Антрополог Дэвид Гребер, один из вдохновителей Occupy Wall Street, о парадоксе суверенитета:
«Основная идея такова: однажды короли могли по своей воле даровать или отнимать жизнь своих поданных. Это и есть суверенитет. Сегодня суверенитет принадлежит народу. Со временем этот концепт стал условием для демократии и тем, чем демократия является.
И вот в чём парадокс: полиция и правительство обладают легитимным правом использовать насилие. Почему это легитимно? Потому что они стерегут закон. Откуда берётся закон? Из конституции. А откуда берётся конституция, её легитимность? Легитимность конституции исходит от народа. Это и есть народный суверенитет. Но как народ установил легитимность конституции? Через насильственную революцию!
Иными словами, легитимность законов, позволяющих полиции применять силу, исходит из незаконного насилия. Ведь это и есть революция: авторы современных конституций (в рамках Американской или Французской революций) в насильственной манере нарушали законы, под которыми жили.
Тут возникает проблема: если легитимность суверенитета исходит из права народа на восстание, как увидеть разницу между народом и буйной толпой? Когда следует прислушаться к ним, а когда лучше будет их убить? Никто законно не смог решить эту проблему. Ответ кроется, разве что, в ретроспективе: если они одержали верх, это был народ».
На фото: Дэвид Гребер рассуждает о демократии и капитализме вместе с протестующими
«Основная идея такова: однажды короли могли по своей воле даровать или отнимать жизнь своих поданных. Это и есть суверенитет. Сегодня суверенитет принадлежит народу. Со временем этот концепт стал условием для демократии и тем, чем демократия является.
И вот в чём парадокс: полиция и правительство обладают легитимным правом использовать насилие. Почему это легитимно? Потому что они стерегут закон. Откуда берётся закон? Из конституции. А откуда берётся конституция, её легитимность? Легитимность конституции исходит от народа. Это и есть народный суверенитет. Но как народ установил легитимность конституции? Через насильственную революцию!
Иными словами, легитимность законов, позволяющих полиции применять силу, исходит из незаконного насилия. Ведь это и есть революция: авторы современных конституций (в рамках Американской или Французской революций) в насильственной манере нарушали законы, под которыми жили.
Тут возникает проблема: если легитимность суверенитета исходит из права народа на восстание, как увидеть разницу между народом и буйной толпой? Когда следует прислушаться к ним, а когда лучше будет их убить? Никто законно не смог решить эту проблему. Ответ кроется, разве что, в ретроспективе: если они одержали верх, это был народ».
На фото: Дэвид Гребер рассуждает о демократии и капитализме вместе с протестующими
В 1542 году герцог Тосканы Козимо I де Медичи решил возобновить добычу серебра в местных рудниках, заброшенных со времён Античности. Узнав о мастерстве германских шахтёров, которые открыли богатые залежи руды в Венгрии и Чехии, Козимо решил создать привлекательные условия, чтобы заманить их в Тоскану. Герцог предложил более высокие доходы и даже оплатил их переезд, создав инновационную, почти современную финансовую модель. Мастерам разрешалось осматривать земли герцогства, выбирать месторождения и становится их владельцами. Инвестиции в оборудование и оплату рабочих брал на себя Козимо, после чего для шахты выпускались акции, передаваемые мастеру.
Взамен мастера должны были продавать всю добытую руду исключительно герцогу, а снабжение производилось через государственных чиновников. Эти условия привлекли десятки шахтёров, мечтавших разбогатеть. Среди них был Кристоф Теглер, опытный мастер из Рудных гор. Прибыв в Тоскану в 1545 году, он начал изучение местности. Он входил в туннели и галереи, которые могли обрушиться в любой момент. Он становился на колени и следовал за знаками руд в водных потоках, камнях и растительности. Поиск драгоценных металлов и опасности, связанные с этим, в конечном итоге привели к наградам. Он обнаружил богатые залежи серебра и вскоре разбогател. Однако постоянная работа в шахте обернулась для него травмой позвоночника, за что он получил прозвище Горбун.
Успех немецких мастеров привлекал всё новых специалистов из Германии, которые по навыкам и опыту превосходили местных. Герцог оплачивал им переезд и платил больше, чем итальянцам, что подняло производительность тосканских рудников. Однако, химический состав тосканской руды отличался от привычного Теглеру, и методы очистки серебра не давали нужного результата. В итоге, серебро не подходило для монет, а шло на ювелирные изделия. Хотя Козимо был разочарован, он не хотел терять талантливых мастеров и решил найти им иное применение. Для этого он предварительно выкупил их доли в шахтах. Часть стали управляющими, а большинство – простыми рабочими. Теглера назначили главой горнодобывающей промышленности и поручили разработку свинцовых и кварцевых рудников, обеспечивая сырьё для военных и текстильных нужд.
Постепенно шахтёры столкнулись с тяготами труда и осознали, что были обмануты. Переезд финансировался герцогом, но записывался как долг, поэтому шахтёры были вынуждены во всём ему подчинятся. Новые рудники находились в удалении от поселений и водных источников, а чиновники, снабжавшие шахтёров провизией, завышали цены. Работа стала круглогодичной, не только на глубине, но и на поверхности. Увеличенные рабочие часы, работа под палящим солнцем, загрязнённый воздух, недостаток питания подкосили шахтёров.
Со временем мастер Теглер скончался, а на его место пришёл Ханс Глёггл, которому пришлось справляться с жалобами соотечественников. Шахтёры, потерявшие надежду на улучшения, угрожали вернуться домой, что вынудило герцога повысить зарплату. Но это не спасло ситуацию. Глёггл хотел, чтобы любые торговцы имели право приезжать торговать на рудники, но его просьбы были отклонены. Когда участились болезни и смерти, рабочие начали массово уходить, но Глёггл жестко подавил протесты, арестовав некоторых и вернув остальных на работу.
Даже так, к 1560 году большинство немецких шахтёров покинули Тоскану, оставив герцога один на один с последствиями своих амбиций. Они отдали 15 лет жизни, стремясь к несметным богатствам, но реальность оказалась суровой. К 1592 году все шахты Медичи были закрыты.
Надежды шахтёров прекрасно отражает диалог из латинского текста XV века: два друга обсуждают добычу руды, и один из них, Флориан, предупреждает товарища: «Тебе лучше бросить кости, и ты скорее что-то заработаешь». «Разве горнодобыча, это не честное и справедливое занятие?» – возражает ему Арнольф. Флориан отвечает: «Ты же видишь, что если один богат, то сто других работают задаром; они рвутся за золотом и серебром, а выкапывают грязь и камни».
Взамен мастера должны были продавать всю добытую руду исключительно герцогу, а снабжение производилось через государственных чиновников. Эти условия привлекли десятки шахтёров, мечтавших разбогатеть. Среди них был Кристоф Теглер, опытный мастер из Рудных гор. Прибыв в Тоскану в 1545 году, он начал изучение местности. Он входил в туннели и галереи, которые могли обрушиться в любой момент. Он становился на колени и следовал за знаками руд в водных потоках, камнях и растительности. Поиск драгоценных металлов и опасности, связанные с этим, в конечном итоге привели к наградам. Он обнаружил богатые залежи серебра и вскоре разбогател. Однако постоянная работа в шахте обернулась для него травмой позвоночника, за что он получил прозвище Горбун.
Успех немецких мастеров привлекал всё новых специалистов из Германии, которые по навыкам и опыту превосходили местных. Герцог оплачивал им переезд и платил больше, чем итальянцам, что подняло производительность тосканских рудников. Однако, химический состав тосканской руды отличался от привычного Теглеру, и методы очистки серебра не давали нужного результата. В итоге, серебро не подходило для монет, а шло на ювелирные изделия. Хотя Козимо был разочарован, он не хотел терять талантливых мастеров и решил найти им иное применение. Для этого он предварительно выкупил их доли в шахтах. Часть стали управляющими, а большинство – простыми рабочими. Теглера назначили главой горнодобывающей промышленности и поручили разработку свинцовых и кварцевых рудников, обеспечивая сырьё для военных и текстильных нужд.
Постепенно шахтёры столкнулись с тяготами труда и осознали, что были обмануты. Переезд финансировался герцогом, но записывался как долг, поэтому шахтёры были вынуждены во всём ему подчинятся. Новые рудники находились в удалении от поселений и водных источников, а чиновники, снабжавшие шахтёров провизией, завышали цены. Работа стала круглогодичной, не только на глубине, но и на поверхности. Увеличенные рабочие часы, работа под палящим солнцем, загрязнённый воздух, недостаток питания подкосили шахтёров.
