Telegram Group & Telegram Channel
7 странных и (не!)классных фактов про мой университет (часть 2)

Продолжаю рассказывать про Университетский колледж Лондона (UCL), где пишу диссер.
Начало ⬆️

3️⃣ В подвале студенческого центра сидит англиканский священник

Как я писала, центральным принципом нашего университета стало разграничение между наукой, образованием — и религией. Поэтому, в отличие от многих других английских вузов, у нас нет университетской церкви. Отрицание религии создателями UCL было таким радикальным, что когда университет открылся, в народе его тут же прозвали «безбожным колледжем на Гауэр-стрит». И лично меня такая репутация вуза более чем устраивала (я не большая фанатка организованной религии), пока я не обнаружила, что всё-таки в некотором виде церковь в жизни нашего заведения сегодня присутствует. А именно, что в подвале студенческого центра сидит англиканский священник, преподобный Рид Хамбл, ОФИЦИАЛЬНО трудоустронный тут как «межконфессиональный советник», к которому студенты могут обратиться по вопросам веры.

Почему именно англиканский пастор стал «межконфессиональным» советником? Зачем нам вообще нужен такой советник? Какого чёрта? У меня много вопросов к этой ситуации, и как-нибудь я задам их лично преподобному. Рядом с его офисом, кстати, расположены комнаты для молитв, омовения и медитации, и против них я ничего не имею: опять же, меня волнует вмешательство церкви в дела университета, а не личная вера и практика. То, что для последних выделено специальное пространство на кампусе, мне кажется заботой по отношению к студент:кам и сотрудни:цам.

4️⃣ Наш университет когда-то был центром развития евгеники (и теперь всем очень стыдно)

А это уже не «классный» или «странный», а прямо скажем, ужасный факт из истории UCL. Но из песни слов не выкинешь. Если вы немного интересовались утилитаризмом, на основаниях которого был построен UCL, то вы знаете, что его неплохие, в общем-то, идеи, к сожалению, не всегда развивались в нужном русле. Упомянутый выше Бентам, например, придумал довольно жуткую модель «идеальной тюрьмы» — паноптикум, — который приводил Фуко в качестве иллюстрации модерной системы надзора. Многие поклонники утилитаристских идей впоследствии поучаствовали в создании евгеники, которая, как известно, зародилась в Англии. И UCL стал одним из центров её развития. Как мы знаем сейчас, учение это принесло много непоправимого вреда представителям миноритарных этнических групп и людям с инвалидностью, которые оказались жертвами программ принудительной стерилизации, дискриминационных законов и даже были подвергнуты массовому физическому уничтожению, как в нацистской Германии.

Долгое время евгеническое прошлое в UCL не особенно обсуждалась. Пока в 2018 году не выяснилось, что один из местных исследователей три года организовывал в университете тайные конференции современных сторонников евгеники! Начался страшный скандал, протесты, британская пресса стояла на ушах. Университет начал расследование инцидента. Стало понятно, что пора говорить о тёмной истории вслух, ведь она по-прежнему влияет на сообщество. Были запущены научные проекты по истории евгеники в UCL, инициативы по публичной истории. В 2021 администрация опубликовала официальное извинение с признанием роли университета в развитии учения.

Сейчас у нас работает научный центр по исследованию расизма и расиализации, а также Центр обучения последствиям евгеники. Второй больше сфокусирован на педагогических проблемах — в Центре проходят воркшопы о том, как преподавать историю евгеники и вообще любую историю насилия и дискриминации и то, что называется supercharged histories (ходила на их мероприятия, было вполне полезно). На сайте университета также можно найти подкаст “Bricks + Mortals”, рассказывающий историю евгеники в UCL через архитектуру — семь зданий университета, названных в честь влиятельных евгенистов или связанных с их работой. В общем, что-то происходит, тема не канула в небытие. Но хотелось бы более активных действий сообщества, прямо скажем.

А как вы считаете, что университетам нужно делать с таким отрицательным наследием?

