СЕРАПИОН СОКОЛОВ: Ростов в 1943 году Свой родной город Ростов я начал помнить не менее 60 лет назад, когда мне было семь лет. Помню хорошо уличное освещение керосиновыми фонарями. По центральным и другим улицам стояли на довольно почтительном расстоянии деревянные столбы, на которых сделаны были стеклянные фонари конусообразной или пирамидальной формы, в которые вставлялись керосиновые 10-линейные лампы. Ежедневно при наступлении сумерек ходили с лесенкой, керосином и ершиком так называемые «буточники», которые и зажигали эти фонари, а утром снова гасили их, если они не успевали догореть сами. Теперь же, в 1943 году, нет и этих фонарей, а об электрических и говорить не приходится, и город, с наступлением вечера, если нет луны, погружается в абсолютную темноту, когда, как говорят, бывает хоть глаз выколи. Помню я Ростов в то время, когда не было ни водопровода, и население пользовалось водой для питья из озера, ни бань, ни асфальтовых тротуаров, улицы в большинстве были немощеные. Немногим лучше стал Ростов и в 1943 г., хотя с тех пор, как я его помню, прошло 60 лет. Как я уже сказал, тогда было, хотя и прими-тивное, уличное освещение, теперь в 1943 г. нет никакого, имеется сейчас водопровод, но он работает очень плохо, особенно плохо работал зимой 42-43 г., когда зачастую, за отсутствием воды в водораз-борных будках, ее приходилось брать на чай, на приготовление пищи из колодцев неизвестного происхождения и содержания, что могло повести к распространению заразных болезней. Городские бани работают также плохо и с перебоями. То у них нет воды, то - топлива, а то и просто потому, что заняты военным ведомством и друг. организациями. В дореволюционное время частник Орешников имел 2 бани: одна - на Подозерке, другая - на Ярославской улице - там же, где находятся современные бани. Орешниковские бани не были такими шикарными, но мыться в них было лучше, и не было никогда никаких перебоев. C 1913 года город не асфаль-тируется. и если за время революции кой-где и были сделаны асфальтовые дорожки, то к 1943 г. они износились окончательно, так что грязи в городе стало еще больше. Мостовые тоже приходят в негодность, а новых не делается, старые же ремонтируются плохо и мало, так что и в этом не похвалишь городское управление. Древонасаж-дений новых не только нет, и никто об этом не заботится, но, наоборот, истреблены все хорошие фруктовые сады и бульвары. Городской парк (бывший городской сад) запущен. О прежнем горсаде заботилась Городская управа, и каждый год его ремонтировала, подсаживала новые деревья и заботилась об его чистоте. В городе разрушены не только парки и сады, но и другие места общественного пользования, а как то: бульвары, скверы, цветники, напр., целиком уничтожен стадион Кофе-цикорной фабрики на Всехсвятской площади, здесь дело дошло даже до разрушения и разворовывания уборной. Была вышка, был буфет, были ограждения и деревья, дорого стоющий забор, все это разобрано и расхищено. Не пощадили вредители и хорошие здания города: они или разрушены (дом крестьянина), или разрушаются: торговые ряды (б. Селиванова и Титова) стоят с разрушенными колоннами. Нет пощады и старинным украшениям и архитектурным памятникам города: кремль на наших глазах гибнет, и некому его поддержать: Титовых и Шляковых не стало. Из дневников С.А. Соколова (публиковались Л. Мельник в «Ростовской старине», N° 16, 20, 21, 25, 30, 31, 32, 33, 34, 56 и в «Сообщениях Ростовского музея»).
СЕРАПИОН СОКОЛОВ: Ростов в 1943 году Свой родной город Ростов я начал помнить не менее 60 лет назад, когда мне было семь лет. Помню хорошо уличное освещение керосиновыми фонарями. По центральным и другим улицам стояли на довольно почтительном расстоянии деревянные столбы, на которых сделаны были стеклянные фонари конусообразной или пирамидальной формы, в которые вставлялись керосиновые 10-линейные лампы. Ежедневно при наступлении сумерек ходили с лесенкой, керосином и ершиком так называемые «буточники», которые и зажигали эти фонари, а утром снова гасили их, если они не успевали догореть сами. Теперь же, в 1943 году, нет и этих фонарей, а об электрических и говорить не приходится, и город, с наступлением вечера, если нет луны, погружается в абсолютную темноту, когда, как говорят, бывает хоть глаз выколи. Помню я Ростов в то время, когда не было ни водопровода, и население пользовалось водой для питья из озера, ни бань, ни асфальтовых тротуаров, улицы в большинстве были немощеные. Немногим лучше стал Ростов и в 1943 г., хотя с тех пор, как я его помню, прошло 60 лет. Как я уже сказал, тогда было, хотя и прими-тивное, уличное освещение, теперь в 1943 г. нет никакого, имеется сейчас водопровод, но он работает очень плохо, особенно плохо работал зимой 42-43 г., когда зачастую, за отсутствием воды в водораз-борных будках, ее приходилось брать на чай, на приготовление пищи из колодцев неизвестного происхождения и содержания, что могло повести к распространению заразных болезней. Городские бани работают также плохо и с перебоями. То у них нет воды, то - топлива, а то и просто потому, что заняты военным ведомством и друг. организациями. В дореволюционное время частник Орешников имел 2 бани: одна - на Подозерке, другая - на Ярославской улице - там же, где находятся современные бани. Орешниковские бани не были такими шикарными, но мыться в них было лучше, и не было никогда никаких перебоев. C 1913 года город не асфаль-тируется. и если за время революции кой-где и были сделаны асфальтовые дорожки, то к 1943 г. они износились окончательно, так что грязи в городе стало еще больше. Мостовые тоже приходят в негодность, а новых не делается, старые же ремонтируются плохо и мало, так что и в этом не похвалишь городское управление. Древонасаж-дений новых не только нет, и никто об этом не заботится, но, наоборот, истреблены все хорошие фруктовые сады и бульвары. Городской парк (бывший городской сад) запущен. О прежнем горсаде заботилась Городская управа, и каждый год его ремонтировала, подсаживала новые деревья и заботилась об его чистоте. В городе разрушены не только парки и сады, но и другие места общественного пользования, а как то: бульвары, скверы, цветники, напр., целиком уничтожен стадион Кофе-цикорной фабрики на Всехсвятской площади, здесь дело дошло даже до разрушения и разворовывания уборной. Была вышка, был буфет, были ограждения и деревья, дорого стоющий забор, все это разобрано и расхищено. Не пощадили вредители и хорошие здания города: они или разрушены (дом крестьянина), или разрушаются: торговые ряды (б. Селиванова и Титова) стоят с разрушенными колоннами. Нет пощады и старинным украшениям и архитектурным памятникам города: кремль на наших глазах гибнет, и некому его поддержать: Титовых и Шляковых не стало. Из дневников С.А. Соколова (публиковались Л. Мельник в «Ростовской старине», N° 16, 20, 21, 25, 30, 31, 32, 33, 34, 56 и в «Сообщениях Ростовского музея»).
BY Ростов Великий и Ростовская земля
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from us