Со временем мастер Теглер скончался, а на его место пришёл Ханс Глёггл, которому пришлось справляться с жалобами соотечественников. Шахтёры, потерявшие надежду на улучшения, угрожали вернуться домой, что вынудило герцога повысить зарплату. Но это не спасло ситуацию. Глёггл хотел, чтобы любые торговцы имели право приезжать торговать на рудники, но его просьбы были отклонены. Когда участились болезни и смерти, рабочие начали массово уходить, но Глёггл жестко подавил протесты, арестовав некоторых и вернув остальных на работу.
Даже так, к 1560 году большинство немецких шахтёров покинули Тоскану, оставив герцога один на один с последствиями своих амбиций. Они отдали 15 лет жизни, стремясь к несметным богатствам, но реальность оказалась суровой. К 1592 году все шахты Медичи были закрыты.
Надежды шахтёров прекрасно отражает диалог из латинского текста XV века: два друга обсуждают добычу руды, и один из них, Флориан, предупреждает товарища: «Тебе лучше бросить кости, и ты скорее что-то заработаешь». «Разве горнодобыча, это не честное и справедливое занятие?» – возражает ему Арнольф. Флориан отвечает: «Ты же видишь, что если один богат, то сто других работают задаром; они рвутся за золотом и серебром, а выкапывают грязь и камни».
Когда ведутся дискуссии на тему причин проигрыша Советского Союза в Холодной войне, редко упоминается роль Китайской Народной Республики. Между тем именно сближение Вашингтона с Пекином, начавшееся в 1969 году, изменило баланс сил в Холодной войне, усилив позиции Соединённых Штатов Америки. Давайте выясним, какую именно роль сыграла Китайская Народная Республика в советско-американском противостоянии.
Итак, в 1969 году на отдалённом участке китайско-советской границы вдоль реки Уссури в Сибири происходит серия столкновений между китайскими и советскими вооружёнными силами. Поначалу руководство Соединённых Штатов Америки считает, что стычки спровоцированы китайцами. Однако действия советских дипломатов, которые предоставляют детальную информацию советской версии развития событий и пытаются выяснить, как Вашингтон отнесётся к возможной эскалации, заставляют США усомниться в своей позиции. Подтверждение этому можно найти в книге Г. Киссинджера «Управлять силой», где бывший государственный секретарь США пишет: «Беспрецедентная советская готовность консультироваться с Вашингтоном относительно вопроса, по поводу которого Америка не проявляла особенной озабоченности, заставила нас задаться вопросом: не являются ли подобные брифинги зондированием почвы перед советским нападением на Китай».
Желая не допустить начала войны между СССР и КНР, поскольку в случае победы Советов наиболее многочисленная нация мира – китайская – оказалась бы под контролем одной из ядерных сверхдержав, администрация президента США Никсона начинает тайные переговоры с Пекином. В течение двух лет Никсон и Киссинджер с одной стороны и Чжоу Эньлай и Мао Цзэдун с другой ведут обмен сообщениями через посредников: иностранных послов, президентов дружественных государств, сотрудников Совета национальной безопасности.
Желание привлечь на свою сторону Китай и ослабить советско-китайские отношения заставляет Никсона отказаться от обсуждения принципиальных тем (Тайвань, китайские активы, замороженные в США и др.), по которым между сторонами существуют разногласия. Кроме того, Вашингтон предпринимает односторонние шаги по смягчению американо-китайских отношений: снимают запрет на поездки американцев в Китай, разрешают ввоз товаров, произведённых в КНР, на сумму до ста долларов, а также ограниченные поставки зерна из США в Китай. В этих условиях китайцы соглашаются на сближение, при условии, что решение основополагающих проблем в отношениях между США и КНР будет отложено.
Вскоре, в 1972 году, происходит визит Никсона в Китай. Подтверждением успешных переговоров между президентом США и лидером КНР Мао Цзэдуном служит то, что китайцы заявляют о готовности временно отказаться от претензий к Тайваню. «Мы сейчас обходимся без него (Тайваня) и займёмся этим через сто лет», – говорит Мао во время встречи с американцами.
Таким образом, благодаря действиям Никсона и Киссинджера рождается новый подход в американской внешней политике – «стратегия превращения мира, основанного на противостоянии двух держав, в стратегический треугольник». Этот новый подход ставит США в выгодное положение. Советский Союз теперь вынужден действовать осторожнее, поскольку противостояние на два фронта не в его интересах. При этом Китай, чьи возможности позволяют нарушить равновесие сил в Азии, сдержан необходимостью сохранить добрую волю Америки.
Парадоксально, но решение Соединённых Штатов Америки поддержать Китай в советско-китайском конфликте способствовало улучшению советско-американских отношений, поскольку Советы теперь опасались укрепления американо-китайского союза, могущего подорвать влияние СССР в мире. Также примечательно, что именно СССР сыграл решающую роль в возможности поворота Пекина в сторону Вашингтона – «не в первый и не в последний раз неуклюжая советская политика ускорила то, чего Кремль больше всего опасался», – резюмирует Киссинджер.
На фото: Мао Цзэдун (лидер КНР), Чжан Юйфэн (секретарь Мао Цзэдуна) и Ричард Никсон (президент США), 1972 год
Итак, в 1969 году на отдалённом участке китайско-советской границы вдоль реки Уссури в Сибири происходит серия столкновений между китайскими и советскими вооружёнными силами. Поначалу руководство Соединённых Штатов Америки считает, что стычки спровоцированы китайцами. Однако действия советских дипломатов, которые предоставляют детальную информацию советской версии развития событий и пытаются выяснить, как Вашингтон отнесётся к возможной эскалации, заставляют США усомниться в своей позиции. Подтверждение этому можно найти в книге Г. Киссинджера «Управлять силой», где бывший государственный секретарь США пишет: «Беспрецедентная советская готовность консультироваться с Вашингтоном относительно вопроса, по поводу которого Америка не проявляла особенной озабоченности, заставила нас задаться вопросом: не являются ли подобные брифинги зондированием почвы перед советским нападением на Китай».
Желая не допустить начала войны между СССР и КНР, поскольку в случае победы Советов наиболее многочисленная нация мира – китайская – оказалась бы под контролем одной из ядерных сверхдержав, администрация президента США Никсона начинает тайные переговоры с Пекином. В течение двух лет Никсон и Киссинджер с одной стороны и Чжоу Эньлай и Мао Цзэдун с другой ведут обмен сообщениями через посредников: иностранных послов, президентов дружественных государств, сотрудников Совета национальной безопасности.
Желание привлечь на свою сторону Китай и ослабить советско-китайские отношения заставляет Никсона отказаться от обсуждения принципиальных тем (Тайвань, китайские активы, замороженные в США и др.), по которым между сторонами существуют разногласия. Кроме того, Вашингтон предпринимает односторонние шаги по смягчению американо-китайских отношений: снимают запрет на поездки американцев в Китай, разрешают ввоз товаров, произведённых в КНР, на сумму до ста долларов, а также ограниченные поставки зерна из США в Китай. В этих условиях китайцы соглашаются на сближение, при условии, что решение основополагающих проблем в отношениях между США и КНР будет отложено.
Вскоре, в 1972 году, происходит визит Никсона в Китай. Подтверждением успешных переговоров между президентом США и лидером КНР Мао Цзэдуном служит то, что китайцы заявляют о готовности временно отказаться от претензий к Тайваню. «Мы сейчас обходимся без него (Тайваня) и займёмся этим через сто лет», – говорит Мао во время встречи с американцами.
Таким образом, благодаря действиям Никсона и Киссинджера рождается новый подход в американской внешней политике – «стратегия превращения мира, основанного на противостоянии двух держав, в стратегический треугольник». Этот новый подход ставит США в выгодное положение. Советский Союз теперь вынужден действовать осторожнее, поскольку противостояние на два фронта не в его интересах. При этом Китай, чьи возможности позволяют нарушить равновесие сил в Азии, сдержан необходимостью сохранить добрую волю Америки.
Парадоксально, но решение Соединённых Штатов Америки поддержать Китай в советско-китайском конфликте способствовало улучшению советско-американских отношений, поскольку Советы теперь опасались укрепления американо-китайского союза, могущего подорвать влияние СССР в мире. Также примечательно, что именно СССР сыграл решающую роль в возможности поворота Пекина в сторону Вашингтона – «не в первый и не в последний раз неуклюжая советская политика ускорила то, чего Кремль больше всего опасался», – резюмирует Киссинджер.
