🇱🇧 Новый президент Ливана Жозеф Аун принял и.о. премьер-министра Наджиба Микати. Это первая официальная встреча Жозефа Ауна в качестве главы республики.

• После визита, отвечая на вопрос журналистов про оружие Хезболлы и резолюцию СБ ООН 1701, Микати заявил, что наступил «новый этап», пора «убрать/забрать оружие (saḥb as-silāḥ) и государтсво должно присутствовать на всей территории Ливана», а реализация этого начнётся южнее реки Литани.

• Вчера, выступая в парламенте, Жозеф Аун также обещал много чего амбициозного. В том числе добиваться большей независимости судебной системы, преследования коррупционеров и монополии государства на оружие.

• Полноправного правительства в Ливане нет с парламентских выборов в мае 2022 г.

• Жозеф Аун не связан с экс-президентом Мишелем Ауном (2016-22), союзником Хезболлы и основателем христианской партии СПД. СПД выступала категорически против избрания Жозефа Ауна.

Жозеф Аун – не первый главнокомандующий, ставший президентом Ливана. Оба поста закреплены за христианами-маронитами; высокое положение главы армии – в сочетании с тем, что военные обычно не лезут в политику до отставки – делает его компромиссным кандидатом. А без компромиссов система не особо работает.

Впервые генерал возглавил республику в 1958 г. после короткой гражданской войны. Это был Фуад Шехаб (на фото), которому доверяли и президент, и оппозиция, и международные партнёры. