Мясницкая улица в Басманном и Красносельском районах Центрального округа Москвы получила своё название в первой четверти XVII века по находившейся тут Мясницкой слободе, где жили и работали мясники. В петровское время улица стала аналогом современного Кутузовского проспекта, потому что находилась по пути из Кремля в Немецкую слободу, куда царь любил сгонять на конном кортеже на кружку Шпатена.
Первой постоянной работой Романа была позиция мясника-обвальщика в супермаркете «Рамстор» на Площади трёх вокзалов, где он трудился с осени 2002 по весну 2003 года.
Говяжья шея с фотографии была съедена Евгением на завтрак сразу после съёмки.
Мясницкая улица в Басманном и Красносельском районах Центрального округа Москвы получила своё название в первой четверти XVII века по находившейся тут Мясницкой слободе, где жили и работали мясники. В петровское время улица стала аналогом современного Кутузовского проспекта, потому что находилась по пути из Кремля в Немецкую слободу, куда царь любил сгонять на конном кортеже на кружку Шпатена.
Первой постоянной работой Романа была позиция мясника-обвальщика в супермаркете «Рамстор» на Площади трёх вокзалов, где он трудился с осени 2002 по весну 2003 года.
Говяжья шея с фотографии была съедена Евгением на завтрак сразу после съёмки.
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from us