На фото: Мао Цзэдун (лидер КНР), Чжан Юйфэн (секретарь Мао Цзэдуна) и Ричард Никсон (президент США), 1972 год
Что приходит на ум при слове «инквизиция»? Скорее всего, жестокие священники в тёмных одеяниях, рыщущие по городу в поисках ведьм и еретиков, которых ждут мучения в подземельях и сожжение на костре. Причиной тому мог быть религиозный фанатизм, суеверия средневекового общества и, конечно, стремление Папы контролировать умы и души всех христиан. Однако такое представление не совсем точное.
Инквизиция была основана Папой лишь в XIII веке, к концу Средних веков, обычно кажущимся нам «тёмными», а наиболее бурная её деятельность пришлась на раннее Новое время, когда во всю расцветало искусство, наука и мореплавание (ставящие под сомнение религиозные догматы). В этот же период протестанты откалываются от католической церкви, а Папа вынужден идти на уступки в рамках контрреформации.
Церковь ослабла и свободомыслие победило, но почему же инквизиция (не справившаяся со своими формальными задачами) сохранила свою значимость? Для этого изучим деятельность испанской инквизиции и обратим внимание на необычные факты:
• Со временем главными жертвами инквизиции стали не еретики, евреи и мусульмане, а сами католики, обвинённые в богохульстве;
• Инквизиция не делала различий между богатыми и бедными, простолюдинами и дворянами – её боялось всё население;
• Инквизиторы не стремились к обогащению: в самые активные годы их деятельности они могли нести финансовые убытки.
Итак, инквизиторы не особо выискивали еретиков и не стремились к богатству, хотя могли ложно обвинять наиболее влиятельных людей страны. Чем же они занимались?
Чтобы понять роль инквизиции, обратим внимание на исторический контекст. В Испании она была основана в 1478 году, на излёте феодализма и в период революции вооружений. Рыцарей заменяли пушки и аркебузы, и те, кто не успевали перевооружиться, рисковали оказаться под властью более расторопных. Производство пушек, ядер, пороха и строительство фортов нового типа требовали значительных ресурсов и централизации власти, поэтому каждая страна по-своему решала задачу с непокорством феодалов и городов.
Тут Испании и пригодилась инквизиция, которая, с позволения Папы, подчинялась и содержалась короной напрямую. Она стала первым институтом, который мог беспрепятственно действовать на всей территории страны, вопреки возражениям местной аристократии, купечества и даже клериков.
Очень скоро с еретиков и неверных инквизиция переключилась на тех, кто подрывал авторитет короны.
Статистика показывает, что наиболее активная деятельность инквизиции приходилась на годы войны – когда высокие траты на армию вкупе с массовым воинским призывом поднимали народное недовольство. Инквизиторы, при этом, никогда не переходили к массовым репрессиям, предпочитая вылавливать организаторов дворцовых интриг и городских протестов.
Такая политика негативно отразилась на экономике страны: она подрывала веру ремесленников и купцов в возможность честного заработка, вредила накоплению капитала и приводила к оттоку квалифицированных рабочих. Сегодня в Испании регионы, в которых столетия назад инквизиция была наиболее активной, в среднем беднее.
Удивительно, но население зачастую поддерживало и даже активно включалось в работу инквизиции. Это помогало государству решать и другую задачу – отводить от себя обвинения в бедности и несчастьях. Например, исследования показывают обратную зависимость между уровнем температуры и количеством процессов против ведьм: зачем снижать налоги или помогать крестьянам в трудные времена, если причиной бедствий является ведьма, отравившая почву, нагнавшая холод и отвратившая дожди?
Преследование ведьм продолжается до сих пор в отдалённых районах Африки. В танзанийских деревнях каждые пять лет кого-то казнят по коллективному решению. Чаще всего жертвой становится пожилая вдова, которую никто не может защитить. Никто не желает или не находит сил заботиться о ней, а её странное поведение, совпадающее с каким-либо несчастьем, гарантирует обвинения в колдовстве.
Картина: «Проклятые инквизицией», Эухенио Лукас Веласкес
Братья Гракхи
Инквизиция была основана Папой лишь в XIII веке, к концу Средних веков, обычно кажущимся нам «тёмными», а наиболее бурная её деятельность пришлась на раннее Новое время, когда во всю расцветало искусство, наука и мореплавание (ставящие под сомнение религиозные догматы). В этот же период протестанты откалываются от католической церкви, а Папа вынужден идти на уступки в рамках контрреформации.
Церковь ослабла и свободомыслие победило, но почему же инквизиция (не справившаяся со своими формальными задачами) сохранила свою значимость? Для этого изучим деятельность испанской инквизиции и обратим внимание на необычные факты:
• Со временем главными жертвами инквизиции стали не еретики, евреи и мусульмане, а сами католики, обвинённые в богохульстве;
• Инквизиция не делала различий между богатыми и бедными, простолюдинами и дворянами – её боялось всё население;
• Инквизиторы не стремились к обогащению: в самые активные годы их деятельности они могли нести финансовые убытки.
Итак, инквизиторы не особо выискивали еретиков и не стремились к богатству, хотя могли ложно обвинять наиболее влиятельных людей страны. Чем же они занимались?
Чтобы понять роль инквизиции, обратим внимание на исторический контекст. В Испании она была основана в 1478 году, на излёте феодализма и в период революции вооружений. Рыцарей заменяли пушки и аркебузы, и те, кто не успевали перевооружиться, рисковали оказаться под властью более расторопных. Производство пушек, ядер, пороха и строительство фортов нового типа требовали значительных ресурсов и централизации власти, поэтому каждая страна по-своему решала задачу с непокорством феодалов и городов.
Тут Испании и пригодилась инквизиция, которая, с позволения Папы, подчинялась и содержалась короной напрямую. Она стала первым институтом, который мог беспрепятственно действовать на всей территории страны, вопреки возражениям местной аристократии, купечества и даже клериков.
Очень скоро с еретиков и неверных инквизиция переключилась на тех, кто подрывал авторитет короны.
Статистика показывает, что наиболее активная деятельность инквизиции приходилась на годы войны – когда высокие траты на армию вкупе с массовым воинским призывом поднимали народное недовольство. Инквизиторы, при этом, никогда не переходили к массовым репрессиям, предпочитая вылавливать организаторов дворцовых интриг и городских протестов.
Такая политика негативно отразилась на экономике страны: она подрывала веру ремесленников и купцов в возможность честного заработка, вредила накоплению капитала и приводила к оттоку квалифицированных рабочих. Сегодня в Испании регионы, в которых столетия назад инквизиция была наиболее активной, в среднем беднее.
Удивительно, но население зачастую поддерживало и даже активно включалось в работу инквизиции. Это помогало государству решать и другую задачу – отводить от себя обвинения в бедности и несчастьях. Например, исследования показывают обратную зависимость между уровнем температуры и количеством процессов против ведьм: зачем снижать налоги или помогать крестьянам в трудные времена, если причиной бедствий является ведьма, отравившая почву, нагнавшая холод и отвратившая дожди?
Преследование ведьм продолжается до сих пор в отдалённых районах Африки. В танзанийских деревнях каждые пять лет кого-то казнят по коллективному решению. Чаще всего жертвой становится пожилая вдова, которую никто не может защитить. Никто не желает или не находит сил заботиться о ней, а её странное поведение, совпадающее с каким-либо несчастьем, гарантирует обвинения в колдовстве.
Картина: «Проклятые инквизицией», Эухенио Лукас Веласкес
Братья Гракхи
О том, как в 1943 году нацистская Германия была на грани поражения
В 1943 году положение нацистской Германии во Второй мировой войне резко ухудшилось, что, безусловно, повлияло на общественное настроение немцев.
Во-первых, население всё больше страдало от постоянных бомбардировок Военно-воздушных сил Союзников. Вынужденные покидать свои дома из-за налётов, теряя работу и стабильный заработок, немцы постепенно начинали выражать протест по отношению к нацистской власти. Это подтверждает случай, описанный Н. Старгардтом в книге «Мобилизованная нация. Германия 1939–1945». В ней автор описывает историю, когда высококвалифицированный рабочий из Хамма, однажды находившийся в переполненном поезде из Кёльна до Франкфурта, заметил грубо нарисованный мелом рисунок – виселицу с болтавшейся на ней свастикой. Рисунок был на видном месте, и никто не пытался его стереть. Таких ситуаций было много. Недовольство выражалось не только через иронические постеры, граффити, надписи на стенах и листовки, но и через анекдоты, высмеивающие нацистскую элиту, а также рассказы о некомпетентности властей.
