​​Подискутирую с Political Animals на тему Была ли западная колониальная экспансия благом для колоний. В центре обсуждения довольно радикальная идея экономиста Тома Пикетти перераспределения мировых богатств в пользу третьего мира, так как Запад получил свои капиталы несправедливо. Но радикальность идеи заставляет оппонентов из PA бросаться в другую крайность, и доказывать, что в действительности колонии только выиграли от того, что их захватили. Аргументов несколько:

1. Экономическое положение колоний после закабаления тоже росло, то есть эффект положительный, метрополии "помогали" колониям не отстать от цивилизованного мира.

Этот аргумент опирается на очищенный от всех социальных коннотаций экономический подсчёт, сделанный по канонам западной же науки, и не отражает реального представления о своём благополучии колонизированных обществ. Антропологи многократно показывали, что доиндустриальные общества имеют собственное мнение о благополучии, и по доброй воле почти никогда не хотят обменять "экономический рост" на отказ от свободы, культуры, традиции и всего такого, это происходит только под угрозой прямой экспансии.

Хроническое отставание бывших колоний наводит на мысль, что у них есть нечто общее, мешающее догнать запад, и это общее - как раз колониальное прошлое. Экспансия Запада стала возможной благодаря технологическому превосходству, но без экспансии оно не было бы вечным. Китай имел технологическое превосходство на протяжении сотен лет, но рано или поздно эти технологии становились достоянием всего мира. Страны, которые по разным причинам избежали прямой колонизации (Китай, Япония, Турция, и да - Россия) смогли технологически "догнать" Запад, как раз в то время, когда настоящие колонии будто бы получали благодеяния от метрополий, позволившие им едва сводить концы с концами в мире глобального капитализма.

Многое говорит о том, что экспансия Запада скорее затормозила выравнивание технологического неравенства после западного рывка развития, и без колониальной истории мы могли бы иметь гораздо менее неравный мир, с бо'льшим разнообразием экономических и политических укладов.

2. становление колониальных империй оказало на страны Запада скорее негативное, чем положительное влияние - пишут PA, и приводится кейс упадка Испанской империи. Должны ли мы пожалеть маменьку, что она устала, бивши папеньку? Да, некоторые метрополии не справились с обрушившимися на них легкими (и кровавыми) деньгами, но большая часть всё-таки справилась, и направила награбленное в рост.

3. Единственное, что можно предъявить Западу, — это ряд спровоцированных конфликтов, ввергнувших другие страны в хаос; например, Опиумные войны или кейс с Гаити. - но это как раз кейсы, когда Запад не справился с подчинением, и поэтому противостояние с местными сообществами приобрело откровенно бессмысленный людоедский характер. Чем же это отличается от геноцида в Намибии, провоцирования конфликтов на территории английских колоний, изъятия земель и "карательных" операции против индейцев? Всё это было не менее циничными способами подчинения, которые не могут компенсироваться никаким "экономическим ростом" колоний.

Какой бы странной ни была концепция Пикетти, и даже если мы не знаем другого хорошего варианта как исправить систему мирового неравенства, это не значит, что мы должны признать колониализм благом. К сожалению, последнее время (но может мне кажется, и так было всегда), часто встречаю тенденцию к нормализации чего-то морально неприемлемого, потому что нет легкого и быстрого способа это прекратить или исправить последствия. Увы, так выглядит путь в пасть к дьяволу. Если, скажем, технологическое и экономическое превосходство будет принадлежать Китаю - должны ли мы будем смотреть благосклонно на его военную экспансию в соседние и дальние страны? Ведь, возможно, она принесёт технологический прогресс и экономический рост в новые колонии! Ну или всё-таки лучше продолжать считать колониализм проблемой, чтобы в будущем возможно найти способы по преодолению его последствий и исключить повторение колониальных ситуаций.

"Утверждение о моральном превосходстве своей стороны в конфликте едва ли ново. Однако, и современное представление о цивилизации в значительной степени опирается на образный язык времени. Подобно антропологам Викторианской эпохи, ключевые игроки войны с терроризмом воспринимали Другого как живое ископаемое, застрявшее в прошлом. На мой взгляд, одно из самых красноречивых подтверждений такого мышления исходит от некоего полковника американской армии, заявившего: "В Западном Ираке все так же, как и шесть веков назад: бедуины живут в палатках из козьей шерсти". Я не военный стратег, но будь я им, то непременно предостерег бы от того, чтобы так думать о бедуинах, ибо это очень плохой и очень опасный путь. <...> За этим кроется культурно обусловленная убежденность в том, что мощь могущественной цилизации всегда будет превосходить все, что сможет противопоставить ей менее развитое общество или враг.
У этого явления есть термин, введенный немецким антропологом Йоханнесом Фабианом. Он назвал это "отрицание равенства во времени", то есть отрицанием того, что кто-то другой живет в одном с вами времени. Фабиан придумал это понятие в 1980-е годы, критикуя распространенный в антропологии подход к объектам изучения. К тому времени, разумеется, явных приверженцев социального эволюционизма практически не осталось. Однако Фабиан утверждал, что обращение с Другим как своего рода ископаемым или антиквариатом по-прежнему сохраняется в других теоретических парадигмах. Антропологию, писал он, воспринимают как "машину времени". Покидая университет, мы находимся в Настоящем. Отправляясь в поле, мы попадаем в Прошлое".

М. Энгельке. Думай как антрополог. М., 2024. С. 76.

#цитаты@freewomenoftheeast

Дорогие коллеги делают по-настоящему интересное мероприятие 😊
#рекомендации@freewomenoftheeast