ВСЕ ГОРОХИ русской земли
Продолжаются упражнения в этноботанике. И все о горохе...
Как выяснилось, в народном языке «горох» — это не одно растение, а целая группа разных трав, объединенных чем-то похожим: видом стручков, цветами, временем цветения или просто тем, что на что-то «похоже». И если культурный горох с круглыми зелеными зернами — наш знакомец по огородам и банкам с консервами — то народных «горохов» в деревенской речи было куда больше.
Например, аглицкий горох — это и есть тот самый зеленый горошек, сладкий и сочный, который едят недозрелым. Название подчеркивает его происхождение: «аглицкий» значит «английский», то есть пришедший из-за границы. Такой горох на крестьянском столе был редкостью, новшеством, в отличие от привычного посевного — желтого и жесткого.
А вот дальше начинается совсем иной «гороховой» мир — луговой, дикий, мышиный. Это уже не Pisum sativum, а целый набор других растений, чаще из рода Vicia. Так, под воробьиным, гусичным, журавлиным, луговым, стенным и синим горохом в разных селениях понимали дикие вьюнковидные травы с фиолетовыми цветками. Они обвивали изгороди, росли в канавах и на лугах, не годились в пищу, но шли на корм скоту. Их легкие побеги и мелкие бобы действительно чем-то напоминали горох, а названия с «птичьими» словами, вроде «гусичный» или «журавлиный», связаны, скорее всего, с наблюдениями — когда растение зацветает или как выглядит.
Часто встречался и горох мышиный — этим именем называли сразу несколько похожих растений: и горошек вьюнковый (Vicia cracca), и заборный (Vicia sepium), и даже сочевичник весенний (Lathyrus vernus), который появляется в лесах ранней весной. Название «мышиный» отсылает к малым размерам, юркости растения, его «непарадному» виду. В одних местах это был просто дикий сорняк, в других — примета весны или даже лекарственное растение.
Был и горох мышевий — не отдельный вид, а, скорее, описание: так звали сорта с шероховатыми, бархатистыми стручками и мелкими зернами. Такой горох почти не шел в пищу, но его давали скотине. К этому ряду относится и вика (Vicia sativa) — посевной горошек, выращиваемый специально как кормовое растение. В народной речи он тоже входил в большую «гороховую» семью.
Иногда под названием «горох» скрывались и вовсе неожиданные растения. Горох морской — это вовсе не бобовое, а морская водоросль с пузырями, похожими на горошины (Fucus vesiculosus). В прибрежных деревнях она могла всплывать на берег и удивлять своей формой.
В итоге «горох» в народной картине мира — это не одно растение, а образ. Это все, что стручковое, цепкое, круглое, похожее, полевое или «мышиное». Названия рождались не в кабинете ботаника, а в поле, на лугу, на огороде и в словах — когда что-то выглядело «как горох», то и становилось горохом.)
О гороховой еде
Продолжаются упражнения в этноботанике. И все о горохе...
Как выяснилось, в народном языке «горох» — это не одно растение, а целая группа разных трав, объединенных чем-то похожим: видом стручков, цветами, временем цветения или просто тем, что на что-то «похоже». И если культурный горох с круглыми зелеными зернами — наш знакомец по огородам и банкам с консервами — то народных «горохов» в деревенской речи было куда больше.
Например, аглицкий горох — это и есть тот самый зеленый горошек, сладкий и сочный, который едят недозрелым. Название подчеркивает его происхождение: «аглицкий» значит «английский», то есть пришедший из-за границы. Такой горох на крестьянском столе был редкостью, новшеством, в отличие от привычного посевного — желтого и жесткого.
