Выскажу (снова) очевидные мысли о прикладной науке и о пути открытия до народного хозяйства. Порой я сталкиваюсь с таким уровнем непонимания в этом вопросе, что буквально опускаются руки. Сначала немного ликбеза, широкими мазками.
Камень преткновения — базовая разница между учёными и инженерами (конструкторами, технологами, архитекторами и так далее), а также между фундаментальной и прикладной наукой. Из-за непонимания этой разницы мы получаем вечные претензии к любой научной группе, которая не сподобилась коммерциализировать и внедрить в каждый утюг своё открытие.
Давайте зафиксируем. Фундаментальная наука ищет, описывает и связывает между собой явления природы, стремясь достичь их максимально глубокого понимания, установить закономерности. Она не может искать какую-либо практическую выгоду, и её сложно куда-либо направить, поскольку она не знает, с чем столкнётся на следующем шагу. Прикладная наука берёт за основу уже открытые законы и более детально исследует их частные проявления (различные эффекты), которые кажутся потенциально полезными на практике. Оба этих вида деятельности — скорее познавательные, чем созидательные, их продуктом является в первую очередь новое знание.
Переход к инженерной деятельности происходит в тот момент, когда возникает задача создания новых вещей или новых технологий. Инженеры не открывают законов природы, они комбинируют уже достаточно хорошо известные законы и явления в конкретном устройстве или процессе. Естественно, на этапе опытно-конструкторских работ над этим устройством всё ещё велик риск неудачи и отката на стадию дополнительных прикладных исследований. Примерно здесь и происходит сопряжение прикладной науки и передовой инженерии. И лишь после этих этапов имеет смысл говорить о внедрении, себестоимости продукта, массовом производстве, маркетинге и так далее.
Очень часто обыватель принимает чисто инженерные задачи за научные, особенно в области робототехники, компьютерной техники, ракетостроения и т.п. Хотя физические принципы работы компьютера, платы Arduino или ракеты известны уже много десятков лет, а вся сложность — в освоении и совершенствовании тысяч сложнейших технологических процессов по их изготовлению. То же самое можно сказать и, например, об атомной бомбе.
Итак, учёные и инженеры — очень разные люди, заточенные на принципиально разные задачи. Первые — на познание и бесконечное расширение горизонта, вторые — на созидание и результат. Идея о том, что любой учёный должен бежать и внедрять любой свой результат, абсурдна. Такой учёный будет "одноразовым": как только он уйдёт заниматься внедрением, он перестанет генерировать поток знаний на входе, переквалифицируется в инженера и менеджера. Да, бывают счастливые исключения, но если дело не выгорит, то в фундаментальную науку такой человек уже не вернётся, поскольку она убежит вперёд за потраченные 5-10 лет.
Ради преодоления этого барьера и существуют отраслевые НИИ или R&D центры, которые вполне могут поддерживаться коммерческими корпорациями. Именно эта ступень и находится в катастрофическом положении в России в большинстве отраслей (а отнюдь не фундаментальная наука, которая при текущих условиях вообще великолепна). Попытка воссоздать эту отрасль переориентацией работников той же РАН сомнительна, поскольку инженерный вектор будет утрачен уже на уровне мышления. Надеюсь, это понимание рано или поздно возникнет не только среди специалистов.
Под конец хотелось бы вспомнить двух физиков. Э. Резерфорд ради любопытства продолжал исследовать строение атома, в то время, когда основная часть физики как науки считалась завершённой. Г. Герц ради любопытства исследовал электромагнитные волны, считая это заведомо бесполезным развлечением. Спустя небольшое по историческим меркам время мы буквально окружены приборами и технологиями, выросшими из таких "бесполезных" работ. А если бы Резерфорд и Герц побежали сразу внедрить свои самые первые результаты, это было бы фатальным: технологическая готовность для внедрения наступила лишь через десятки лет, а вот мир лишился бы важнейших открытий.