Окончание ⬇️



group-telegram.com/towardtheterra/2602
Create:
Last Update:

7 странных и (не!)классных фактов про мой университет (часть 2)

Продолжаю рассказывать про Университетский колледж Лондона (UCL), где пишу диссер.
Начало ⬆️

3️⃣ В подвале студенческого центра сидит англиканский священник

Как я писала, центральным принципом нашего университета стало разграничение между наукой, образованием — и религией. Поэтому, в отличие от многих других английских вузов, у нас нет университетской церкви. Отрицание религии создателями UCL было таким радикальным, что когда университет открылся, в народе его тут же прозвали «безбожным колледжем на Гауэр-стрит». И лично меня такая репутация вуза более чем устраивала (я не большая фанатка организованной религии), пока я не обнаружила, что всё-таки в некотором виде церковь в жизни нашего заведения сегодня присутствует. А именно, что в подвале студенческого центра сидит англиканский священник, преподобный Рид Хамбл, ОФИЦИАЛЬНО трудоустронный тут как «межконфессиональный советник», к которому студенты могут обратиться по вопросам веры.

Почему именно англиканский пастор стал «межконфессиональным» советником? Зачем нам вообще нужен такой советник? Какого чёрта? У меня много вопросов к этой ситуации, и как-нибудь я задам их лично преподобному. Рядом с его офисом, кстати, расположены комнаты для молитв, омовения и медитации, и против них я ничего не имею: опять же, меня волнует вмешательство церкви в дела университета, а не личная вера и практика. То, что для последних выделено специальное пространство на кампусе, мне кажется заботой по отношению к студент:кам и сотрудни:цам.

4️⃣ Наш университет когда-то был центром развития евгеники (и теперь всем очень стыдно)

А это уже не «классный» или «странный», а прямо скажем, ужасный факт из истории UCL. Но из песни слов не выкинешь. Если вы немного интересовались утилитаризмом, на основаниях которого был построен UCL, то вы знаете, что его неплохие, в общем-то, идеи, к сожалению, не всегда развивались в нужном русле. Упомянутый выше Бентам, например, придумал довольно жуткую модель «идеальной тюрьмы» — паноптикум, — который приводил Фуко в качестве иллюстрации модерной системы надзора. Многие поклонники утилитаристских идей впоследствии поучаствовали в создании евгеники, которая, как известно, зародилась в Англии. И UCL стал одним из центров её развития. Как мы знаем сейчас, учение это принесло много непоправимого вреда представителям миноритарных этнических групп и людям с инвалидностью, которые оказались жертвами программ принудительной стерилизации, дискриминационных законов и даже были подвергнуты массовому физическому уничтожению, как в нацистской Германии.

Долгое время евгеническое прошлое в UCL не особенно обсуждалась. Пока в 2018 году не выяснилось, что один из местных исследователей три года организовывал в университете тайные конференции современных сторонников евгеники! Начался страшный скандал, протесты, британская пресса стояла на ушах. Университет начал расследование инцидента. Стало понятно, что пора говорить о тёмной истории вслух, ведь она по-прежнему влияет на сообщество. Были запущены научные проекты по истории евгеники в UCL, инициативы по публичной истории. В 2021 администрация опубликовала официальное извинение с признанием роли университета в развитии учения.

Сейчас у нас работает научный центр по исследованию расизма и расиализации, а также Центр обучения последствиям евгеники. Второй больше сфокусирован на педагогических проблемах — в Центре проходят воркшопы о том, как преподавать историю евгеники и вообще любую историю насилия и дискриминации и то, что называется supercharged histories (ходила на их мероприятия, было вполне полезно). На сайте университета также можно найти подкаст “Bricks + Mortals”, рассказывающий историю евгеники в UCL через архитектуру — семь зданий университета, названных в честь влиятельных евгенистов или связанных с их работой. В общем, что-то происходит, тема не канула в небытие. Но хотелось бы более активных действий сообщества, прямо скажем.

А как вы считаете, что университетам нужно делать с таким отрицательным наследием?

Окончание ⬇️

BY Смех Медузы


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/towardtheterra/2602

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from fr


Telegram Смех Медузы
FROM American