Во-вторых, летом 1943 года Бенито Муссолини, главный союзник Гитлера, был смещён. Лидером Италии стал маршал Бадольо, который быстро заключил перемирие с Союзниками. В сложившейся ситуации немцы почувствовали себя преданными. Кроме того, они начали сомневаться в устойчивости нацистской власти, ведь если строившийся двадцать лет фашистский режим в Италии пал так легко, почему более молодой режим Гитлера в Германии не может исчезнуть столь же быстро?
В-третьих, неутешительными были новости и с других фронтов. Ещё в начале 1943 года немцы проиграли битву за Сталинград, в ходе которой в плен попала 6-я армия под командованием генерала-фельдмаршала Фридриха Паулюса. Летом неудачей закончилось сражение на Курской дуге, окончательно укрепившее преимущество СССР на Восточном фронте.
Как же с этим справлялась нацистская власть?
Внутренняя критика режима, разумеется, пресекалась полицией. Хотя вначале Гестапо и другие органы не реагировали на отдельные выражения недовольства, вскоре были демонстративно наказаны несколько граждан, в том числе тюремным заключением за высказывания о бомбардировках как мести за жестокости над евреями. В целом массовых репрессий против обычных граждан не проводилось, поскольку у нацистской власти не было ни сил, ни желания для этого.
Примечательны действия нацистской пропаганды в 1943 году. Главный пропагандист Рейха Геббельс, заметив, что среди немцев распространяется мнение, что бомбардировки – это возмездие за еврейские погромы, попытался повернуть ситуацию так, чтобы немцы, осознав свои действия, захотели довести войну до конца. Геббельс говорил: «В еврейском вопросе мы зашли так далеко, что выхода у нас уже нет... Опыт показывает, что те, кто сжёг мосты за спиной, сражаются с большей решимостью, чем те, у кого есть возможность отступить». Однако, если для Геббельса мосты уже были сожжены, то для немецкого народа это было не так. «Донесения СД (Служба Безопасности – прим. ред.) о жажде сепаратного мира, смены режима и о сожалениях по поводу убийств евреев свидетельствовали о готовности к отступлению».
Что касается поражений на военном фронте, то новости с Восточного фронта были отрывочными – немцы не знали истинного положения дел. Например, сдача 6-й армии Паулюса не вызывала пораженческих настроений, так как населению внушали, что армия, находясь в окружении, смогла нанести значительный урон военным силам Советского Союза. На итальянском фронте ситуация была быстро стабилизирована: двадцать дивизий Вермахта заняли значительную часть итальянской территории и вступили в боевые действия с Союзниками, что даже вызвало подъём морального духа у населения.
Таким образом, хотя кризис в Германии в 1943 году имел беспрецедентный характер, он остался кратким эпизодом, не приведшим к серьёзным изменениям в нацистском режиме.
Братья Гракхи
На фото: Последствия бомбардировки Гамбурга в 1943 г. Целые районы города превратились в горящие руины.
В 1943 году положение нацистской Германии во Второй мировой войне резко ухудшилось, что, безусловно, повлияло на общественное настроение немцев.
Во-первых, население всё больше страдало от постоянных бомбардировок Военно-воздушных сил Союзников. Вынужденные покидать свои дома из-за налётов, теряя работу и стабильный заработок, немцы постепенно начинали выражать протест по отношению к нацистской власти. Это подтверждает случай, описанный Н. Старгардтом в книге «Мобилизованная нация. Германия 1939–1945». В ней автор описывает историю, когда высококвалифицированный рабочий из Хамма, однажды находившийся в переполненном поезде из Кёльна до Франкфурта, заметил грубо нарисованный мелом рисунок – виселицу с болтавшейся на ней свастикой. Рисунок был на видном месте, и никто не пытался его стереть. Таких ситуаций было много. Недовольство выражалось не только через иронические постеры, граффити, надписи на стенах и листовки, но и через анекдоты, высмеивающие нацистскую элиту, а также рассказы о некомпетентности властей.
Во-вторых, летом 1943 года Бенито Муссолини, главный союзник Гитлера, был смещён. Лидером Италии стал маршал Бадольо, который быстро заключил перемирие с Союзниками. В сложившейся ситуации немцы почувствовали себя преданными. Кроме того, они начали сомневаться в устойчивости нацистской власти, ведь если строившийся двадцать лет фашистский режим в Италии пал так легко, почему более молодой режим Гитлера в Германии не может исчезнуть столь же быстро?
В-третьих, неутешительными были новости и с других фронтов. Ещё в начале 1943 года немцы проиграли битву за Сталинград, в ходе которой в плен попала 6-я армия под командованием генерала-фельдмаршала Фридриха Паулюса. Летом неудачей закончилось сражение на Курской дуге, окончательно укрепившее преимущество СССР на Восточном фронте.
Как же с этим справлялась нацистская власть?
Внутренняя критика режима, разумеется, пресекалась полицией. Хотя вначале Гестапо и другие органы не реагировали на отдельные выражения недовольства, вскоре были демонстративно наказаны несколько граждан, в том числе тюремным заключением за высказывания о бомбардировках как мести за жестокости над евреями. В целом массовых репрессий против обычных граждан не проводилось, поскольку у нацистской власти не было ни сил, ни желания для этого.
Примечательны действия нацистской пропаганды в 1943 году. Главный пропагандист Рейха Геббельс, заметив, что среди немцев распространяется мнение, что бомбардировки – это возмездие за еврейские погромы, попытался повернуть ситуацию так, чтобы немцы, осознав свои действия, захотели довести войну до конца. Геббельс говорил: «В еврейском вопросе мы зашли так далеко, что выхода у нас уже нет... Опыт показывает, что те, кто сжёг мосты за спиной, сражаются с большей решимостью, чем те, у кого есть возможность отступить». Однако, если для Геббельса мосты уже были сожжены, то для немецкого народа это было не так. «Донесения СД (Служба Безопасности – прим. ред.) о жажде сепаратного мира, смены режима и о сожалениях по поводу убийств евреев свидетельствовали о готовности к отступлению».
Что касается поражений на военном фронте, то новости с Восточного фронта были отрывочными – немцы не знали истинного положения дел. Например, сдача 6-й армии Паулюса не вызывала пораженческих настроений, так как населению внушали, что армия, находясь в окружении, смогла нанести значительный урон военным силам Советского Союза. На итальянском фронте ситуация была быстро стабилизирована: двадцать дивизий Вермахта заняли значительную часть итальянской территории и вступили в боевые действия с Союзниками, что даже вызвало подъём морального духа у населения.
Таким образом, хотя кризис в Германии в 1943 году имел беспрецедентный характер, он остался кратким эпизодом, не приведшим к серьёзным изменениям в нацистском режиме.
Братья Гракхи
На фото: Последствия бомбардировки Гамбурга в 1943 г. Целые районы города превратились в горящие руины.
О том, как Алкивиад развенчал демократию Перикла
Недавно мы писали о том, как Перикл своей грамотной политикой обеспечил Афинам военное и экономическое превосходство. Именно благодаря его усилиям, в V–IV веках до н. э. произошло значительное цивилизационное и культурное развитие, а также прогресс в демократии.
Тем удивительнее видеть во главе демократического полиса единоличного лидера. Перикл, несмотря на свои речи о народовластии, был прагматичным и тонким политиком. Вероятно, Сократ понимал, что демократия Перикла – это когда стратег умело убеждает народ следовать своим замыслам.
Среди учеников Сократа был и племянник Перикла – Алкивиад. И хотя он не воспринял философию своего учителя, риторическое мастерство он освоил, решив показать дяде, что его демократия годиться лишь для подавления его конкурентов.
Так, «Сократические сочинения» передают интересный диалог между Алкивиадом и Периклом на тему: в чьих интересах служит демократия?
Сначала, Алкивиад выяснил у Перикла, что законы есть и у олигархий и тираний.
– Скажи мне, Перикл, начал Алкивиад, мог бы ты объяснить мне, что такое закон?
– Конечно. Законы – это все то, что народ в собрании примет и напишет с указанием, что следует делать и чего не следует.
– А если не народ, а, как бывает в олигархиях, немногие соберутся и напишут, что следует делать, – это что?
– Все, что напишет властвующий в государстве «класс», обсудив, что следует делать, называется законом.
– Так, если и тиран, властвующий в государстве, напишет гражданам, что следует делать, и это закон?
– Да, все, что пишет тиран, пока власть в его руках, и это называется законом.
Далее, он заставил усомниться Перикла в том, что приказ тирана – закон.
– А насилие и беззаконие, что такое, Перикл? Не то ли, когда сильный заставляет слабого силой делать то, что ему вздумается?
– Мне кажется, да.
