А снег идёт, идёт, а слезы всё текут — Круговорот воды в природе неизбежен. Не остановит кровь тугой армейский жгут, И легкие поймут, что воздух так разрежен.
Последний вдох, увы, без кислорода пуст, А выдох, как назло, неимоверно полон. Зацепится душа на миг за ближний куст, Зависнет и замрёт ещё под промедолом.
И новая борьба — костлявая зовёт Освобождать скорей истерзанное тело. Но связи тонкой с ним порваться не даёт Далёкий голосок молитвы неумелой.
Казалось бы, любви на свете вовсе нет, Какая тут любовь, когда война повсюду — Заходит, не спросясь, несёт какой-то бред, Потом на кухне бьёт в истерике посуду?
Но всё совсем не так. Война полна любви. Любовью полон мир. По крайней мере, русский. И русские слова "Любимый мой, живи!" За "ленточку" берут бойцы в своей разгрузке.
Любовь его спасёт! Молитва всё слышней! "Любимый мой, живи!" — звенит колоколами. И тонкой связи нить становится прочней, Скрепляя душу с телом контрольными узлами.
Очнётся в полевом, услышав чей-то бас: "Доставил ты хлопот своим парням из роты — Подумали, что всё. Но видно, Ангел спас. Теперь живи давай, везунчик ты — трёхсотый!"
А снег ещё идёт, и слёзы — по щекам. Их госпитальный пёс на радостях оближет, Хоть плакать на войне не стыдно мужикам.
А снег идёт, идёт, а слезы всё текут — Круговорот воды в природе неизбежен. Не остановит кровь тугой армейский жгут, И легкие поймут, что воздух так разрежен.
Последний вдох, увы, без кислорода пуст, А выдох, как назло, неимоверно полон. Зацепится душа на миг за ближний куст, Зависнет и замрёт ещё под промедолом.
И новая борьба — костлявая зовёт Освобождать скорей истерзанное тело. Но связи тонкой с ним порваться не даёт Далёкий голосок молитвы неумелой.
Казалось бы, любви на свете вовсе нет, Какая тут любовь, когда война повсюду — Заходит, не спросясь, несёт какой-то бред, Потом на кухне бьёт в истерике посуду?
Но всё совсем не так. Война полна любви. Любовью полон мир. По крайней мере, русский. И русские слова "Любимый мой, живи!" За "ленточку" берут бойцы в своей разгрузке.
Любовь его спасёт! Молитва всё слышней! "Любимый мой, живи!" — звенит колоколами. И тонкой связи нить становится прочней, Скрепляя душу с телом контрольными узлами.
Очнётся в полевом, услышав чей-то бас: "Доставил ты хлопот своим парням из роты — Подумали, что всё. Но видно, Ангел спас. Теперь живи давай, везунчик ты — трёхсотый!"
А снег ещё идёт, и слёзы — по щекам. Их госпитальный пёс на радостях оближет, Хоть плакать на войне не стыдно мужикам.
Война полна любви — ведь без неё не выжить.
20.02.24
BY Женская сторона войны
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from fr