Выскажу (снова) очевидные мысли о прикладной науке и о пути открытия до народного хозяйства. Порой я сталкиваюсь с таким уровнем непонимания в этом вопросе, что буквально опускаются руки. Сначала немного ликбеза, широкими мазками.
Камень преткновения — базовая разница между учёными и инженерами (конструкторами, технологами, архитекторами и так далее), а также между фундаментальной и прикладной наукой. Из-за непонимания этой разницы мы получаем вечные претензии к любой научной группе, которая не сподобилась коммерциализировать и внедрить в каждый утюг своё открытие.
Давайте зафиксируем. Фундаментальная наука ищет, описывает и связывает между собой явления природы, стремясь достичь их максимально глубокого понимания, установить закономерности. Она не может искать какую-либо практическую выгоду, и её сложно куда-либо направить, поскольку она не знает, с чем столкнётся на следующем шагу. Прикладная наука берёт за основу уже открытые законы и более детально исследует их частные проявления (различные эффекты), которые кажутся потенциально полезными на практике. Оба этих вида деятельности — скорее познавательные, чем созидательные, их продуктом является в первую очередь новое знание.
Переход к инженерной деятельности происходит в тот момент, когда возникает задача создания новых вещей или новых технологий. Инженеры не открывают законов природы, они комбинируют уже достаточно хорошо известные законы и явления в конкретном устройстве или процессе. Естественно, на этапе опытно-конструкторских работ над этим устройством всё ещё велик риск неудачи и отката на стадию дополнительных прикладных исследований. Примерно здесь и происходит сопряжение прикладной науки и передовой инженерии. И лишь после этих этапов имеет смысл говорить о внедрении, себестоимости продукта, массовом производстве, маркетинге и так далее.
Очень часто обыватель принимает чисто инженерные задачи за научные, особенно в области робототехники, компьютерной техники, ракетостроения и т.п. Хотя физические принципы работы компьютера, платы Arduino или ракеты известны уже много десятков лет, а вся сложность — в освоении и совершенствовании тысяч сложнейших технологических процессов по их изготовлению. То же самое можно сказать и, например, об атомной бомбе.
Итак, учёные и инженеры — очень разные люди, заточенные на принципиально разные задачи. Первые — на познание и бесконечное расширение горизонта, вторые — на созидание и результат. Идея о том, что любой учёный должен бежать и внедрять любой свой результат, абсурдна. Такой учёный будет "одноразовым": как только он уйдёт заниматься внедрением, он перестанет генерировать поток знаний на входе, переквалифицируется в инженера и менеджера. Да, бывают счастливые исключения, но если дело не выгорит, то в фундаментальную науку такой человек уже не вернётся, поскольку она убежит вперёд за потраченные 5-10 лет.
Ради преодоления этого барьера и существуют отраслевые НИИ или R&D центры, которые вполне могут поддерживаться коммерческими корпорациями. Именно эта ступень и находится в катастрофическом положении в России в большинстве отраслей (а отнюдь не фундаментальная наука, которая при текущих условиях вообще великолепна). Попытка воссоздать эту отрасль переориентацией работников той же РАН сомнительна, поскольку инженерный вектор будет утрачен уже на уровне мышления. Надеюсь, это понимание рано или поздно возникнет не только среди специалистов.
Под конец хотелось бы вспомнить двух физиков. Э. Резерфорд ради любопытства продолжал исследовать строение атома, в то время, когда основная часть физики как науки считалась завершённой. Г. Герц ради любопытства исследовал электромагнитные волны, считая это заведомо бесполезным развлечением. Спустя небольшое по историческим меркам время мы буквально окружены приборами и технологиями, выросшими из таких "бесполезных" работ. А если бы Резерфорд и Герц побежали сразу внедрить свои самые первые результаты, это было бы фатальным: технологическая готовность для внедрения наступила лишь через десятки лет, а вот мир лишился бы важнейших открытий.
BY Русский research
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. NEWS
from fr
