. Одним из первых шагов принца Ольденбургского на этом поприще явилось его воззвание к женским организациям (институтам, гимназиям, благотворительным обществам и т. д.) с призывом начать массовое изготовление марлевых масок. В результате этого воззвания, как указывает газета «Русский врач»{22}, «было повсеместно приступлено к изготовлению предохранительных масок».
Результат такого «повсеместного* изготовления одного из важнейших предметов воинского снаряжения сказался, к несчастью, не сразу. Несмотря на то, что таким путем удалось быстро снабдить все фронтовые части масками, «действительная защита от газов была совершенно не обеспечена. Изготовленные руками знатных дам, часто совершенно не умевших шить, маски в своем большинстве оказались непригодными и не достигающими цели. Причинами этого явилось, во-первых, то, что ни одна из изготовляющих организаций не знала толком, что же собственно от нее требуется, во-вторых, и сами организации отнеслись к делу [17] чрезвычайно легкомысленно, допустив ряд грубых ошибок в конструкции масок. В погоне за количеством изготовленных противогазовых повязок совершенно не обращалось внимания на их качество. Маски Красного креста, поступившие на фронт, оказывались либо слишком малыми, либо слишком большими. Тесемки были плохо пришиты и быстро отрывались. Количество слоев марли, как правило, было весьма малым (пять — шесть) и совершенно недостаточным для эффективной защиты. В результате всего этого авторитет «защитных средств» оказался подорванным в армии с самого начала.
Очевидцы и участники событий того времени рассказывают, что уже после второй газовой атаки, произведенной немцами в том же районе, что и первая (в секторе Болимово — 50 км к западу от Варшавы), 23–24 июня (ст. ст.), стало вполне ясно, что маски совершенно не защищают от газов. Поэтому солдаты массами их бросали или «украшали» ими и прилагавшимися к ним бутылочками с пропитывающей жидкостью деревья.
Необходимо упомянуть также об изобретательской лихорадке, начавшейся одновременно с лихорадкой массового изготовления масок. Каждая организация, сколько-нибудь связанная с изготовлением масок, стремилась предложить свой тип масок. Так как никакого контроля качества масок в первое время не существовало, то многие организации успели изготовить значительные количества масок по изобретенным на местах образцам. Известен, например, образец маски «училища правоведения». Очевидно, что подобные учреждения не имеют никакого отношения к вопросам защиты от газов. В результате «изобретательской» деятельности многочисленных организаций и полного легкомыслия управления принца Ольденбургского на фронте появилось одновременно более 20 образцов различных масок, мало отличающихся друг от друга по качеству, но зато носивших различные более или менее благозвучные названия. Я не собираюсь здесь описывать все эти образцы, да и нет возможности этого сделать, так как многие из них, предложенные, очевидно, менее влиятельными организациями, просто не дошли до чести быть упомянутыми и описанными в литературе.
. Одним из первых шагов принца Ольденбургского на этом поприще явилось его воззвание к женским организациям (институтам, гимназиям, благотворительным обществам и т. д.) с призывом начать массовое изготовление марлевых масок. В результате этого воззвания, как указывает газета «Русский врач»{22}, «было повсеместно приступлено к изготовлению предохранительных масок».
Результат такого «повсеместного* изготовления одного из важнейших предметов воинского снаряжения сказался, к несчастью, не сразу. Несмотря на то, что таким путем удалось быстро снабдить все фронтовые части масками, «действительная защита от газов была совершенно не обеспечена. Изготовленные руками знатных дам, часто совершенно не умевших шить, маски в своем большинстве оказались непригодными и не достигающими цели. Причинами этого явилось, во-первых, то, что ни одна из изготовляющих организаций не знала толком, что же собственно от нее требуется, во-вторых, и сами организации отнеслись к делу [17] чрезвычайно легкомысленно, допустив ряд грубых ошибок в конструкции масок. В погоне за количеством изготовленных противогазовых повязок совершенно не обращалось внимания на их качество. Маски Красного креста, поступившие на фронт, оказывались либо слишком малыми, либо слишком большими. Тесемки были плохо пришиты и быстро отрывались. Количество слоев марли, как правило, было весьма малым (пять — шесть) и совершенно недостаточным для эффективной защиты. В результате всего этого авторитет «защитных средств» оказался подорванным в армии с самого начала.
Очевидцы и участники событий того времени рассказывают, что уже после второй газовой атаки, произведенной немцами в том же районе, что и первая (в секторе Болимово — 50 км к западу от Варшавы), 23–24 июня (ст. ст.), стало вполне ясно, что маски совершенно не защищают от газов. Поэтому солдаты массами их бросали или «украшали» ими и прилагавшимися к ним бутылочками с пропитывающей жидкостью деревья.
Необходимо упомянуть также об изобретательской лихорадке, начавшейся одновременно с лихорадкой массового изготовления масок. Каждая организация, сколько-нибудь связанная с изготовлением масок, стремилась предложить свой тип масок. Так как никакого контроля качества масок в первое время не существовало, то многие организации успели изготовить значительные количества масок по изобретенным на местах образцам. Известен, например, образец маски «училища правоведения». Очевидно, что подобные учреждения не имеют никакого отношения к вопросам защиты от газов. В результате «изобретательской» деятельности многочисленных организаций и полного легкомыслия управления принца Ольденбургского на фронте появилось одновременно более 20 образцов различных масок, мало отличающихся друг от друга по качеству, но зато носивших различные более или менее благозвучные названия. Я не собираюсь здесь описывать все эти образцы, да и нет возможности этого сделать, так как многие из них, предложенные, очевидно, менее влиятельными организациями, просто не дошли до чести быть упомянутыми и описанными в литературе.
BY Медицинские и немедицинские записки
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion.
from fr
