— Мурашки! Очень сильная постановка. Ну, вот лично для меня сплелось вообще абсолютно все, потому что здесь прозвучало очень много моей музыки любимой, которая для меня несла немножко другую информацию и так сильно и глубоко она была переплетена со стихами о современности.
Это новое прочтение музыки для меня. Это потрясающие стихи, которые были уже прочтены. И совместно с музыкой это было новое прочтение. И тот видеоряд, который шел на экране, ну, казалось, что там есть знакомые ребята, потому что очень многие ребята знакомые теперь уже. И вот это все, триединство вот это, оно, ну, просто потрясающе.
— Нужны ли подобные проекты сейчас?
— Это вопрос сильно из наболевшего у меня конкретно, потому что я об этом говорю себе, людям давно и много. Я считаю, что это то, что сейчас должно быть на каждой сцене. Этого должно быть столько, чтобы хватило всем. И на каждом экране должно быть это в той или иной форме, в разных формах, чтобы это дошло до каждого. Потому что очень много сейчас людей, которые вообще не в теме совсем.
Вот сегодняшняя постановка была для меня. Для кого-то другого человека должен быть другой язык, другая музыка, другие стихи, но они должны быть, и это должно говориться о тех событиях, которые проживаем мы, наш народ сегодня. Обязательно нужно об этом говорить, чтобы дошло до каждого».
— Мурашки! Очень сильная постановка. Ну, вот лично для меня сплелось вообще абсолютно все, потому что здесь прозвучало очень много моей музыки любимой, которая для меня несла немножко другую информацию и так сильно и глубоко она была переплетена со стихами о современности.
Это новое прочтение музыки для меня. Это потрясающие стихи, которые были уже прочтены. И совместно с музыкой это было новое прочтение. И тот видеоряд, который шел на экране, ну, казалось, что там есть знакомые ребята, потому что очень многие ребята знакомые теперь уже. И вот это все, триединство вот это, оно, ну, просто потрясающе.
— Нужны ли подобные проекты сейчас?
— Это вопрос сильно из наболевшего у меня конкретно, потому что я об этом говорю себе, людям давно и много. Я считаю, что это то, что сейчас должно быть на каждой сцене. Этого должно быть столько, чтобы хватило всем. И на каждом экране должно быть это в той или иной форме, в разных формах, чтобы это дошло до каждого. Потому что очень много сейчас людей, которые вообще не в теме совсем.
Вот сегодняшняя постановка была для меня. Для кого-то другого человека должен быть другой язык, другая музыка, другие стихи, но они должны быть, и это должно говориться о тех событиях, которые проживаем мы, наш народ сегодня. Обязательно нужно об этом говорить, чтобы дошло до каждого».
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform.
from fr