А вот дальше начинается совсем иной «гороховой» мир — луговой, дикий, мышиный. Это уже не Pisum sativum, а целый набор других растений, чаще из рода Vicia. Так, под воробьиным, гусичным, журавлиным, луговым, стенным и синим горохом в разных селениях понимали дикие вьюнковидные травы с фиолетовыми цветками. Они обвивали изгороди, росли в канавах и на лугах, не годились в пищу, но шли на корм скоту. Их легкие побеги и мелкие бобы действительно чем-то напоминали горох, а названия с «птичьими» словами, вроде «гусичный» или «журавлиный», связаны, скорее всего, с наблюдениями — когда растение зацветает или как выглядит.
Часто встречался и горох мышиный — этим именем называли сразу несколько похожих растений: и горошек вьюнковый (Vicia cracca), и заборный (Vicia sepium), и даже сочевичник весенний (Lathyrus vernus), который появляется в лесах ранней весной. Название «мышиный» отсылает к малым размерам, юркости растения, его «непарадному» виду. В одних местах это был просто дикий сорняк, в других — примета весны или даже лекарственное растение.
Был и горох мышевий — не отдельный вид, а, скорее, описание: так звали сорта с шероховатыми, бархатистыми стручками и мелкими зернами. Такой горох почти не шел в пищу, но его давали скотине. К этому ряду относится и вика (Vicia sativa) — посевной горошек, выращиваемый специально как кормовое растение. В народной речи он тоже входил в большую «гороховую» семью.
Иногда под названием «горох» скрывались и вовсе неожиданные растения. Горох морской — это вовсе не бобовое, а морская водоросль с пузырями, похожими на горошины (Fucus vesiculosus). В прибрежных деревнях она могла всплывать на берег и удивлять своей формой.
В итоге «горох» в народной картине мира — это не одно растение, а образ. Это все, что стручковое, цепкое, круглое, похожее, полевое или «мышиное». Названия рождались не в кабинете ботаника, а в поле, на лугу, на огороде и в словах — когда что-то выглядело «как горох», то и становилось горохом.)
О гороховой еде
Telegram
Ростовская земля. История и культура
ГОРОХОВАЯ ВСЕЛЕННАЯ русского крестьянина
Словарь русских народных говоров объяснил мне все-все про горох. Про то, что русские крестьяне имели в виду, когда о горохе говорили.
Оказывается, горох — это...
1. Конечно, растущая на грядках еда — и прямо сейчас…
Словарь русских народных говоров объяснил мне все-все про горох. Про то, что русские крестьяне имели в виду, когда о горохе говорили.
Оказывается, горох — это...
1. Конечно, растущая на грядках еда — и прямо сейчас…
Иоганн Фохт: Морская сказка Кускова и небесная лепнина Ростова
Родное и близкое имя увидела в этикетках павильона «Грот» в усадьбе Кусково. Иоганн Фохт, конечно же!
Павильон Фохт делал в 1761–1775 годах. «Гротических дел» мастер создал волшебный подводный мир: стены «грота»украсил 24 видами раковин, дополнив их гипсовой лепниной, туфом и дроблёным стеклом. Южный кабинет сиял теплыми коралловыми тонами, северный – холодными «глубинными» оттенками, в нишах прятались скульптуры: «Морская девушка», «Дантист» и сюжетные панно. Это единственный в России павильон с оригинальной отделкой XVIII века: в 2019 году завершили его реставрацию, восстановив 150 тысяч ракушек.
А в Ростове граф Николай Шереметев (сын заказчика «Грота») поручил Фохту оформление Димитриевского собора в Спасо-Яковлевском монастыре. Храм строился для мощей святителя Димитрия Ростовского – покровителя семьи Шереметевых. Здесь мастер сменил рококо на классицизм оформил лепниной купол с «Новозаветной Троицей», овальные медальоны апостолов и пилястры с херувимами. Фохт выполнил и скульптуры на фасадах собора.
Великолепные исследования об этих работах сделала Елена Буцких:
1991: Об интерьере Димитриевского храма Ростовского Спасо-Яковлевского монастыря
1991: К вопросу об иконографии скульптуры Димитриевского храма ростовского Спасо-Яковлевского монастыря
1991: К истории интерьера Димитриевского храма Ростовского Спасо-Яковлевского монастыря
1992: К вопросу об авторе скульптуры Димитриевского храма ростовского Спасо-Яковлевского монастыря
1993: К истории благотворительной деятельности рода Шереметевых в Ростовском уезде
Статьи замечательные, тема изучена и представлена максимально.