– Значит, и все, что тиран пишет, не убеждением, а силой заставляя граждан делать, есть беззаконие?
– Мне кажется, да. Я беру назад свои слова о том, что все, что пишет тиран, не убедив граждан, есть закон.
– А все то, что пишет меньшинство, не убедив большинство, но пользуясь своей властью, должны ли мы это называть насилием или не должны?
– Мне кажется, что все, что кто-нибудь заставляет кого-нибудь делать, не убедив, – все равно, пишет он это или нет, – будет скорее насилием, чем законом.
Последним вопросом он поставил Перикла в тупик.
– Значит, и то, что пишет весь народ, пользуясь своей властью над состоятельными людьми, а не убедив их, будет скорее насилием, чем законом?
– Да, Алкивиад, – отвечал Перикл, – и мы в твои годы были мастерами на такие штуки: мы занимались этим и придумывали такие же уловки, которыми, по-видимому, занят теперь и ты.
Позднее Алкивиад и сам стал стратегом, и такая демократия ему сильно помогала подавлять авторитет богатейших и благороднейших семей города.
Братья Гракхи
Картина: Алкивиад получает уроки от Сократа, Франсуа-Андре Венсан
Недавно мы писали о том, как Перикл своей грамотной политикой обеспечил Афинам военное и экономическое превосходство. Именно благодаря его усилиям, в V–IV веках до н. э. произошло значительное цивилизационное и культурное развитие, а также прогресс в демократии.
Тем удивительнее видеть во главе демократического полиса единоличного лидера. Перикл, несмотря на свои речи о народовластии, был прагматичным и тонким политиком. Вероятно, Сократ понимал, что демократия Перикла – это когда стратег умело убеждает народ следовать своим замыслам.
Среди учеников Сократа был и племянник Перикла – Алкивиад. И хотя он не воспринял философию своего учителя, риторическое мастерство он освоил, решив показать дяде, что его демократия годиться лишь для подавления его конкурентов.
Так, «Сократические сочинения» передают интересный диалог между Алкивиадом и Периклом на тему: в чьих интересах служит демократия?
Сначала, Алкивиад выяснил у Перикла, что законы есть и у олигархий и тираний.
– Скажи мне, Перикл, начал Алкивиад, мог бы ты объяснить мне, что такое закон?
– Конечно. Законы – это все то, что народ в собрании примет и напишет с указанием, что следует делать и чего не следует.
– А если не народ, а, как бывает в олигархиях, немногие соберутся и напишут, что следует делать, – это что?
– Все, что напишет властвующий в государстве «класс», обсудив, что следует делать, называется законом.
– Так, если и тиран, властвующий в государстве, напишет гражданам, что следует делать, и это закон?
– Да, все, что пишет тиран, пока власть в его руках, и это называется законом.
Далее, он заставил усомниться Перикла в том, что приказ тирана – закон.
– А насилие и беззаконие, что такое, Перикл? Не то ли, когда сильный заставляет слабого силой делать то, что ему вздумается?
– Мне кажется, да.
– Значит, и все, что тиран пишет, не убеждением, а силой заставляя граждан делать, есть беззаконие?
– Мне кажется, да. Я беру назад свои слова о том, что все, что пишет тиран, не убедив граждан, есть закон.
– А все то, что пишет меньшинство, не убедив большинство, но пользуясь своей властью, должны ли мы это называть насилием или не должны?
– Мне кажется, что все, что кто-нибудь заставляет кого-нибудь делать, не убедив, – все равно, пишет он это или нет, – будет скорее насилием, чем законом.
Последним вопросом он поставил Перикла в тупик.
– Значит, и то, что пишет весь народ, пользуясь своей властью над состоятельными людьми, а не убедив их, будет скорее насилием, чем законом?
– Да, Алкивиад, – отвечал Перикл, – и мы в твои годы были мастерами на такие штуки: мы занимались этим и придумывали такие же уловки, которыми, по-видимому, занят теперь и ты.
Позднее Алкивиад и сам стал стратегом, и такая демократия ему сильно помогала подавлять авторитет богатейших и благороднейших семей города.
Братья Гракхи
Картина: Алкивиад получает уроки от Сократа, Франсуа-Андре Венсан
В одном из предыдущих постов мы писали о Тильзитском мире 1807 года. К тексту была прикреплена карикатура (фото №1), которая отражала настроения сторон на переговорах: радостный Наполеон заявляет Александру о своей «братской любви», пытаясь его обнять. Александр выглядит удивлённым и старается удержать равновесие на плоту, а король Пруссии Фридрих Вильгельм III, не допущенный Наполеоном к переговорам, изображён тонущим.
Карикатуры в начале XIX века играли важную роль в осмыслении и критике исторических событий. Предлагаем ознакомиться ещё с несколькими из них, посвящённых Тильзиту:
1. Карикатура Дебре (фото №2), на которой закрепление новой дружбы между императорами символизирует поцелуй.
2. Французская карикатура (фото №3), которая пытается изобразить Наполеона как доминирующую фигуру на переговорах – именно поэтому на ней Александр первым снимает шляпу.
3. Карикатура неизвестного происхождения (фото №4), где оба императора равны друг другу, оба снимают шляпы и обнимаются.
Братья Гракхи
Карикатуры в начале XIX века играли важную роль в осмыслении и критике исторических событий. Предлагаем ознакомиться ещё с несколькими из них, посвящённых Тильзиту:
1. Карикатура Дебре (фото №2), на которой закрепление новой дружбы между императорами символизирует поцелуй.
2. Французская карикатура (фото №3), которая пытается изобразить Наполеона как доминирующую фигуру на переговорах – именно поэтому на ней Александр первым снимает шляпу.
3. Карикатура неизвестного происхождения (фото №4), где оба императора равны друг другу, оба снимают шляпы и обнимаются.
Братья Гракхи
Конец эпохи пиратства
В солнечное утро июня 1718 года в залив Бофорта (Северная Каролина) прибыла флотилия из трёх шлюпов и одного трёхпалубного 40-пушечного фрегата. Её возглавлял Эдвард Тич, известный как «Чёрная Борода», наводивший страх на всё побережье. Но вскоре фортуна изменила ему: фрегат и один из шлюпов неожиданно сели на мель. Несмотря на все попытки снять корабль с мели, его всё глубже затягивало в песок, и пиратам пришлось высаживаться на берег.
Положение Тича было сложным: близился закат пиратства. Базу на Багамах, в Нассау, захватил Вудс Роджерс, решивший искоренить пиратство в регионе. У пиратов не было шансов против флота, который привёл Роджерс, но часть их всё же успела уйти в море. Среди них были Тич, Стид Боннет и Израэль Хэндс. О падении Нассау они узнали уже вдали от порта.
Роджерс предложил пиратам королевское помилование, шанс отказаться от кровавой жизни и вернуться к мирным занятиям. Но не все пираты были готовы принять такой выход. Они разделились на три группы по своему отношению к пиратскому делу: для одних это была временная работа, для других – призвание, для третьих – бизнес.
Первая группа приняла помилование. Это были, как правило, бывшие каперы, занимавшиеся пиратством вынужденно, ведь в мирное время королевский флот в них не нуждался. Забрав свою долю, они сдавались властям и оседали. Северная Каролина была особенно удобным для этого местом – провинция часто страдала от войн с местными племенами индейцев. Многие фермеры и плантаторы умирали, оставляя свои семьи без кормильца. Вдовам нужны были мужья, а детям – отцы и бывший пират, если только у него были с собой деньги – был отличным кандидатом.
Вторая группа отвергла помилование, считая пиратство своим делом чести. Они не застали эпоху каперства и не привыкли служить кому-то. Последняя война кончилась всего 4-5 лет назад, но в это время себя проявили Чарльз Вейн, особенно жестокий и удачливый пират, а также его друг – Джек Рэкхем. Молодые пираты мечтали о жизни без власти и подчинения. Они видели в Нассау символ свободы и не желали сдаваться. Когда Роджерс прибыл в Нассау, Вейн и Рэкхем чудом избежали захвата и продолжили свои набеги без серьёзных успехов.
Однажды Рэкхем потерял свой корабль и вернулся в Нассау за помилованием, убедив Роджерса что его заставили быть пиратом. Но долго на месте Рэкхем не сидел и его неисправимый характер заставил его вернутся к пиратству. Через несколько лет Рэкхема, а затем и Вейна смогли поймать и казнить.
