Напоминаю, что с сегодняшнего дня вступает в силу приказ ФСБ №547 от 4 ноября «Об утверждении Перечня сведений в области военной, военно-технической деятельности Российской Федерации, которые при их получении иностранными источниками могут быть использованы против безопасности Российской Федерации».
Под угрозой уголовной ответственности запрещается обсуждение СВО, включая «оценку и прогнозы развития военно-политической, стратегической (оперативной) обстановки», материального обеспечения и морального духа войск хода, мобилизации и прочего. И вновь #неаналогии
Напоминаю, что с сегодняшнего дня вступает в силу приказ ФСБ №547 от 4 ноября «Об утверждении Перечня сведений в области военной, военно-технической деятельности Российской Федерации, которые при их получении иностранными источниками могут быть использованы против безопасности Российской Федерации».
Под угрозой уголовной ответственности запрещается обсуждение СВО, включая «оценку и прогнозы развития военно-политической, стратегической (оперативной) обстановки», материального обеспечения и морального духа войск хода, мобилизации и прочего. И вновь #неаналогии
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from fr
