Темиров. Аналитика

Как известно, Сталин имел богословское образование (весьма авторитетная Тифлисская семинария), учился хорошо, и священником не стал только потому, что увлекся революционной деятельностью, причем поначалу в качестве сторонника идей грузинского буржуазного национализма, популярного тогда у местных интеллектуалов. И благодаря хорошей схоластической подготовке, а также погруженности в библейский дискурс, «вождь народов»отлично разбирался в еврейской истории. В разговорах с Кагановичем Сталин демонстрировал такой уровень понимания «еврейского вопроса» и роли тех, кто управляет мировым еврейством, что у Лазаря Моисеевича порой от страха и удивления на голове шевелились волосы.

Об этих беседах он вспоминал всю свою жизнь и один раз прямо сказал маршалу К.К. Рокоссовскому, что Сталин его, махрового упёртого сиониста, легко перековал в человека, который научился любить все русское. На вопрос, как это Сталину удалось, Каганович ответил, что Иосиф Виссарионович знает истину еврейского народа куда глубже любого раввина. А потом добавил следующее:

«Как-то раз, после очередного разноса по поводу неверно подобранных Кагановичем кадров, Сталин, смягчившись, сказал, что он понимает нас, евреев, и очень жалеет. Взять, к примеру, наше национальное воспитание кого мы с детства вынуждены копировать? Одних подонков и негодяев. Но эти подонки являются нашими не просто героями или святыми, но ещё и патриархами.

Посмотрев на меня и помолчав, Иосиф Виссарионович вдруг задал вопрос, знаю ли я историю праотца Иакова? Естественно, я сказал, что мне его история известна. Тогда Иосиф Виссарионович меня снова спросил:

– Как вы считаете, Лазарь Моисеевич, нормально ли это, если Иаков стал ссориться из-за первородства со своим братом ещё в утробе матери? Находясь в чреве, он хотел задержать рождение своего брата и появился на свет, зацепившись за его пятку. А потом, воспользовавшись голодом, Иаков забирает у него первородство за чечевичную похлёбку. Мало этого, он обманул своего умирающего отца, прикинувшись Исавом, и тем самым присвоил себе предназначенное не ему благословение.

Я промолчал, а Сталин с усмешкой продолжил:

– Беда в том, что это омерзительное деяние не осуждено иудаизмом, а признано великолепным. Или я ошибаюсь?

И тут только до меня дошло, о чём мне пытается сказать Иосиф Виссарионович. Что наша религия в корне своём ущербна. Она не соответствует человеческой морали.

– Нет, вы не ошибаетесь, – сказал я тогда, – Так оно и есть...

– Может , теперь вы мне расскажете, что было дальше? – прищурил свои тёмные глаза Иосиф Виссарионович.

– После обмана отца Иаков бежит к своему дяде, – стал припоминать я, – где он женится.

– И двадцать лет обманывает тестя при дележе приплода, так?
Теперь давай вместе вспомним, чем закончилась борьба Иакова с духом ночи?

Сталин явно хотел закончить тему Иакова.

– Кажется, Бог ему сказал, что отныне имя у Иакова будет Израиль. Что оно означает, кажется, «победитель»? Хорош герой! Главным оружием у него является ложь. Какой из всего следует вывод? Только тот, который заложен в мифе. Если хочешь победить, используй изощрённую ложь? Или я что-то не так понял?

– Всё так, – я тогда растерялся окончательно.

– Вот подумай, уважаемый Лазарь Моисеевич, куда вас призывают такие вот святые? А ведь у вас они сплошь и лжецы, и мерзавцы. Знаете, что я думаю? Несчастный тот народ, у которого такие вот идеалы для подражания.

С этими словами Иосиф Виссарионович вышел из моего кабинета. Когда за ним закрылась дверь, я несколько часов сидел задумавшись. Сталин своими словами задел во мне самое сокровенное, то, о чём мы, евреи, как правило, не задумываемся. И я понял, что Сталин прав – народ мой жестоко обманут, обманут ещё с утробы матери, и какие-то злые силы его используют. Какие? – вертелось у меня в голове.
Было ясно, что Сталину они были известны. Но как его спросить об этом?»