И вот тут есть смысл слово молвить о том, что Фохт – гений синтеза:
- В Кусково соединил европейские «гротески» с русской сказочностью;
- В Ростове адаптировал античную лепнину под православные каноны.
Родное и близкое имя увидела в этикетках павильона «Грот» в усадьбе Кусково. Иоганн Фохт, конечно же!
Павильон Фохт делал в 1761–1775 годах. «Гротических дел» мастер создал волшебный подводный мир: стены «грота»украсил 24 видами раковин, дополнив их гипсовой лепниной, туфом и дроблёным стеклом. Южный кабинет сиял теплыми коралловыми тонами, северный – холодными «глубинными» оттенками, в нишах прятались скульптуры: «Морская девушка», «Дантист» и сюжетные панно. Это единственный в России павильон с оригинальной отделкой XVIII века: в 2019 году завершили его реставрацию, восстановив 150 тысяч ракушек.
А в Ростове граф Николай Шереметев (сын заказчика «Грота») поручил Фохту оформление Димитриевского собора в Спасо-Яковлевском монастыре. Храм строился для мощей святителя Димитрия Ростовского – покровителя семьи Шереметевых. Здесь мастер сменил рококо на классицизм оформил лепниной купол с «Новозаветной Троицей», овальные медальоны апостолов и пилястры с херувимами. Фохт выполнил и скульптуры на фасадах собора.
Великолепные исследования об этих работах сделала Елена Буцких:
1991: Об интерьере Димитриевского храма Ростовского Спасо-Яковлевского монастыря
1991: К вопросу об иконографии скульптуры Димитриевского храма ростовского Спасо-Яковлевского монастыря
1991: К истории интерьера Димитриевского храма Ростовского Спасо-Яковлевского монастыря
1992: К вопросу об авторе скульптуры Димитриевского храма ростовского Спасо-Яковлевского монастыря
1993: К истории благотворительной деятельности рода Шереметевых в Ростовском уезде
Статьи замечательные, тема изучена и представлена максимально.
И вот тут есть смысл слово молвить о том, что Фохт – гений синтеза:
- В Кусково соединил европейские «гротески» с русской сказочностью;
- В Ростове адаптировал античную лепнину под православные каноны.
Forwarded from Князь Ярославский (Павел Карамышев)
Продолжая поиски «Средней Руси».
Здесь, в сборнике статей советского журналиста И. А. Белоконя «Память и красота» (1989 год), посвящённого проблемам охраны памятников культуры, Средняя Русь также отнесена к историческому ядру русского государства, и приравнена к «Нечерноземью», «Владимиро-Суздальской Руси» и к территории туристического маршрута «Золотое кольцо» (Московская, Ярославская, Костромская, Ивановская и Владимирская области).
Интересно выражение «среднерусские княжества», которыми названа та же «Владимиро-Суздальская Русь», только в состоянии максимальной раздробленности, в котором она пребывала в XIII-XV веках, и которое противопоставлено периоду относительного единства в XII веке.
Здесь, в сборнике статей советского журналиста И. А. Белоконя «Память и красота» (1989 год), посвящённого проблемам охраны памятников культуры, Средняя Русь также отнесена к историческому ядру русского государства, и приравнена к «Нечерноземью», «Владимиро-Суздальской Руси» и к территории туристического маршрута «Золотое кольцо» (Московская, Ярославская, Костромская, Ивановская и Владимирская области).
Интересно выражение «среднерусские княжества», которыми названа та же «Владимиро-Суздальская Русь», только в состоянии максимальной раздробленности, в котором она пребывала в XIII-XV веках, и которое противопоставлено периоду относительного единства в XII веке.