Запомните этот график: американский нефтегаз сделал все, чтобы не вызвать критику, а выборы президента прошли без сучка и задоринки. Для этого требовалось немного – американский автовладелец на 50–100 долл. (в зависимости от размера автомобиля) должен был заправить полный бак. Через иллюзию изобилия сбывалась американская мечта. Ее создание заставило напрячь усилия американских нефтегазовых гигантов.
В последние месяцы, несмотря на санкции против России, Ирана, Венесуэлы, полыхающий Ближний Восток, опустошенный терминал Кушинг и полупустые танки стратегического резерва (SPR), цена барреля находилась около 70 долл. Маржа нефтепереработки – на многолетних минимумах. И все это, несмотря на значительную накопленную инфляцию доллара (более 20% за время президентства Джо Байдена).
Выборы остались позади: SPR нужно пополнять, Кушинг – тоже, НПЗ ремонтировать, а акционерам платить дивиденды. Рынок топлива будет искать новый баланс, а потребитель компенсировать нефтяникам усилия, потраченные на создание иллюзии.
Запомните этот график: американский нефтегаз сделал все, чтобы не вызвать критику, а выборы президента прошли без сучка и задоринки. Для этого требовалось немного – американский автовладелец на 50–100 долл. (в зависимости от размера автомобиля) должен был заправить полный бак. Через иллюзию изобилия сбывалась американская мечта. Ее создание заставило напрячь усилия американских нефтегазовых гигантов.
В последние месяцы, несмотря на санкции против России, Ирана, Венесуэлы, полыхающий Ближний Восток, опустошенный терминал Кушинг и полупустые танки стратегического резерва (SPR), цена барреля находилась около 70 долл. Маржа нефтепереработки – на многолетних минимумах. И все это, несмотря на значительную накопленную инфляцию доллара (более 20% за время президентства Джо Байдена).
Выборы остались позади: SPR нужно пополнять, Кушинг – тоже, НПЗ ремонтировать, а акционерам платить дивиденды. Рынок топлива будет искать новый баланс, а потребитель компенсировать нефтяникам усилия, потраченные на создание иллюзии.
In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from fr
