Существующие и в обыденном, и в массовом философском сознании оппозиции жизнь-смерть, война-мир нуждаются в существенной корректировке. В таком виде они предстают как абсолюты, не знающие градаций и существующие лишь на фоне оппозиций.
Логика здесь такова. Есть жизнь, она абсолютна, потому что абсолютна противоположная ей смерть, которая, заканчивая жизнь, придает ей характер завершенности и абсолютности. Есть мир, он также абсолютен, поскольку абсолютна противоположная миру война, прекращающая его, делающая его завершенным, то есть абсолютным.
Это логика не противоречия, аристотелева логика: или А – или не-А. Но по отношению к войне и смерти она не работает. Здесь А и не-А зараз, одновременно. Поскольку жизнь не абсолютна, это всегда смертная жизнь. Смертность уже в жизни, не только в качестве ее конца, но и в качестве ее сущности. Не смерть, а смертность. Это подрывает абсолютность жизни как не-смерти.
Также и мир не абсолютен, поскольку он всегда чреват войной, и война в том или ином виде присутствует уже в мире. Начало войны – это не прекращение мира, а знак того, мирность мира стремительно пошла на убыль. Это подрывает абсолютность мира как не-войны.
Абсолютизация жизни и мира, соответственно войны и смерти приводит к утопиям пацифизма и иммортализма.
Иммортологическая утопия верит, что, устранив смерть, можно сделать жизнь бессмертной. Не понимая, что смерть в жизни, и, что, уничтожая смерть, уничтожаем жизнь. Пацифистская утопия относительно войны и мира полагает, что, удаляя или даже совсем устраняя войну, можно добиться мира. Но война вкраплена в мир, и устраняя войну, мы устраняем и мир.
Иммортализм и пацифизм наиболее распространенные сегодня формы секулярного мышления, полагающие, что занимаются серьезными делами – борьбой с войной и смертью. Но эффект от этой борьбы нулевой, а чаще отрицательный, поскольку отвлекает от действительно важных проблем, связанных с войной и смертью.
Первое, что должно статья понятным относительно пацифизма и иммортализма, это то, что нужно не бороться с войной и смертью, но осмыслять и преображать мир и жизнь, в которых есть война и смерть. Это есть первый шаг от утопии к философии, то есть к мудрому принятию трагической и противоречивой сущности бытия. Логика должна стать этикой.
Существующие и в обыденном, и в массовом философском сознании оппозиции жизнь-смерть, война-мир нуждаются в существенной корректировке. В таком виде они предстают как абсолюты, не знающие градаций и существующие лишь на фоне оппозиций.
Логика здесь такова. Есть жизнь, она абсолютна, потому что абсолютна противоположная ей смерть, которая, заканчивая жизнь, придает ей характер завершенности и абсолютности. Есть мир, он также абсолютен, поскольку абсолютна противоположная миру война, прекращающая его, делающая его завершенным, то есть абсолютным.
Это логика не противоречия, аристотелева логика: или А – или не-А. Но по отношению к войне и смерти она не работает. Здесь А и не-А зараз, одновременно. Поскольку жизнь не абсолютна, это всегда смертная жизнь. Смертность уже в жизни, не только в качестве ее конца, но и в качестве ее сущности. Не смерть, а смертность. Это подрывает абсолютность жизни как не-смерти.
Также и мир не абсолютен, поскольку он всегда чреват войной, и война в том или ином виде присутствует уже в мире. Начало войны – это не прекращение мира, а знак того, мирность мира стремительно пошла на убыль. Это подрывает абсолютность мира как не-войны.
Абсолютизация жизни и мира, соответственно войны и смерти приводит к утопиям пацифизма и иммортализма.
Иммортологическая утопия верит, что, устранив смерть, можно сделать жизнь бессмертной. Не понимая, что смерть в жизни, и, что, уничтожая смерть, уничтожаем жизнь. Пацифистская утопия относительно войны и мира полагает, что, удаляя или даже совсем устраняя войну, можно добиться мира. Но война вкраплена в мир, и устраняя войну, мы устраняем и мир.
Иммортализм и пацифизм наиболее распространенные сегодня формы секулярного мышления, полагающие, что занимаются серьезными делами – борьбой с войной и смертью. Но эффект от этой борьбы нулевой, а чаще отрицательный, поскольку отвлекает от действительно важных проблем, связанных с войной и смертью.
Первое, что должно статья понятным относительно пацифизма и иммортализма, это то, что нужно не бороться с войной и смертью, но осмыслять и преображать мир и жизнь, в которых есть война и смерть. Это есть первый шаг от утопии к философии, то есть к мудрому принятию трагической и противоречивой сущности бытия. Логика должна стать этикой.
BY Владимир Варава
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from fr
