святого Саввы? Разве им, разве ему Бог когда-нибудь простил бы такое преступление?

Так думал Василий, распятый, спрашивая себя и отвечая себе. Он спорил с помыслами, сопротивляясь им всем сердцем, и отбрасывал их, а они снова возвращались к нему, словно лютое несчастье.

Один в келье – так назначил митрополит – впервые с начала учебы в Завале, он молился ночами напролет. По слову Господню: "А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ... ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него", – Василий стоял, опустив голову, скрестив руки на груди, и повторял старую молитву, слышанную от отца: «Помоги, Боже и святой Савва!» Так призывал он, потому что народ, о котором он беспокоился, был Саввин и Божий. И сам он был Саввин и Божий.

Однажды ночью Василий увидел святого Савву: тот стоял в углу кельи и смотрел на него. Василий упал на колени, охваченный благодатью и священным страхом. В тот миг ему стало ясно, что нужно сделать.

📚 Подробнее о книге в магазине «Сретение»: https://sretenie.com/book/element.php?ID=109226

BY Сретенский листок