РОСТОВСКИЕ УЛИЦЫ: Покровская
Открытка 1912 года из собрания ГИМ — улица Покровская Ростова в цвете.

Хорошее пособие для сравнений в стиле «было-стало». Главное из того, что «было» — уровень так называемой дневной поверхности: сейчас улица перестала быть ровной, утонула в асфальте и тротуарной плитке.
Опубликовано в электронном каталоге музея

РОСТОВСКИЕ УЛИЦЫ: 50 лет Октября
В авторской подписи, конечно же, ошибка: эта улица носит гордое звание «50 лет Октября». Надо думать, имя было присвоено году так в 1967 году — у юбилею Великой Октябрьской социалистической революции (вроде по старосоветскому обычаю прописные расставлены?).

Интересная история с названиями улиц в Ростове: как известно, что, что в черте валов, в старину называлось просто: Кремль — и присоединялся номер дома. Если любители переименований возьмутся изничтожать советское прошлое — неужто исключат из быта всех Карлов Марксов, Маршалов Алексеевых и вот эти вот 50 лет Октября? Не говоря уж о Советской площади — которая то ли Рождественская, то ли Городская, то ли вообще Базарная?

Фотография сделана А. С. Потресовым в 1958 году. В подписи, кроме названия улицы, есть еще одна ошибка: Гостиный двор строен не в 1830 году, а в 1840–1841 годах. Публикация - в электронном каталоге ГИМ

РОСТОВСКИЕ ПРИХОДСКИЕ ХРАМЫ: церковь Всех Святых
В книге А. Г. Мельника «Уничтоженные храмы Ростова Великого» читаем:

«Приходская церковь Всех Святых стояла на обширной ярмарочной площади Ростова, к западу от его центра. Она была хорошо видна из различных концов города, и в том числе на нее была сориентирована улица Всехсвятская (ныне Октябрьская). Поэтому данный храм имел важное градостроительное значение. Снос Всехсвятской церкви был осуществлен в 1930-е годы. В настоящее время на ее месте и соседней территории располагается городской стадион».

Церковь была построена в 1776 году, ей предшествовала более ранняя деревянная. Как и в случае ряда других храмов Ростова, история Всесвятской церкви была до революции в некоторой степени описана в отдельном издании: Колокольцев С. Церковь Всех Святых в Ростове Великом. Ростов, 1875.

Снимок, сопровождающий этот пост, хранится в Госэрмитаже и опубликован в #госкаталог 

РОСТОВ, 1930-е: повседневная жизнь
Это проекту — уже много лет, о нем рассказывает публикация 2011 года.
Снимки там не увидеть, но они есть здесь: проект «История России в фотографиях» 

Автор публикации писал:

«…Ростов Великий второй половины 19 — начала 20 века — один из образцов плодотворной деятельности русской „разночинной“, как ее называли, интеллигенции. Выходцев из мещан и купцов, получивших образование и не очень образованных, но готовых служить „общественной пользе“.

Ростовское земство, феномен реставрации Ростовского кремля и организации на его основе музея, организация первоклассной гимназии и подготовка к открытию университета, благоустройство города — это только наиболее яркая часть работы, проведенной ростовской интеллигенцией и предпринимателями.

Собственно, эти две группы были настолько тесно связаны друг с другом, что их трудно разделить. Но дело не только в вершинных достижениях…».

СТЕРЕОПАРА: Успенский собор 1908 года
В 1908 году фотограф Иван Иванович Кузнецов выполнял стереосъемку в Ростовском кремле. Стеклянные стерепары хранятся в собрании ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Крестьянка у иконы св. Леонтия

ПРО ЭКСПЛУАТАТОРОВ: ярославская типография Фалька
В опубликованных в электронной библиотеке ГМЗРК материалах конференции «История и культура Ростовской земли» читаем статью Наталии Беловой «Типография семьи Фалька в Ярославле (1879–1910 гг.)». Печалимся о тяжкой доле типографских рабочих:

«В опубликованных в начале 1920-х гг. материалах обследования условий труда в полиграфическом производстве санитарного инспектора Беляева приводится со слов рабочих рассказ об условиях труда в типографии Фалька:

„Комнаты сырые, темные, грязные и плохого отопления. О вентиляции не приходится и думать. Работы производились по 11 часов в сутки, кроме того, некоторые рабочие работали по ночам. Очень часто были сверхурочные работы. Месячное жалование получали от 4 до 20 рублей.

