Происходит какая-то заруба по поводу наделения военкоров статусом ветерана боевых действий или вроде того.
Аргументы сторон заранее понятны. С одной точки зрения военкор — это такой раздолбай, который в командировке разок съездит поснимать, как пушка стреляет по хохлам, потом неделю бухает по барам, выдаёт в итоге никому не интересный «репортаж», зарабатывает за это лям в месяц, через пару лет покупает квартиру в Москве, и сидя в этой квартире пишет, что москвичи зажрались, всюду культ потребления, надо всех на фронт забрить. А солдаты тем временем за вдесятеро меньшие деньги в блиндажах сидят и гибнут в штурмах. Ну и кто тут ветеран?
С другой — иные военкоры давно устали считать собственные контузии, а ради пары кадров готовы лезть (в том числе и с оружием в руках на свой страх и риск) в такие пиздарезы, где иные военнослужащие не бывают вообще никогда, потому как вечно накуренные проёбываются в тылу, кое-как чинят там буханки, а что касается ЛБС — так они даже и не знают, как это расшифровывается. И опять вопрос, кто тут участник боевых действий, а кто сбоку пристроился.
Короче, всё индивидуально и спор этот столь же бесконечен, сколь и бесполезен. Бывает так, а бывает и эдак. Кто-то перед девками в снаряге рисуется, а кто-то отдаёт здоровье и жизнь ради репортажа с передовой. Речь же — о бюрократическом решении. Наделять кого-то каким-то статусом или нет. Думаю, здесь всё просто.
1. Гражданским нельзя выдавать военные привилегии, награды и прочие атрибуты. Это разлагает армию. Воинское сословие имеет собственную гордость и иерархию, и на этом держится.
2. Военкоры должны быть военными. Собственно, воен-кор — это «военный корреспондент». То есть
А) ВОЕННЫЙ б) корреспондент
Это то же самое, что военный лётчик или военный моряк. Военкоров надо ввести в штат, выдать оружие, снарягу итп — и пусть работают. В современном мире соцсетей и медиа эта работа очень важна. Разумеется, это не панацея, но это позволит ХОТЬ КАК-ТО формализовать деятельность этих людей и избавиться от двусмысленностей. Да, поначалу будет полнейший управленческий хаос (даже не буду воображать примеры, вы и сами справитесь), но поначалу и ремонт спальни в однокомнатной квартире — полнейший хаос. А потом ничего, нормально. Надо просто подумать, поработать, и всё получается красиво, можно жить. Выработается со временем и формальная ,и неформальная система работы военных корреспондентов, их задачи, их полномочия, полномочия командиров, иерархия, взаимодействие с редакциями, внутренняя этика и всё прочее. И ни у кого не возникнет никаких вопросов, почему кого-то наградили, дали денег, разрешают высказываться, дали автомат, не дали автомат, куда-то отправили, он там что-то делает, его уволили, итд итп.
Наш оператор Лёша Шестой погиб под Угледаром. Он снимал войну и делал контент для нужд полка и всего фронта. Посмертно он награждён орденом мужества и похоронен на военном кладбище с почестями. И ни у кого по этому поводу не было и нет никаких вопросов — всем было прекрасно понятно, что делает этот парень и зачем он нужен. Вот он и был настоящим военкором, и заслужил все ВОЕННЫЕ привилегии (к несчастью, посмертно). А гражданские журналисты должны оставаться гражданскими, где бы они ни работали, хоть на войне, хоть на БДСМ-вечеринках. Это не этический, а чисто бюрократический вопрос. Свои плюсы и минусы есть в каждом статусе, главное их не путать, чтоб не было ситуации «когда надо — гражданский, когда надо — военный».
Происходит какая-то заруба по поводу наделения военкоров статусом ветерана боевых действий или вроде того.
Аргументы сторон заранее понятны. С одной точки зрения военкор — это такой раздолбай, который в командировке разок съездит поснимать, как пушка стреляет по хохлам, потом неделю бухает по барам, выдаёт в итоге никому не интересный «репортаж», зарабатывает за это лям в месяц, через пару лет покупает квартиру в Москве, и сидя в этой квартире пишет, что москвичи зажрались, всюду культ потребления, надо всех на фронт забрить. А солдаты тем временем за вдесятеро меньшие деньги в блиндажах сидят и гибнут в штурмах. Ну и кто тут ветеран?
С другой — иные военкоры давно устали считать собственные контузии, а ради пары кадров готовы лезть (в том числе и с оружием в руках на свой страх и риск) в такие пиздарезы, где иные военнослужащие не бывают вообще никогда, потому как вечно накуренные проёбываются в тылу, кое-как чинят там буханки, а что касается ЛБС — так они даже и не знают, как это расшифровывается. И опять вопрос, кто тут участник боевых действий, а кто сбоку пристроился.
Короче, всё индивидуально и спор этот столь же бесконечен, сколь и бесполезен. Бывает так, а бывает и эдак. Кто-то перед девками в снаряге рисуется, а кто-то отдаёт здоровье и жизнь ради репортажа с передовой. Речь же — о бюрократическом решении. Наделять кого-то каким-то статусом или нет. Думаю, здесь всё просто.
1. Гражданским нельзя выдавать военные привилегии, награды и прочие атрибуты. Это разлагает армию. Воинское сословие имеет собственную гордость и иерархию, и на этом держится.
2. Военкоры должны быть военными. Собственно, воен-кор — это «военный корреспондент». То есть
А) ВОЕННЫЙ б) корреспондент
Это то же самое, что военный лётчик или военный моряк. Военкоров надо ввести в штат, выдать оружие, снарягу итп — и пусть работают. В современном мире соцсетей и медиа эта работа очень важна. Разумеется, это не панацея, но это позволит ХОТЬ КАК-ТО формализовать деятельность этих людей и избавиться от двусмысленностей. Да, поначалу будет полнейший управленческий хаос (даже не буду воображать примеры, вы и сами справитесь), но поначалу и ремонт спальни в однокомнатной квартире — полнейший хаос. А потом ничего, нормально. Надо просто подумать, поработать, и всё получается красиво, можно жить. Выработается со временем и формальная ,и неформальная система работы военных корреспондентов, их задачи, их полномочия, полномочия командиров, иерархия, взаимодействие с редакциями, внутренняя этика и всё прочее. И ни у кого не возникнет никаких вопросов, почему кого-то наградили, дали денег, разрешают высказываться, дали автомат, не дали автомат, куда-то отправили, он там что-то делает, его уволили, итд итп.
Наш оператор Лёша Шестой погиб под Угледаром. Он снимал войну и делал контент для нужд полка и всего фронта. Посмертно он награждён орденом мужества и похоронен на военном кладбище с почестями. И ни у кого по этому поводу не было и нет никаких вопросов — всем было прекрасно понятно, что делает этот парень и зачем он нужен. Вот он и был настоящим военкором, и заслужил все ВОЕННЫЕ привилегии (к несчастью, посмертно). А гражданские журналисты должны оставаться гражданскими, где бы они ни работали, хоть на войне, хоть на БДСМ-вечеринках. Это не этический, а чисто бюрократический вопрос. Свои плюсы и минусы есть в каждом статусе, главное их не путать, чтоб не было ситуации «когда надо — гражданский, когда надо — военный».
BY ☀️ф 🍑🦶❤️у🎙🤘нт😏🦔🛤🇷🇺
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from fr
