Азербайджанская Генпрокуратура передала дело Рубена в суд
Материалы уголовного дела в отношении Рубена отправили в Бакинский военный суд. В пресс-службе Генеральной прокуратуры Азербайджана сообщили, что «следствие» по делу завершено.
Рубену предъявили обвинения по 20 статьям Уголовного кодекса Азербайджана. Максимально возможный срок по ним – пожизненное заключение. При этом в бакинском СИЗО Рубен провел уже 15 месяцев.
Напомним, Рубен занимал должность госминистра Арцаха всего три месяца: на этом посту он решал проблемы местных жителей. Благодаря этой деятельности весной его выдвинули на Нобелевскую премию мира за предотвращение в регионе гуманитарной катастрофы.
В бакинском СИЗО Рубену не дают встретиться с адвокатами, которых наняла его семья, к нему также не допускают «независимых врачей». За последние полгода социальный предприниматель отправил множество писем, но ни одно из них не дошло до адресата. Азербайджан будет стремиться провести суд в максимально закрытом режиме, не пустив на него известных правозащитников, представителей СМИ и независимых наблюдателей.
Азербайджанская Генпрокуратура передала дело Рубена в суд
Материалы уголовного дела в отношении Рубена отправили в Бакинский военный суд. В пресс-службе Генеральной прокуратуры Азербайджана сообщили, что «следствие» по делу завершено.
Рубену предъявили обвинения по 20 статьям Уголовного кодекса Азербайджана. Максимально возможный срок по ним – пожизненное заключение. При этом в бакинском СИЗО Рубен провел уже 15 месяцев.
Напомним, Рубен занимал должность госминистра Арцаха всего три месяца: на этом посту он решал проблемы местных жителей. Благодаря этой деятельности весной его выдвинули на Нобелевскую премию мира за предотвращение в регионе гуманитарной катастрофы.
В бакинском СИЗО Рубену не дают встретиться с адвокатами, которых наняла его семья, к нему также не допускают «независимых врачей». За последние полгода социальный предприниматель отправил множество писем, но ни одно из них не дошло до адресата. Азербайджан будет стремиться провести суд в максимально закрытом режиме, не пустив на него известных правозащитников, представителей СМИ и независимых наблюдателей.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us
