МАГАТЭ и Пакистан: когда мирный атом стал ступенью к ядерному оружию
В 1960–1980-х годах Пакистан стремился войти в клуб технологически развитых стран, и одним из символов прогресса стала ядерная энергетика. Несмотря на громкие декларации, правительство относилось к этому направлению небрежно: нехватка финансирования, слабое управление и отсутствие стратегии тормозили развитие. Тем не менее ядерная инфраструктура была создана. Ключевую же роль в этом сыграло Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ).
Созданное в 1957 году по инициативе США («Атомы для мира»), МАГАТЭ имело двойную задачу: содействовать развитию мирного атома и предотвращать его военное использование. Эта двойственность стала слабым местом, особенно для развивающихся стран, где помощь в освоении технологий не всегда сопровождалась строгим контролем.В 1960-х пакистанское правительство сделало ставку на ядерную энергетику. Студенты отправлялись на учёбу за рубеж, в Карачи строился исследовательский реактор при участии Канады, шли изыскания урана в районе Сивали.
В 1961 году Пакистан официально обратился за помощью к МАГАТЭ. Для Агентства это была возможность реализовать свою миссию: генеральный директор Сигвард Эклуэнд называл Пакистан "тестовым случаем" – страной, на примере которой можно было бы доказать, что атомная энергетика может успешно развиваться и в "третьем мире".
С 1961 по 1963 год Пакистан получил широкую поддержку от МАГАТЭ: консультации, обучение специалистов, помощь в планировании и инфраструктуре. Параллельно развивался проект Karachi Nuclear Power Plant (KANUPP) – первая в регионе АЭС.
Однако в реальности пакистанские власти не спешили использовать полученную помощь для устойчивого развития энергетики. Уже в начале 1970-х стало ясно, что приоритеты смещаются. После поражения в войне с Индией и потери Восточного Пакистана в 1971 году (где находилась половина квалифицированного ядерного персонала), пакистанская элита стала рассматривать атом не как источник энергии, а как фактор национальной безопасности.
В январе 1972 года премьер-министр Зульфикар Али Бхутто дал старт военной ядерной программе. Пакистанская комиссия по атомной энергии (PAEC) была реорганизована, руководство сменено, и параллельно с гражданскими проектами начались работы по созданию оружия. Программа разделилась на четыре направления: теоретические исследования, обогащение урана (центрифуги), реакторы и урановая разведка.
Именно в урановом проекте помощь МАГАТЭ оказалась особенно важной – и особенно противоречивой. Уже в 1969 году Пакистан запросил содействие в геологоразведке в районе Сивали. В 1970 году стартовал совместный проект МАГАТЭ и ПРООН (Программа развития ООН) по оценке урановых залежей.
Несмотря на догадки о развороте Пакистана в сторону оружейной программы, МАГАТЭ продолжило оказывать помощь. Однако реализация проекта шла с огромными трудностями:
• закупки оборудования занимали до 15 месяцев;
• техника часто повреждалась или разворовывалась при транспортировке;
• кадры разбегались из-за низких зарплат и тяжёлых условий труда (жара, песчаные бури, отсутствие дорог);
• отчёты МАГАТЭ подвергались давлению и цензуре со стороны пакистанских властей.
Агентство продолжало работу, рассчитывая хотя бы подготовить кадры и создать базу для будущего гражданского использования. Но уже в 1978 году признавалась, что эта цель провалилась из-за нежелания правительства финансировать проект.
Тем не менее, геологи при поддержке Агентства обнаружили перспективные месторождения, которые позже легли в основу не только топливной базы для АЭС, но и военной программы.
Агентство стремилось доказать, что мирный атом возможен в условиях глобального неравенства. Парадокс в том, что именно благодаря настойчивости МАГАТЭ Пакистан получил урановую базу, которая впоследствии стала критически важной для всей его ядерной программы – как мирной, так и военной.