Третья группа стремилась завершить пиратскую карьеру на своих условиях. Чёрная Борода, один из самых удачливых и хитроумных пиратов, планировал ещё раз сорвать большой куш, прежде чем уйти в тень. Однако королевское помилование покрывало только преступления, совершённые до 5 января 1718 года. Единственный, кто мог помочь ему, – губернатор Северной Каролины Чарльз Иден, готовый на компромиссы ради спасения колонии от разорений индейцев.
Чёрная Борода и его коллега Стид Боннет совершили дерзкий рейд на Чарльстон (Южная Каролина), где строго карали пиратство. Город был разграблен, и пираты отплыли в Северную Каролину, полагая, что её коррумпированная администрация защитит их, но по пути сели на мель. Боннет решил первым отплыть за помилованием. Убедившись в лояльности Идена, Тич захватил корабль и сокровища Боннета, скрылся от старого друга и также получил прощение. Осознав свою безнаказанность, он решил вести двойную жизнь – грабить суда в соседних колониях и отсиживаться в Северной Каролине.
Боннет, узнав о предательстве, пытался отомстить, но потерпел неудачу и был вынужден вернуться к пиратству, чтобы выжить. Поссорившись, пираты стали слабее и выдали себя. Чёрную Бороду выследил охотники за пиратами, он был убит во время своей последней схватки. Боннета позже поймали и казнили в Чарльстоне. Лишь Израэль Хэндс избежал смертной казни, дав показания против коррумпированных властей Северной Каролины, но остаток жизни провёл в Лондоне в нищете.
Братья Гракхи
Картина: Захват пирата Чёрная Борода, Жан-Леон Жером Фери
В солнечное утро июня 1718 года в залив Бофорта (Северная Каролина) прибыла флотилия из трёх шлюпов и одного трёхпалубного 40-пушечного фрегата. Её возглавлял Эдвард Тич, известный как «Чёрная Борода», наводивший страх на всё побережье. Но вскоре фортуна изменила ему: фрегат и один из шлюпов неожиданно сели на мель. Несмотря на все попытки снять корабль с мели, его всё глубже затягивало в песок, и пиратам пришлось высаживаться на берег.
Положение Тича было сложным: близился закат пиратства. Базу на Багамах, в Нассау, захватил Вудс Роджерс, решивший искоренить пиратство в регионе. У пиратов не было шансов против флота, который привёл Роджерс, но часть их всё же успела уйти в море. Среди них были Тич, Стид Боннет и Израэль Хэндс. О падении Нассау они узнали уже вдали от порта.
Роджерс предложил пиратам королевское помилование, шанс отказаться от кровавой жизни и вернуться к мирным занятиям. Но не все пираты были готовы принять такой выход. Они разделились на три группы по своему отношению к пиратскому делу: для одних это была временная работа, для других – призвание, для третьих – бизнес.
Первая группа приняла помилование. Это были, как правило, бывшие каперы, занимавшиеся пиратством вынужденно, ведь в мирное время королевский флот в них не нуждался. Забрав свою долю, они сдавались властям и оседали. Северная Каролина была особенно удобным для этого местом – провинция часто страдала от войн с местными племенами индейцев. Многие фермеры и плантаторы умирали, оставляя свои семьи без кормильца. Вдовам нужны были мужья, а детям – отцы и бывший пират, если только у него были с собой деньги – был отличным кандидатом.
Вторая группа отвергла помилование, считая пиратство своим делом чести. Они не застали эпоху каперства и не привыкли служить кому-то. Последняя война кончилась всего 4-5 лет назад, но в это время себя проявили Чарльз Вейн, особенно жестокий и удачливый пират, а также его друг – Джек Рэкхем. Молодые пираты мечтали о жизни без власти и подчинения. Они видели в Нассау символ свободы и не желали сдаваться. Когда Роджерс прибыл в Нассау, Вейн и Рэкхем чудом избежали захвата и продолжили свои набеги без серьёзных успехов.
Однажды Рэкхем потерял свой корабль и вернулся в Нассау за помилованием, убедив Роджерса что его заставили быть пиратом. Но долго на месте Рэкхем не сидел и его неисправимый характер заставил его вернутся к пиратству. Через несколько лет Рэкхема, а затем и Вейна смогли поймать и казнить.
Третья группа стремилась завершить пиратскую карьеру на своих условиях. Чёрная Борода, один из самых удачливых и хитроумных пиратов, планировал ещё раз сорвать большой куш, прежде чем уйти в тень. Однако королевское помилование покрывало только преступления, совершённые до 5 января 1718 года. Единственный, кто мог помочь ему, – губернатор Северной Каролины Чарльз Иден, готовый на компромиссы ради спасения колонии от разорений индейцев.
Чёрная Борода и его коллега Стид Боннет совершили дерзкий рейд на Чарльстон (Южная Каролина), где строго карали пиратство. Город был разграблен, и пираты отплыли в Северную Каролину, полагая, что её коррумпированная администрация защитит их, но по пути сели на мель. Боннет решил первым отплыть за помилованием. Убедившись в лояльности Идена, Тич захватил корабль и сокровища Боннета, скрылся от старого друга и также получил прощение. Осознав свою безнаказанность, он решил вести двойную жизнь – грабить суда в соседних колониях и отсиживаться в Северной Каролине.
Боннет, узнав о предательстве, пытался отомстить, но потерпел неудачу и был вынужден вернуться к пиратству, чтобы выжить. Поссорившись, пираты стали слабее и выдали себя. Чёрную Бороду выследил охотники за пиратами, он был убит во время своей последней схватки. Боннета позже поймали и казнили в Чарльстоне. Лишь Израэль Хэндс избежал смертной казни, дав показания против коррумпированных властей Северной Каролины, но остаток жизни провёл в Лондоне в нищете.
Братья Гракхи
Картина: Захват пирата Чёрная Борода, Жан-Леон Жером Фери
Не только большевистская революция
События 7 ноября 1917 года нередко воспринимаются как исключительно большевистский переворот, в организации которого главную роль сыграли Ленин и его партия. Однако такое упрощенное представление упускает из виду глубокие социальные процессы, предшествовавшие Октябрю.
Русская революция началась в феврале 1917 года. Она возникла на фоне общественного недовольства из-за изнурительной войны, массовых протестов в Петрограде и кризиса царской власти. Параллельно в стране происходили заговоры, направленные на отречение Николая II, что способствовало началу революции. С этого момента движение приобрело два направления: политическое, возглавляемое демократической элитой, и социальное, основанное на самоорганизации народных масс.
Либеральные и социал-демократические круги, такие как эсеры и меньшевики, пытались ограничить революцию рамками политических реформ. Они ставили цель созвать Учредительное собрание для написания Конституции и провести умеренные преобразования. Однако параллельно с Временным правительством в Петрограде начал свою деятельность Совет рабочих и солдатских депутатов, и вскоре такие Советы стали возникать по всей России. Они объединяли представителей масс и партийных активистов, стремившихся контролировать массовые инициативы. До июля 1917 года Советы поддерживали Временное правительство, но с течением времени формировали собственную, независимую повестку.
Эти «низовые» Советы представляли антикапиталистические устремления народных масс. Крестьяне захватывали помещичьи и кулацкие земли, ставя их под управление органов местного самоуправления. На первом съезде крестьянских Советов в мае эсеры, под давлением крестьянской массы, поддержали резолюцию об отмене частной собственности на землю и передали её под управление земельным комитетам. Однако крестьяне самостоятельно распределяли землю, игнорируя призывы к соблюдению постановлений Временного правительства.
Рабочие также выдвигали свои требования. В марте 1917 года, не дождавшись действий от Советов, контроль над которыми уже захватили эсеры и меньшевики, рабочие добились введения восьмичасового рабочего дня и установили собственные нормы заработной платы. Они создавали фабрично-заводские комитеты для регулирования производственного процесса. Неудачная попытка Корнилова подавить революцию привела к ещё большей радикализации масс.
Большевики к этому времени сумели завоевать доверие рабочих Советов, и Ленин, вернувшись в Россию, поддержал их требования, выдвинув лозунг передачи власти Советам. Их успех был обусловлен тем, что они были единственной силой, решительно вставшей на сторону Советов. В отличие от левых эсеров и меньшевиков, которые находились в оппозиции внутри собственных партий и поддерживали продолжение войны, большевики рассматривали Советы как инструмент для осуществления своей программы. К октябрю 1917 года революционные настроения достигли предела.
10 и 16 октября ЦК большевиков обсуждал возможность вооруженного восстания. Многие партийные лидеры (Каменев, Зиновьев, Милютин и другие) считали его преждевременным, но, учитывая информацию о растущих антиправительственных настроениях среди рабочих и анархистов, большевики приняли решение на действие, понимая, что иначе могли потерять влияние.
