Сидели мы такие с Макаровым и Стефановичем и, чтобы не работать, кидали друг другу ссылки про разное происходящее в мире. И обсуждали в личке.
В какой-то момент решили, что а давайте это все будет видно окружающим: вот как раз появилась такая модная штука, «каналы». И 27 января 2017 года в 15:57 завели канал, и назвали его Ватфор. Это был один из первых в России телеграм-проектов на политическую тему.
Поначалу все напоминало смесь твитора и Ватфор.Тупака, поэтому мы ввели лимит: пять постов в день, а сами посты стали делать более содержательными. Потом у нас появился чат, потом каменты, прекрасные соавторы и, самое главное, — вы, наши дорогие подписчики.
Мы ни с кого не берем денег, и поэтому все восемь лет можем писать, что думаем, и ни перед кем за это не краснеть.
Magis infernum — это наше аналитическое кредо по жизни. Переводится как больше ада.
Сидели мы такие с Макаровым и Стефановичем и, чтобы не работать, кидали друг другу ссылки про разное происходящее в мире. И обсуждали в личке.
В какой-то момент решили, что а давайте это все будет видно окружающим: вот как раз появилась такая модная штука, «каналы». И 27 января 2017 года в 15:57 завели канал, и назвали его Ватфор. Это был один из первых в России телеграм-проектов на политическую тему.
Поначалу все напоминало смесь твитора и Ватфор.Тупака, поэтому мы ввели лимит: пять постов в день, а сами посты стали делать более содержательными. Потом у нас появился чат, потом каменты, прекрасные соавторы и, самое главное, — вы, наши дорогие подписчики.
Мы ни с кого не берем денег, и поэтому все восемь лет можем писать, что думаем, и ни перед кем за это не краснеть.
Magis infernum — это наше аналитическое кредо по жизни. Переводится как больше ада.
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from fr