Ученики жалование получали не ежемесячно, а лишь на рождество и Пасху. Рабочие по газетному делу работали с 8 часов утра до 3 часов ночи. Оплата за сверхурочную работу производилась по 3 коп. за каждый сверхурочный час. […]

Нормой для определения заработной платы наборщика служило то количество букв, которое они набирали. Печатники и метранпажи получали месячный оклад.

Работа учеников в первое время их поступления в типографию не оплачивалась. При поступлении на них возлагались домашние услуги для хозяина и типографии. Они ходили на базар покупать для дома хозяина провизию, кололи для него же дрова, резали петухов, искали кормилиц для детей хозяина, качали ребят и т. п.“»

Однако автор, как и положено историку, анализирует эту информацию, учитывая сведения других источников:

«Трудно сказать, насколько объективными являются эти свидетельства. Во-первых, нужно учитывать время их публикации. Во-вторых, в источнике не говорится, идет ли речь об Э. Г. Фальке или уже о его преемниках.

Не совсем соответствующими действительности кажутся свидетельства о том, что ученики искали кормилиц и нянчили детей хозяина. Согласно переписи населения 1897 г. у Э. Г. Фалька была пятилетняя дочь, но у нее были и няня и учительница.

К тому же, писатель и журналист Василий Михайлович Михеев, ставший редактором газеты „Северный край“ после смерти Э. Г. Фалька, писал, что последний хотел вовлечь в дело издания газеты не только писателей, но и печатников, наборщиков, хотел, чтобы и газета, и типография перестали быть исключительного его, чтобы они стали артельными, товарищескими».

РУССКИЙ СТИЛЬ 1913 года
В 1913 году в Санкт-Петербурге, из патриотических оснований переименованном в Петроград, проходила Вторая Всероссийская кустарная выставка. Тематический обзор ее под названием «Русское народное искусство на Второй Всероссийской кустарной выставке в Петрограде в 1913 г.» выпустило Главное управление землеустройства и земледелия в 1914 году.

В предисловии сообщалось: оное управление «убеждено, что последовательное издание таких альбомов, отражающих, хотя и в уменьшенном виде, но зато в правдивом зеркале форм и красок, — состояние русскаго народнаго искусства в данное время, — явится незаменимою в будущем „художственною летописью“ кустарнаго дела».
Книга иллюстрирована цветными фотографиями, одну из иллюстраций привожу здесь. На ней — изготовленные «кустарками» Сергиева Посада куклы:

«Темами для моделей служили модели этнографического отдела Московскаго Румянцевскаго музея, представлящия различныя народности, населяющия Россию, а также русские костюмы периода XVI–XVII веков, составленные по сочинениям Олеария, Меерберга и других». Куклы были продажные — от 75 копеек и дороже, в среднем стоили полтора-два рубля.

Отмечу меж тем, что в качестве русского народного искусства был явлен публике «русский стиль», модный в ту пору.

Интересно, что ростовская финифть на картинки не попала, хотя в выставке один ростовец — Фуртов — таки участвовал.

КАРТИНКИ епархиальной жизни начала XIX века: родные и очень забавные
Как известно, музеи наполняют свои коллекции разными способами. История ГМЗРК показывает, что весьма популячрным с момента возникновения музея были дарения и завещания. Порой дарители и завещатели обуславливали свои приношения определенными условиями.

История показывает, что потомки эти условия не особо и тщились соблюдать. Такое пренебрежение к соблюдению договоренностей, впрочем, вполне в народном обычае. Чему подтверждение находим в книге А. А. Титова «Родные картинки (очерки и воспоминания» (СПб., 1899) — относительно приношений богомольцев в Кресто-Иисусовскую церковь Никольского погоста — ту самую, откуда был извлечено древнейшее Распятие, продвигаемое ныне в качестве «Годеновского креста».

«… масса поклонниковъ и ихъ обильныя приношенія на украшеніе храма возбуждали со стороны начальства многія предположенія, клонящіяся къ явному нарушенію воли жертвователей. Особенно былъ характеренъ случай въ двадцатыхъ годахъ, при ярославскомъ архіепископѣ Антоніи.

До этого времени у Кресто-Іисусовской церкви не было колокольни; поэтому усердіемъ прихожанъ былъ сдѣланъ кирпичный заводъ и стали приготовлять кирпичъ. Посѣтивъ этотъ храмъ, владыка плѣнился мѣстностью и надумалъ устроить тутъ монастырь, для чего и распорядился изъ приготовленнаго кирпича выстроить корпусъ для монастырскихъ келій. Мужикамъ крайне это не понравилось, но дѣлать было нечего и они должны были повиноваться. Но устройства монастыря синодъ не разрѣшилъ и выстроенный корпусъ такъ и остался необитаемымъ. Теперь въ немъ частію помѣщается земская школа, а остальное пустуетъ».

