🙂🙃☺️😗часа консультации на английском языке - done 😃
Мой беременный мозг конечно офигел слегка,но ничего😄 ему полезно!
Обычно я провожу вступительный диалог на английском языке,а уже детали организации времени бодрствования на русском для мамы. Но вчера папе было очень интересно послушать полностью, так как иностранные коллеги совершенно по-другому делают режим дня.
Для себя увидела, что режим малышу делают по Вайсблуту в Европе, мы так не делаем. Слишком большие промежутки бодрствования получаются и переутомление в итоге. Работать интересно!
Последнее время у меня также стало много клиентов из Канады! Прямо хоть на ночные смены переходить. От них я узнала, что услуги консультанта по сну в среднем стоят 200-300$ одна консультация, без анализа дневника сна. Это дополнительная услуга.
Кому там дорого у меня😄 групповое сопровождение 150$ на 4 недели с постоянной поддержкой и анализом дневника сна)
🙂🙃☺️😗часа консультации на английском языке - done 😃
Мой беременный мозг конечно офигел слегка,но ничего😄 ему полезно!
Обычно я провожу вступительный диалог на английском языке,а уже детали организации времени бодрствования на русском для мамы. Но вчера папе было очень интересно послушать полностью, так как иностранные коллеги совершенно по-другому делают режим дня.
Для себя увидела, что режим малышу делают по Вайсблуту в Европе, мы так не делаем. Слишком большие промежутки бодрствования получаются и переутомление в итоге. Работать интересно!
Последнее время у меня также стало много клиентов из Канады! Прямо хоть на ночные смены переходить. От них я узнала, что услуги консультанта по сну в среднем стоят 200-300$ одна консультация, без анализа дневника сна. Это дополнительная услуга.
Кому там дорого у меня😄 групповое сопровождение 150$ на 4 недели с постоянной поддержкой и анализом дневника сна)
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from fr