После восстания большевики получили большинство на Всероссийском съезде рабочих и солдатских депутатов, однако вынуждены были разделить власть с эсерами и анархистами. Сразу же большевики отказались от массовых экспроприаций и ограничиваясь национализацией земли и некоторых крупных предприятий. И только из-за усиливающегося кризиса они перешли к национализации банков и целых отраслей производства.
Таким образом, главный успех большевиков не в революции, которая назревала сама по себе, а в их способности гибко адаптироваться к политической ситуацией, оставаясь самой радикальной силой на политической арене. До Октября они достигали этого, завоёвывая поддержку советов, а позже удерживали её, устраняя более радикальных оппонентов.
Братья Гракхи
На фото: Балтийские матросы и их видение будущего
События 7 ноября 1917 года нередко воспринимаются как исключительно большевистский переворот, в организации которого главную роль сыграли Ленин и его партия. Однако такое упрощенное представление упускает из виду глубокие социальные процессы, предшествовавшие Октябрю.
Русская революция началась в феврале 1917 года. Она возникла на фоне общественного недовольства из-за изнурительной войны, массовых протестов в Петрограде и кризиса царской власти. Параллельно в стране происходили заговоры, направленные на отречение Николая II, что способствовало началу революции. С этого момента движение приобрело два направления: политическое, возглавляемое демократической элитой, и социальное, основанное на самоорганизации народных масс.
Либеральные и социал-демократические круги, такие как эсеры и меньшевики, пытались ограничить революцию рамками политических реформ. Они ставили цель созвать Учредительное собрание для написания Конституции и провести умеренные преобразования. Однако параллельно с Временным правительством в Петрограде начал свою деятельность Совет рабочих и солдатских депутатов, и вскоре такие Советы стали возникать по всей России. Они объединяли представителей масс и партийных активистов, стремившихся контролировать массовые инициативы. До июля 1917 года Советы поддерживали Временное правительство, но с течением времени формировали собственную, независимую повестку.
Эти «низовые» Советы представляли антикапиталистические устремления народных масс. Крестьяне захватывали помещичьи и кулацкие земли, ставя их под управление органов местного самоуправления. На первом съезде крестьянских Советов в мае эсеры, под давлением крестьянской массы, поддержали резолюцию об отмене частной собственности на землю и передали её под управление земельным комитетам. Однако крестьяне самостоятельно распределяли землю, игнорируя призывы к соблюдению постановлений Временного правительства.
Рабочие также выдвигали свои требования. В марте 1917 года, не дождавшись действий от Советов, контроль над которыми уже захватили эсеры и меньшевики, рабочие добились введения восьмичасового рабочего дня и установили собственные нормы заработной платы. Они создавали фабрично-заводские комитеты для регулирования производственного процесса. Неудачная попытка Корнилова подавить революцию привела к ещё большей радикализации масс.
Большевики к этому времени сумели завоевать доверие рабочих Советов, и Ленин, вернувшись в Россию, поддержал их требования, выдвинув лозунг передачи власти Советам. Их успех был обусловлен тем, что они были единственной силой, решительно вставшей на сторону Советов. В отличие от левых эсеров и меньшевиков, которые находились в оппозиции внутри собственных партий и поддерживали продолжение войны, большевики рассматривали Советы как инструмент для осуществления своей программы. К октябрю 1917 года революционные настроения достигли предела.
10 и 16 октября ЦК большевиков обсуждал возможность вооруженного восстания. Многие партийные лидеры (Каменев, Зиновьев, Милютин и другие) считали его преждевременным, но, учитывая информацию о растущих антиправительственных настроениях среди рабочих и анархистов, большевики приняли решение на действие, понимая, что иначе могли потерять влияние.
После восстания большевики получили большинство на Всероссийском съезде рабочих и солдатских депутатов, однако вынуждены были разделить власть с эсерами и анархистами. Сразу же большевики отказались от массовых экспроприаций и ограничиваясь национализацией земли и некоторых крупных предприятий. И только из-за усиливающегося кризиса они перешли к национализации банков и целых отраслей производства.
Таким образом, главный успех большевиков не в революции, которая назревала сама по себе, а в их способности гибко адаптироваться к политической ситуацией, оставаясь самой радикальной силой на политической арене. До Октября они достигали этого, завоёвывая поддержку советов, а позже удерживали её, устраняя более радикальных оппонентов.
Братья Гракхи
На фото: Балтийские матросы и их видение будущего
Об английской контрабанде
В ноябре 1806 года Наполеон Бонапарт издал Берлинский декрет о континентальной блокаде, запрещавший торговые, почтовые и иные отношения с Британией и её островами. Придерживаться блокады обязаны были все территории, подконтрольные Франции, а также её союзники. Французский император действительно верил в возможность экономически ослабить Британию, поэтому стремился распространить действия континентальной блокады на всю Европу. Так, в течение 1807 года к ней присоединились Россия и Пруссия, а в 1809 – Австрия и, формально, Швеция. Таким образом, блокада оправдывала своё название и действительно была континентальной.
Однако реализовать на практике то, что было предусмотрено Берлинским декретом, оказалось крайне сложно. Континентальная блокада регулярно нарушалась, и даже французские торговцы участвовали в контрабанде.
Ниже в посте представлена карта контрабандных путей во время Континентальной блокады. Давайте рассмотрим её внимательнее. В северной части Европы важнейшую роль в обходе блокады играл Гамбург, куда доставлялись британские колониальные товары – такие как сахар, кофе и специи, поступающие из тропических и заморских регионов. На западном побережье Швеции, которая старалась придерживаться нейтралитета, находился Гётеборг, куда британские товары поступали туда для дальнейшей перепродажи в Европу.
В центральной части Европы важную роль играл Лейпциг, служивший распределительным центром для товаров, поступающих из европейских портов.
На юге Европы значимым портом был Триест на Адриатическом море, куда также доставлялись преимущественно колониальные товары англичан. В этом же регионе важную роль играл порт Салоники, который служил источником поставок хлопка, востребованного в европейской текстильной промышленности.
В Средиземном море стратегическое значение имела Мальта, где перегружались британские товары, такие как хлопок и необработанные шкуры, для дальнейшего распространения по Европе.
На Пиренейский полуостров английские товары поступали через Гибралтар и Лиссабон.
Как мы видим, существовало множество маршрутов, позволявших британским товарам и колониальной продукции попадать на континент, несмотря на строгую континентальную блокаду. Эти пути, проходящие через нейтральные и контролируемые Францией территории, помогали Британии сохранять экономическую устойчивость.
Таким образом, континентальная блокада, задуманная Наполеоном для подрыва экономики Великобритании, оказалась трудноосуществимой на практике. В конечном итоге, неэффективность блокады и напряжение, вызванное её поддержанием, ослабили Францию и привели к росту недовольства среди европейских стран, что стало одним из факторов падения наполеоновской империи.
Братья Гракхи
В ноябре 1806 года Наполеон Бонапарт издал Берлинский декрет о континентальной блокаде, запрещавший торговые, почтовые и иные отношения с Британией и её островами. Придерживаться блокады обязаны были все территории, подконтрольные Франции, а также её союзники. Французский император действительно верил в возможность экономически ослабить Британию, поэтому стремился распространить действия континентальной блокады на всю Европу. Так, в течение 1807 года к ней присоединились Россия и Пруссия, а в 1809 – Австрия и, формально, Швеция. Таким образом, блокада оправдывала своё название и действительно была континентальной.
Однако реализовать на практике то, что было предусмотрено Берлинским декретом, оказалось крайне сложно. Континентальная блокада регулярно нарушалась, и даже французские торговцы участвовали в контрабанде.
Ниже в посте представлена карта контрабандных путей во время Континентальной блокады. Давайте рассмотрим её внимательнее. В северной части Европы важнейшую роль в обходе блокады играл Гамбург, куда доставлялись британские колониальные товары – такие как сахар, кофе и специи, поступающие из тропических и заморских регионов. На западном побережье Швеции, которая старалась придерживаться нейтралитета, находился Гётеборг, куда британские товары поступали туда для дальнейшей перепродажи в Европу.
В центральной части Европы важную роль играл Лейпциг, служивший распределительным центром для товаров, поступающих из европейских портов.
На юге Европы значимым портом был Триест на Адриатическом море, куда также доставлялись преимущественно колониальные товары англичан. В этом же регионе важную роль играл порт Салоники, который служил источником поставок хлопка, востребованного в европейской текстильной промышленности.
В Средиземном море стратегическое значение имела Мальта, где перегружались британские товары, такие как хлопок и необработанные шкуры, для дальнейшего распространения по Европе.