Андрей Александрович осветил и иные моменты деятельности этого преосвященного:
«Личность преосвященнаго Антонія, ярославскаго архипастыря (1806–1820 гг.), очень любопытна. Маленькій, 2 арш. 2 вершк. роста, суетливый и сварливый, онъ служилъ объектомъ всевозможнѣйшихъ насмѣшекъ и сатиръ, которыя во множествѣ сохранились и въ стихахъ, и въ прозѣ, въ семинарскихъ рукописяхъ. Особенно характерна одна, о пожарѣ въ семинаріи, помѣщавшейся тогда въ архіерейскомъ домѣ. Тамъ, кромѣ неприличныхъ насмѣшекъ надъ личностью преосвященнаго, описывался и самый пожаръ, и какъ прибыли пожарные „воины въ мѣдныхъ колпацѣхъ“, которые „во оконце исхождаше воеже и стекломъ звенѣти“.

Несмотря на безпрестанную брань и, повидимому, строгость, взяточничество въ консисторіи и на владычнемъ дворѣ было ужасное. Преосвященный распорядился выстроить новое каменное зданіе консисторіи и выкрасилъ стѣны красной краской. По этому поводу этотъ консисторскій домъ назвали „домомъ крови“.

Несмотря на то, что домъ слѣдующіе епископы отбѣлили, — онъ „домомъ крови наречеся и до сегодне“. Такъ, по крайней мѣрѣ, говорится въ воспоминаніяхъ крестьянина Артынова, напечатанныхъ въ „Чтеніяхъ Общества Исторіи и Древностей“ за 1882 годъ.

Преосвященный Антоній былъ любитель исторіи и собралъ въ библіотекѣ архіерейскаго дома не мало историческихъ рукописныхъ памятниковъ. Любя исторію, Антоній, очевидно, не придавалъ ни малѣйшей цѣны историческимъ архитектурнымъ памятникамъ, много переломавъ древностей въ старинномъ Спасо­ярославскомъ монастырѣ, обращенномъ въ архіерейскій домъ.

Особенно жаль Преображенской церкви — памятника XIII вѣка, которую преосвященный „обработалъ“ фундаментально. Впрочемъ, онъ не коснулся альфресковой живописи, уже послѣ поправленной, и поправленной такъ, что, ради симметріи, преподобный Іоаннъ ветхопещерникъ передѣланъ въ Ѳеодосія Тотемскаго, причемъ, по приказу о. архимандрита, для большаго сходства съ подлинникомъ и бородка у святого сдѣлана посѣдѣе.

Преосвященный Антоній былъ уволенъ въ 1820 г. на покой въ новгородскій Деревянницкій монастырь, гдѣ и скончался 10 августа 1824 года, погребенъ въ Хутынѣ, въ соборномъ храмѣ».

КАМЕНЬ НА КАМЕНЬ
Камень за камнем, конечно.

Фотография в собрании Угличского музея-заповедника, датирована июнем 1935 года. Название сообщает, что вот так идет строительство Ростовского тракта (видимо, того, что по сей день соединяет Ростов и Углич, проходя через Борисоглебские слободы). А именно: «9-й километр».

Музейное описание фотографии, сопровождающее публикацию снимка в #госкаталог:
«Изображение группы мужчин, работающих на строительстве дороги. На первом плане пятеро мужчин, присевших на корточки перед грудой камней и укладывающих камни на полотно дороги. На втором плане мужчина, наклонившись, держит в руках приспособление для утрамбовывания дорожного полотна. На заднем плане штабель из камней, перекрывающий дорогу. Вдоль дороги деревья, столбы».

ГДЕ КРАСНАЯ ПАЛАТА?
Да, где то здание, которое митрополит Иона построил как Государские хоромы? И для которого краеведы XIX века завели иное название — почему-то Красная палата — здесь мы не видим.

Точнее, мы не видим того здания, которое сейчас более всего известно публике по фильму про Иванвасильича, — с роскошным крыльцом, с флюгерами: вологодским львом и ростовским оленем.Снимок И. Ф. Барщевский сделал в конце XIX века, когда Государские хоромы давно уже были складами, второго этажа не имели, как и крыльца, естественно.

На нем и видим то, что осталось от этого корпуса — неказистый одноэтажный сарай. На переднем плане — дорога, которая в ту пору сквозь кремль.