From Karelia with freedom

- Ты живешь в Норвегии больше двух лет. Чувствуешь ли ты тех, для кого пишешь? Не получилось ли у тебя разрыва с карельской аудиторией?

- С этим, конечно, большая проблема. Мне категорически не хватает фидбека. Я даже не очень понимаю, достигают ли мои статьи аудитории, и какова эта аудитория. Сайт Barents Observer в России заблокирован, телеграм-канал не очень большой. Но я не могу сказать, что я совсем потерял связь со своими читателями, потому что в XXI веке с людьми можно созваниваться, хотя понимаю, что мои представления о России и Карелии, наверное, искаженные. Я получаю информацию из новостей, из других СМИ и вижу только выжимку, информационную эссенцию, и это является искажением фокуса. Я понимаю, что люди по ту сторону границы живут, в том числе, и нормальной жизнью, а по улицам ходят не только какие-то безумцы с ножами. Есть и какая-то другая жизнь, которую я сейчас не вижу.

С другой стороны, я сохраняю контакты с людьми в Карелии - с родными, знакомыми, друзьями, и в этом смысле я не могу сказать, что совсем оторван от аудитории.

- А сложнее ли стало сейчас получать информацию? Готовы ли люди отвечать на твои вопросы, зная, что ты из норвежского издания, и зная о твоем статусе "иностранного агента"?

- Безусловно, все это усложняет получение информации. Скажем так: были люди, с которыми я до отъезда в Норвегию хорошо и плотно общался, в том числе среди чиновников, и я мог оперативно получить какие-то комментарии в обход пресс-служб и различных формальных процедур. Этот канал утерян. Я мог, даже уже находясь в Норвегии и будучи в статусе "иноагента", получать комментарии людей, с которыми я раньше общался, и с которыми мы друг другу симпатизируем. Сейчас с этим тоже проблемы. Статус "иностранного агента", конечно, людей отпугивает, даже тех, с кем мы одинаково мыслим.

Конечно же, зашкаливающее количество героев, которые выступают анонимно в том или ином виде. Конечно же, я почти полностью лишен возможности получить официальный комментарий. Это я могу сделать только наугад, позвонив куда-то и воспользовавшись открытостью каких-то людей на местах, в муниципалитетах, в районах или поселках. Безусловно, мне никто не даст комментарии ни в правительстве Карелии, ни в мэрии Петрозаводска.

Но какое-то количество людей по-прежнему готово со мной общаться. Чаще всего это те, с кем у меня совпадают ценности.

- Ты возглавлял журналистскую организацию в Карелии. После того, как Союз журналистов России под давлением властей исключил тебя из своих членов, более 30 карельских журналистов покинули этот союз. На твой взгляд, журналистское сообщество в Карелии развалилось?

- Я не очень вижу свои полномочия отвечать на этот вопрос. Для того, чтобы ответить на него, нужно быть в среде журналистского сообщества. Нужно, что называется, ходить на суды вместе с коллегами, нужно ходить на мероприятия вместе с коллегами. Нужно с ними общаться, смотреть им в глаза.

Я могу сказать то, что я не потерял связь с журналистским сообществом. Некоторые из моих коллег поддерживают со мной контакт, помогают мне и общаются со мной, за что я им благодарен, и что я бесконечно ценю. Я могу только надеяться на то, что те неформальные связи, которые существовали в нашей среде, сохранились. Возможно, этот массовый исход карельских журналистов из Союза журналистов России как раз-таки послужил сохранению и укреплению таких неформальных связей, потому что люди вышли из Союза журналистов по идейным соображениям, будучи несогласными с репрессивными мерами, которые к нам применили. Это люди опять-таки с одинаковыми ценностями, и я догадываюсь, что, возможно, теперь они будут даже больше и лучше общаться. Мне, по крайней мере, хотелось бы так думать. Но я не могу давать оценок, потому что я не нахожусь там.

www.group-telegram.com/us/fromkareliawithfreedom.com/4236

3.2K viewsNov 17, 2024 at 23:35

- Ты живешь в Норвегии больше двух лет. Чувствуешь ли ты тех, для кого пишешь? Не получилось ли у тебя разрыва с карельской аудиторией?