На Пиренейский полуостров английские товары поступали через Гибралтар и Лиссабон.
Как мы видим, существовало множество маршрутов, позволявших британским товарам и колониальной продукции попадать на континент, несмотря на строгую континентальную блокаду. Эти пути, проходящие через нейтральные и контролируемые Францией территории, помогали Британии сохранять экономическую устойчивость.
Таким образом, континентальная блокада, задуманная Наполеоном для подрыва экономики Великобритании, оказалась трудноосуществимой на практике. В конечном итоге, неэффективность блокады и напряжение, вызванное её поддержанием, ослабили Францию и привели к росту недовольства среди европейских стран, что стало одним из факторов падения наполеоновской империи.
Братья Гракхи
От Ленина к Сталину
Подъем Иосифа Сталина к власти в 1920-е годы часто вызывает удивление, учитывая его относительно скромную роль в революции и гражданской войне. Поначалу Сталин, возглавлявший Наркомат по делам национальностей, казался маловероятным преемником Ленина, особенно на фоне таких фигур, как Лев Троцкий, руководивший Реввоенсоветом. Тем не менее, именно Сталину суждено было стать архитектором новой политической системы СССР, постепенно оттесняя Ленина от реальной власти.
Один из первых крупных споров между Лениным и Сталиным разгорелся вокруг модели советского государства. В 1921 году началась подготовка к Генуэзской конференции, на которой России предстояло выйти из международной изоляции. Нарком иностранных дел Чичерин поднял вопрос о том, кого именно он будет представлять на конференции. На тот момент он был членом ЦК РСФСР, но не других республик, таких как Украина, Беларусь и Грузия, которые, хотя и находились под партийным контролем Москвы, юридически сохраняли независимость.
В ходе дебатов представители республик настаивали на конфедеративной модели, тогда как большинство членов ЦК выступали за унитарное государство. Однако Ленин и Сталин стремились к компромиссу. На фоне этих событий Сталин предложил интегрировать республики в РСФСР на правах автономий, чтобы, с одной стороны, сохранить централизованное управление, а с другой — избежать обвинений в формальном независимом статусе республик, фактически управляемых из Москвы.
Ленин, однако, опасался, что чрезмерно радикальные действия вызовут недовольство в местных партийных кругах, и начал спорить со Сталиным. Несмотря на то, что Сталин сумел убедить коллег в своей позиции, он согласился пойти на уступки Ленину. В результате была создана формально равноправная структура Союза Советских Социалистических Республик, где РСФСР и другие республики стали "равными партнерами". Этот компромисс, хотя и выглядел победой Ленина, на практике оказался триумфом для Сталина, ведь именно он контролировал процесс интеграции. Второстепенный нарком стал архитектором нового советского государства.
В 1922 году здоровье Ленина резко ухудшилось из-за чрезмерных нагрузок. Ежедневно он принимал участие в десятках встреч, читал и критиковал статьи, вел переговоры с соратниками. Однако эта интенсивная деятельность вскоре привела к срыву, и Ленин был вынужден уйти на отдых. ЦК назначил Сталина ответственным за контроль над здоровьем Ленина. Сталин всё ещё казался членам ЦК эффективным исполнителем, а не самостоятельной политической фигурой.
В марте 1922 года Сталин был избран на новый пост генерального секретаря партии как наиболее ответственный и пунктуальный человек, способный взять на себя объем работы, ранее выполнявшийся Лениным. Ухудшение отношений между Лениным и Сталиным стало очевидным в последние годы жизни Ленина. В конце 1922 года Ленин написал свое «завещание», в котором критиковал Сталина за «грубость» и недостаток такта, сомневаясь в его способности осторожно обращаться с властью. Ленин рекомендовал сместить Сталина с поста генсека, опасаясь, что его методы управления приведут к внутреннему расколу. Однако Ленин не успел реализовать свой план: болезнь прогрессировала и вскоре привела к смерти вождя революции.
Иронично, что завещание Ленина, задуманное как предупреждение против чрезмерного влияния Сталина, на практике лишь укрепило его позиции. Ведь основная часть т.н. «завещания» касалась будущего государства. Ленин предлагал усиление центра для противостояния коррупции низовой бюрократии. Партия, оказавшаяся в переходный период, доверила Сталину административные обязанности, надеясь, что он будет лоялен. Укрепляя свое влияние через контроль над кадрами и партийной структурой, Сталин подготовил почву для новой системы управления, в которой партийная дисциплина и жесткая вертикаль власти станут ключевыми элементами. Во главе СССР встанут не авторы этих реформ, а тот, кто приводил приказы в исполнение. От первых Сталин позднее избавится.
Братья Гракхи
На фото: Ленин и Сталин, 1922 год
Подъем Иосифа Сталина к власти в 1920-е годы часто вызывает удивление, учитывая его относительно скромную роль в революции и гражданской войне. Поначалу Сталин, возглавлявший Наркомат по делам национальностей, казался маловероятным преемником Ленина, особенно на фоне таких фигур, как Лев Троцкий, руководивший Реввоенсоветом. Тем не менее, именно Сталину суждено было стать архитектором новой политической системы СССР, постепенно оттесняя Ленина от реальной власти.
Один из первых крупных споров между Лениным и Сталиным разгорелся вокруг модели советского государства. В 1921 году началась подготовка к Генуэзской конференции, на которой России предстояло выйти из международной изоляции. Нарком иностранных дел Чичерин поднял вопрос о том, кого именно он будет представлять на конференции. На тот момент он был членом ЦК РСФСР, но не других республик, таких как Украина, Беларусь и Грузия, которые, хотя и находились под партийным контролем Москвы, юридически сохраняли независимость.
В ходе дебатов представители республик настаивали на конфедеративной модели, тогда как большинство членов ЦК выступали за унитарное государство. Однако Ленин и Сталин стремились к компромиссу. На фоне этих событий Сталин предложил интегрировать республики в РСФСР на правах автономий, чтобы, с одной стороны, сохранить централизованное управление, а с другой — избежать обвинений в формальном независимом статусе республик, фактически управляемых из Москвы.
Ленин, однако, опасался, что чрезмерно радикальные действия вызовут недовольство в местных партийных кругах, и начал спорить со Сталиным. Несмотря на то, что Сталин сумел убедить коллег в своей позиции, он согласился пойти на уступки Ленину. В результате была создана формально равноправная структура Союза Советских Социалистических Республик, где РСФСР и другие республики стали "равными партнерами". Этот компромисс, хотя и выглядел победой Ленина, на практике оказался триумфом для Сталина, ведь именно он контролировал процесс интеграции. Второстепенный нарком стал архитектором нового советского государства.
В 1922 году здоровье Ленина резко ухудшилось из-за чрезмерных нагрузок. Ежедневно он принимал участие в десятках встреч, читал и критиковал статьи, вел переговоры с соратниками. Однако эта интенсивная деятельность вскоре привела к срыву, и Ленин был вынужден уйти на отдых. ЦК назначил Сталина ответственным за контроль над здоровьем Ленина. Сталин всё ещё казался членам ЦК эффективным исполнителем, а не самостоятельной политической фигурой.
В марте 1922 года Сталин был избран на новый пост генерального секретаря партии как наиболее ответственный и пунктуальный человек, способный взять на себя объем работы, ранее выполнявшийся Лениным. Ухудшение отношений между Лениным и Сталиным стало очевидным в последние годы жизни Ленина. В конце 1922 года Ленин написал свое «завещание», в котором критиковал Сталина за «грубость» и недостаток такта, сомневаясь в его способности осторожно обращаться с властью. Ленин рекомендовал сместить Сталина с поста генсека, опасаясь, что его методы управления приведут к внутреннему расколу. Однако Ленин не успел реализовать свой план: болезнь прогрессировала и вскоре привела к смерти вождя революции.
Иронично, что завещание Ленина, задуманное как предупреждение против чрезмерного влияния Сталина, на практике лишь укрепило его позиции. Ведь основная часть т.н. «завещания» касалась будущего государства. Ленин предлагал усиление центра для противостояния коррупции низовой бюрократии. Партия, оказавшаяся в переходный период, доверила Сталину административные обязанности, надеясь, что он будет лоялен. Укрепляя свое влияние через контроль над кадрами и партийной структурой, Сталин подготовил почву для новой системы управления, в которой партийная дисциплина и жесткая вертикаль власти станут ключевыми элементами. Во главе СССР встанут не авторы этих реформ, а тот, кто приводил приказы в исполнение. От первых Сталин позднее избавится.
Братья Гракхи
На фото: Ленин и Сталин, 1922 год