Братья Гракхи
Фото: Др. Самар Мубаракманд (слева) и др. Ишфак Ахмед (справа) – ведущие учёные пакистанской ядерной программы – у холма в Чагай, где в мае 1998 года Пакистан провёл ядерные испытания
В 1960–1980-х годах Пакистан стремился войти в клуб технологически развитых стран, и одним из символов прогресса стала ядерная энергетика. Несмотря на громкие декларации, правительство относилось к этому направлению небрежно: нехватка финансирования, слабое управление и отсутствие стратегии тормозили развитие. Тем не менее ядерная инфраструктура была создана. Ключевую же роль в этом сыграло Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ).
Созданное в 1957 году по инициативе США («Атомы для мира»), МАГАТЭ имело двойную задачу: содействовать развитию мирного атома и предотвращать его военное использование. Эта двойственность стала слабым местом, особенно для развивающихся стран, где помощь в освоении технологий не всегда сопровождалась строгим контролем.В 1960-х пакистанское правительство сделало ставку на ядерную энергетику. Студенты отправлялись на учёбу за рубеж, в Карачи строился исследовательский реактор при участии Канады, шли изыскания урана в районе Сивали.
В 1961 году Пакистан официально обратился за помощью к МАГАТЭ. Для Агентства это была возможность реализовать свою миссию: генеральный директор Сигвард Эклуэнд называл Пакистан "тестовым случаем" – страной, на примере которой можно было бы доказать, что атомная энергетика может успешно развиваться и в "третьем мире".
С 1961 по 1963 год Пакистан получил широкую поддержку от МАГАТЭ: консультации, обучение специалистов, помощь в планировании и инфраструктуре. Параллельно развивался проект Karachi Nuclear Power Plant (KANUPP) – первая в регионе АЭС.
Однако в реальности пакистанские власти не спешили использовать полученную помощь для устойчивого развития энергетики. Уже в начале 1970-х стало ясно, что приоритеты смещаются. После поражения в войне с Индией и потери Восточного Пакистана в 1971 году (где находилась половина квалифицированного ядерного персонала), пакистанская элита стала рассматривать атом не как источник энергии, а как фактор национальной безопасности.
В январе 1972 года премьер-министр Зульфикар Али Бхутто дал старт военной ядерной программе. Пакистанская комиссия по атомной энергии (PAEC) была реорганизована, руководство сменено, и параллельно с гражданскими проектами начались работы по созданию оружия. Программа разделилась на четыре направления: теоретические исследования, обогащение урана (центрифуги), реакторы и урановая разведка.
Именно в урановом проекте помощь МАГАТЭ оказалась особенно важной – и особенно противоречивой. Уже в 1969 году Пакистан запросил содействие в геологоразведке в районе Сивали. В 1970 году стартовал совместный проект МАГАТЭ и ПРООН (Программа развития ООН) по оценке урановых залежей.
Несмотря на догадки о развороте Пакистана в сторону оружейной программы, МАГАТЭ продолжило оказывать помощь. Однако реализация проекта шла с огромными трудностями:
• закупки оборудования занимали до 15 месяцев;
• техника часто повреждалась или разворовывалась при транспортировке;
• кадры разбегались из-за низких зарплат и тяжёлых условий труда (жара, песчаные бури, отсутствие дорог);
• отчёты МАГАТЭ подвергались давлению и цензуре со стороны пакистанских властей.
Агентство продолжало работу, рассчитывая хотя бы подготовить кадры и создать базу для будущего гражданского использования. Но уже в 1978 году признавалась, что эта цель провалилась из-за нежелания правительства финансировать проект.
Тем не менее, геологи при поддержке Агентства обнаружили перспективные месторождения, которые позже легли в основу не только топливной базы для АЭС, но и военной программы.
Агентство стремилось доказать, что мирный атом возможен в условиях глобального неравенства. Парадокс в том, что именно благодаря настойчивости МАГАТЭ Пакистан получил урановую базу, которая впоследствии стала критически важной для всей его ядерной программы – как мирной, так и военной.
Братья Гракхи
Фото: Др. Самар Мубаракманд (слева) и др. Ишфак Ахмед (справа) – ведущие учёные пакистанской ядерной программы – у холма в Чагай, где в мае 1998 года Пакистан провёл ядерные испытания
