Громкое дело в Татарстане: экс-главу минобразования и Актанышского района республики Энгеля Фаттахова посадили в СИЗО, обвинив в получении взятки в размере 21,8 млн рублей. Но не деньгами, а стройматериалами - по версии следствия директор ПСК "Спецстрой" Алмаз Муртазин строил дом для 62-летнего бывшего чиновника за будущие контракты.
Адвокаты Фаттахова настаивают, что дело в неправильной классификации произошедшего - речь идет о гражданско-правовых отношениях. В регионе не секрет, что Фаттахов и Муртазин - давние приятели. Защитники бывшего министра говорят, что Муртазин сам предложил помощь в строительстве дома, но по завершению работ загнул цену. Фаттахов оценил услуги в 12 млн рублей, его приятель - в 25 млн. Так как договора по старой дружбе они не составляли, все переросло в банальные разборки и заявление в органы.
То, что это не принял во внимание республиканский следком, как и отсутствие доказательств того, что Муртазин ремонтировал дом Фаттахову за свой счет и безвозмездно, можно объяснить текучкой кадров в ведомстве. И даже казалось бы в типовых делах о взятках бывают гражданско-правовые исключения.
Громкое дело в Татарстане: экс-главу минобразования и Актанышского района республики Энгеля Фаттахова посадили в СИЗО, обвинив в получении взятки в размере 21,8 млн рублей. Но не деньгами, а стройматериалами - по версии следствия директор ПСК "Спецстрой" Алмаз Муртазин строил дом для 62-летнего бывшего чиновника за будущие контракты.
Адвокаты Фаттахова настаивают, что дело в неправильной классификации произошедшего - речь идет о гражданско-правовых отношениях. В регионе не секрет, что Фаттахов и Муртазин - давние приятели. Защитники бывшего министра говорят, что Муртазин сам предложил помощь в строительстве дома, но по завершению работ загнул цену. Фаттахов оценил услуги в 12 млн рублей, его приятель - в 25 млн. Так как договора по старой дружбе они не составляли, все переросло в банальные разборки и заявление в органы.
То, что это не принял во внимание республиканский следком, как и отсутствие доказательств того, что Муртазин ремонтировал дом Фаттахову за свой счет и безвозмездно, можно объяснить текучкой кадров в ведомстве. И даже казалось бы в типовых делах о взятках бывают гражданско-правовые исключения.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from fr
