В России почти каждый день появляются новые политические заключённые. После сбоя на сайте судов ненадолго открылись решения по делам о госизмене: только по этой статье осуждены больше тысячи человек. А ещё есть фейки об армии, критика власти, оправдание терроризма, подброшенные наркотики и другие статьи, по которым формально сажают людей за выступления в защиту мира, свободы слова, за несогласие с официальной позицией государства.
Людей судят и сажают. Обычно в своей последней речи перед оглашением приговора — в последнем слове — они высказывают важные мысли, говорят о своих чувствах и эмоциях в данный момент.
Проект «Последнее слово» собирает знаковые последние слова, сказанные на постсоветском пространстве и в самом СССР, но прежде всего — последние слова современных российских политзаключённых.
В эту субботу в нашем пространстве состоится встреча, на которой мы будем читать последние слова политических заключённых, собранные в рамках проекта. Мы вспомним людей, которые эти слова произносили, а также поговорим о важности и ценности последних слов.
Вести встречу будут:
● Екатерина Чигалейчик — антрополог и исследовательница миграции, руководитель исследовательской группы After24.
● Григорий Машанов — юрист в сфере антикоррупции.
● Глеб Муравейник — дизайнер газеты для политзаключенных «Тюремный вестник».
В России почти каждый день появляются новые политические заключённые. После сбоя на сайте судов ненадолго открылись решения по делам о госизмене: только по этой статье осуждены больше тысячи человек. А ещё есть фейки об армии, критика власти, оправдание терроризма, подброшенные наркотики и другие статьи, по которым формально сажают людей за выступления в защиту мира, свободы слова, за несогласие с официальной позицией государства.
Людей судят и сажают. Обычно в своей последней речи перед оглашением приговора — в последнем слове — они высказывают важные мысли, говорят о своих чувствах и эмоциях в данный момент.
Проект «Последнее слово» собирает знаковые последние слова, сказанные на постсоветском пространстве и в самом СССР, но прежде всего — последние слова современных российских политзаключённых.
В эту субботу в нашем пространстве состоится встреча, на которой мы будем читать последние слова политических заключённых, собранные в рамках проекта. Мы вспомним людей, которые эти слова произносили, а также поговорим о важности и ценности последних слов.
Вести встречу будут:
● Екатерина Чигалейчик — антрополог и исследовательница миграции, руководитель исследовательской группы After24.
● Григорий Машанов — юрист в сфере антикоррупции.
● Глеб Муравейник — дизайнер газеты для политзаключенных «Тюремный вестник».
Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from us