После того памятного разговора Каганович не раз задумывался, почему в мифологии других народов великие герои прошлого, как правило, изображены людьми самой высокой пробы: они благородны, справедливы, честны, но не лживы и не жестоки.

www.group-telegram.com/fr/temirovnews.com/466

934 viewsedited  Nov 28 at 13:42

Как известно, Сталин имел богословское образование (весьма авторитетная Тифлисская семинария), учился хорошо, и священником не стал только потому, что увлекся революционной деятельностью, причем поначалу в качестве сторонника идей грузинского буржуазного национализма, популярного тогда у местных интеллектуалов. И благодаря хорошей схоластической подготовке, а также погруженности в библейский дискурс, «вождь народов»отлично разбирался в еврейской истории. В разговорах с Кагановичем Сталин демонстрировал такой уровень понимания «еврейского вопроса» и роли тех, кто управляет мировым еврейством, что у Лазаря Моисеевича порой от страха и удивления на голове шевелились волосы.

Об этих беседах он вспоминал всю свою жизнь и один раз прямо сказал маршалу К.К. Рокоссовскому, что Сталин его, махрового упёртого сиониста, легко перековал в человека, который научился любить все русское. На вопрос, как это Сталину удалось, Каганович ответил, что Иосиф Виссарионович знает истину еврейского народа куда глубже любого раввина. А потом добавил следующее:

«Как-то раз, после очередного разноса по поводу неверно подобранных Кагановичем кадров, Сталин, смягчившись, сказал, что он понимает нас, евреев, и очень жалеет. Взять, к примеру, наше национальное воспитание кого мы с детства вынуждены копировать? Одних подонков и негодяев. Но эти подонки являются нашими не просто героями или святыми, но ещё и патриархами.

Посмотрев на меня и помолчав, Иосиф Виссарионович вдруг задал вопрос, знаю ли я историю праотца Иакова? Естественно, я сказал, что мне его история известна. Тогда Иосиф Виссарионович меня снова спросил:

– Как вы считаете, Лазарь Моисеевич, нормально ли это, если Иаков стал ссориться из-за первородства со своим братом ещё в утробе матери? Находясь в чреве, он хотел задержать рождение своего брата и появился на свет, зацепившись за его пятку. А потом, воспользовавшись голодом, Иаков забирает у него первородство за чечевичную похлёбку. Мало этого, он обманул своего умирающего отца, прикинувшись Исавом, и тем самым присвоил себе предназначенное не ему благословение.

Я промолчал, а Сталин с усмешкой продолжил:

– Беда в том, что это омерзительное деяние не осуждено иудаизмом, а признано великолепным. Или я ошибаюсь?

И тут только до меня дошло, о чём мне пытается сказать Иосиф Виссарионович. Что наша религия в корне своём ущербна. Она не соответствует человеческой морали.

– Нет, вы не ошибаетесь, – сказал я тогда, – Так оно и есть...

– Может , теперь вы мне расскажете, что было дальше? – прищурил свои тёмные глаза Иосиф Виссарионович.

– После обмана отца Иаков бежит к своему дяде, – стал припоминать я, – где он женится.

– И двадцать лет обманывает тестя при дележе приплода, так?
Теперь давай вместе вспомним, чем закончилась борьба Иакова с духом ночи?

Сталин явно хотел закончить тему Иакова.

– Кажется, Бог ему сказал, что отныне имя у Иакова будет Израиль. Что оно означает, кажется, «победитель»? Хорош герой! Главным оружием у него является ложь. Какой из всего следует вывод? Только тот, который заложен в мифе. Если хочешь победить, используй изощрённую ложь? Или я что-то не так понял?

– Всё так, – я тогда растерялся окончательно.

– Вот подумай, уважаемый Лазарь Моисеевич, куда вас призывают такие вот святые? А ведь у вас они сплошь и лжецы, и мерзавцы. Знаете, что я думаю? Несчастный тот народ, у которого такие вот идеалы для подражания.

С этими словами Иосиф Виссарионович вышел из моего кабинета. Когда за ним закрылась дверь, я несколько часов сидел задумавшись. Сталин своими словами задел во мне самое сокровенное, то, о чём мы, евреи, как правило, не задумываемся. И я понял, что Сталин прав – народ мой жестоко обманут, обманут ещё с утробы матери, и какие-то злые силы его используют. Какие? – вертелось у меня в голове.
Было ясно, что Сталину они были известны. Но как его спросить об этом?»

После того памятного разговора Каганович не раз задумывался, почему в мифологии других народов великие герои прошлого, как правило, изображены людьми самой высокой пробы: они благородны, справедливы, честны, но не лживы и не жестоки.

BY Темиров. Аналитика