- С этим, конечно, большая проблема. Мне категорически не хватает фидбека. Я даже не очень понимаю, достигают ли мои статьи аудитории, и какова эта аудитория. Сайт Barents Observer в России заблокирован, телеграм-канал не очень большой. Но я не могу сказать, что я совсем потерял связь со своими читателями, потому что в XXI веке с людьми можно созваниваться, хотя понимаю, что мои представления о России и Карелии, наверное, искаженные. Я получаю информацию из новостей, из других СМИ и вижу только выжимку, информационную эссенцию, и это является искажением фокуса. Я понимаю, что люди по ту сторону границы живут, в том числе, и нормальной жизнью, а по улицам ходят не только какие-то безумцы с ножами. Есть и какая-то другая жизнь, которую я сейчас не вижу.

С другой стороны, я сохраняю контакты с людьми в Карелии - с родными, знакомыми, друзьями, и в этом смысле я не могу сказать, что совсем оторван от аудитории.

- А сложнее ли стало сейчас получать информацию? Готовы ли люди отвечать на твои вопросы, зная, что ты из норвежского издания, и зная о твоем статусе "иностранного агента"?

- Безусловно, все это усложняет получение информации. Скажем так: были люди, с которыми я до отъезда в Норвегию хорошо и плотно общался, в том числе среди чиновников, и я мог оперативно получить какие-то комментарии в обход пресс-служб и различных формальных процедур. Этот канал утерян. Я мог, даже уже находясь в Норвегии и будучи в статусе "иноагента", получать комментарии людей, с которыми я раньше общался, и с которыми мы друг другу симпатизируем. Сейчас с этим тоже проблемы. Статус "иностранного агента", конечно, людей отпугивает, даже тех, с кем мы одинаково мыслим.

Конечно же, зашкаливающее количество героев, которые выступают анонимно в том или ином виде. Конечно же, я почти полностью лишен возможности получить официальный комментарий. Это я могу сделать только наугад, позвонив куда-то и воспользовавшись открытостью каких-то людей на местах, в муниципалитетах, в районах или поселках. Безусловно, мне никто не даст комментарии ни в правительстве Карелии, ни в мэрии Петрозаводска.

Но какое-то количество людей по-прежнему готово со мной общаться. Чаще всего это те, с кем у меня совпадают ценности.

- Ты возглавлял журналистскую организацию в Карелии. После того, как Союз журналистов России под давлением властей исключил тебя из своих членов, более 30 карельских журналистов покинули этот союз. На твой взгляд, журналистское сообщество в Карелии развалилось?

- Я не очень вижу свои полномочия отвечать на этот вопрос. Для того, чтобы ответить на него, нужно быть в среде журналистского сообщества. Нужно, что называется, ходить на суды вместе с коллегами, нужно ходить на мероприятия вместе с коллегами. Нужно с ними общаться, смотреть им в глаза.

Я могу сказать то, что я не потерял связь с журналистским сообществом. Некоторые из моих коллег поддерживают со мной контакт, помогают мне и общаются со мной, за что я им благодарен, и что я бесконечно ценю. Я могу только надеяться на то, что те неформальные связи, которые существовали в нашей среде, сохранились. Возможно, этот массовый исход карельских журналистов из Союза журналистов России как раз-таки послужил сохранению и укреплению таких неформальных связей, потому что люди вышли из Союза журналистов по идейным соображениям, будучи несогласными с репрессивными мерами, которые к нам применили. Это люди опять-таки с одинаковыми ценностями, и я догадываюсь, что, возможно, теперь они будут даже больше и лучше общаться. Мне, по крайней мере, хотелось бы так думать. Но я не могу давать оценок, потому что я не нахожусь там.

BY From Karelia with freedom