Массовый переезд молодежи из провинции в мегаполисы остается одним из негативных трендов, влияющих на развитие регионов. Отток наблюдается и среди бывших школьников, поступающих в крупные вузы, и среди рабочих, и в интеллектуальной среде. Недавнее исследование SuperJob показало, что жители небольших городов не видят перспектив карьерного роста у себя на малой родине. Если Москву и Петербург называют лучшими местами для построения карьеры 70% и 58% соответственно, то, например, только трое из десяти жителей Тюмени и Новосибирска считают так про свои города. И это еще неплохой показатель, судя по социологии.
В результате происходит обеднение периферии на многих уровнях: экономическом, интеллектуальном, ресурсном. Факторы, влияющие на утечку мозгов и рабочих рук, хорошо известны: 1) низкий уровень жизни, 2) огромный (иногда – на порядки) разрыв в заработных платах, 3) неразвитость инфраструктуры в регионах (негде учиться, лечиться, развлекаться), 4) трудности формирования среды для общения, что является важным аспектом развития.
Проблема стала настолько масштабной, что из абстрактных статей в СМИ перекочевала в официальные речи губернаторов, которые озаботились принятием мер по удержанию молодежи. Свежий пример: глава Свердловской области выделил «подъемные» молодым людям до 35 лет, которые остаются или приезжают работать на предприятия АПК в малые города и ПГТ. Сумма выплат - 150-200 тысяч рублей в зависимости от уровня образования. В Костромской области педагогам на селе компенсируют до 100% коммунальных платежей. В Югре местные власти который год бьются за увеличение «северных» доплат, но пока безрезультатно. Решать проблему кадрового голода там предпочитают за счет вахтовиков.
Очевидно, что региональными властями сделана ставка на материальное стимулирование, но без решения комплексных инфраструктурных проблем ситуация не сдвинется с места. Летом этого года Валентина Матвиенко обратилась к Марату Хуснуллину с призывом строить новые многоэтажные дома в малых городах и райцентрах. По ее мнению, это остановит молодежь от переезда. Но опять же – дело не только в жилье, решение должно быть комплексным, учитывающим все многообразие факторов.
Конечно, всегда есть возможность реализовать «китайский» вариант, когда у жителей сел попросту забирают паспорта, чтобы они не могли уехать в мегаполисы. Сейчас аналогично, но по другой причине, действует президент Беларуси Лукашенко, который запретил уехавшим за границу гражданам страны переоформлять документы в посольствах и консульствах, для получения нового паспорта нужно вернуться на родину. Похоже, что некоторые российские губернаторы были бы не прочь действовать такими методами.
Проблему значительно «подсветила» СВО: на оборонных предприятиях появилось большое количество вакансий, но желающих работать гораздо меньше – многие разъехались. До этого мы могли наблюдать то же самое во время пандемии, когда медики из Рязани, Владимира, Твери, Калуги массово уезжали работать в госпитали в Москве, потому что разница в оплате их труда была колоссальная.
Часто одним из факторов, влияющих на отток молодежи из провинции, называют ЕГЭ, который стал социальным лифтом, позволяющим талантливому подростку поступить в столичный вуз без необходимости лично присутствовать на экзаменах в Москве. За пять лет жизни в мегаполисе человек обрастает социальными связями, привычками, осознает карьерные возможности и в результате не возвращается на малую родину.
Многоаспектная проблема переезда молодежи из глубинки в крупные города не имеет простых решений. На данный момент на региональном и федеральном уровне не видно успешных кейсов, которые можно масштабировать. Региональный менеджмент не может предложить комплексные решения, затрагивающие все факторы, которые способствуют оттоку молодежи. Предлагаемые меры однобоки и чаще всего ориентированы на денежное стимулирование. Эту проблему просто «залить» деньгами не получится.
Массовый переезд молодежи из провинции в мегаполисы остается одним из негативных трендов, влияющих на развитие регионов. Отток наблюдается и среди бывших школьников, поступающих в крупные вузы, и среди рабочих, и в интеллектуальной среде. Недавнее исследование SuperJob показало, что жители небольших городов не видят перспектив карьерного роста у себя на малой родине. Если Москву и Петербург называют лучшими местами для построения карьеры 70% и 58% соответственно, то, например, только трое из десяти жителей Тюмени и Новосибирска считают так про свои города. И это еще неплохой показатель, судя по социологии.
В результате происходит обеднение периферии на многих уровнях: экономическом, интеллектуальном, ресурсном. Факторы, влияющие на утечку мозгов и рабочих рук, хорошо известны: 1) низкий уровень жизни, 2) огромный (иногда – на порядки) разрыв в заработных платах, 3) неразвитость инфраструктуры в регионах (негде учиться, лечиться, развлекаться), 4) трудности формирования среды для общения, что является важным аспектом развития.
Проблема стала настолько масштабной, что из абстрактных статей в СМИ перекочевала в официальные речи губернаторов, которые озаботились принятием мер по удержанию молодежи. Свежий пример: глава Свердловской области выделил «подъемные» молодым людям до 35 лет, которые остаются или приезжают работать на предприятия АПК в малые города и ПГТ. Сумма выплат - 150-200 тысяч рублей в зависимости от уровня образования. В Костромской области педагогам на селе компенсируют до 100% коммунальных платежей. В Югре местные власти который год бьются за увеличение «северных» доплат, но пока безрезультатно. Решать проблему кадрового голода там предпочитают за счет вахтовиков.
Очевидно, что региональными властями сделана ставка на материальное стимулирование, но без решения комплексных инфраструктурных проблем ситуация не сдвинется с места. Летом этого года Валентина Матвиенко обратилась к Марату Хуснуллину с призывом строить новые многоэтажные дома в малых городах и райцентрах. По ее мнению, это остановит молодежь от переезда. Но опять же – дело не только в жилье, решение должно быть комплексным, учитывающим все многообразие факторов.
Конечно, всегда есть возможность реализовать «китайский» вариант, когда у жителей сел попросту забирают паспорта, чтобы они не могли уехать в мегаполисы. Сейчас аналогично, но по другой причине, действует президент Беларуси Лукашенко, который запретил уехавшим за границу гражданам страны переоформлять документы в посольствах и консульствах, для получения нового паспорта нужно вернуться на родину. Похоже, что некоторые российские губернаторы были бы не прочь действовать такими методами.
Проблему значительно «подсветила» СВО: на оборонных предприятиях появилось большое количество вакансий, но желающих работать гораздо меньше – многие разъехались. До этого мы могли наблюдать то же самое во время пандемии, когда медики из Рязани, Владимира, Твери, Калуги массово уезжали работать в госпитали в Москве, потому что разница в оплате их труда была колоссальная.
Часто одним из факторов, влияющих на отток молодежи из провинции, называют ЕГЭ, который стал социальным лифтом, позволяющим талантливому подростку поступить в столичный вуз без необходимости лично присутствовать на экзаменах в Москве. За пять лет жизни в мегаполисе человек обрастает социальными связями, привычками, осознает карьерные возможности и в результате не возвращается на малую родину.
Многоаспектная проблема переезда молодежи из глубинки в крупные города не имеет простых решений. На данный момент на региональном и федеральном уровне не видно успешных кейсов, которые можно масштабировать. Региональный менеджмент не может предложить комплексные решения, затрагивающие все факторы, которые способствуют оттоку молодежи. Предлагаемые меры однобоки и чаще всего ориентированы на денежное стимулирование. Эту проблему просто «залить» деньгами не получится.
BY The Гращенков
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. NEWS
from fr
