У нас вышла ещё одна книга на английском. Расселл Уоркинг, американский писатель и журналист, не смог издать её на родине: отказов было больше, чем в своё время у «Гарри Поттера» Дж.Роулинг. Между тем книга очень актуальная и важная.
Макс Немцов о романе: «Яд сарказма брызжет на все вокруг, преимущественно, конечно, — на труп журналистики, этого «сторожевого пса демократии». И это поистине прекрасно, пока не становится довольно трагично. Однако и с трагедией абсурд отнюдь не заканчивается, а выходит прямо-таки в стратосферу.
Сатиризованная полицейская пробужденно-нетерпимая Америка с ее Трампом и Байденом нескольких лет назад — это реальная фашистская Россия нынешнего дня с ее кровавым кишечнополостным диктатором. Параллель эта сейчас очевидна и наглядна.
Мораль же (а в сатире непременно должна быть мораль) тут простая: на какие бы компромиссы с властью условный ты ни шел, власть условного тебя непременно отымеет во все отверстия. Без вариантов, с особой жестокостью и в особо извращенной форме.»
У нас вышла ещё одна книга на английском. Расселл Уоркинг, американский писатель и журналист, не смог издать её на родине: отказов было больше, чем в своё время у «Гарри Поттера» Дж.Роулинг. Между тем книга очень актуальная и важная.
Макс Немцов о романе: «Яд сарказма брызжет на все вокруг, преимущественно, конечно, — на труп журналистики, этого «сторожевого пса демократии». И это поистине прекрасно, пока не становится довольно трагично. Однако и с трагедией абсурд отнюдь не заканчивается, а выходит прямо-таки в стратосферу.
Сатиризованная полицейская пробужденно-нетерпимая Америка с ее Трампом и Байденом нескольких лет назад — это реальная фашистская Россия нынешнего дня с ее кровавым кишечнополостным диктатором. Параллель эта сейчас очевидна и наглядна.
Мораль же (а в сатире непременно должна быть мораль) тут простая: на какие бы компромиссы с властью условный ты ни шел, власть условного тебя непременно отымеет во все отверстия. Без вариантов, с особой жестокостью и в особо извращенной форме.»
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us
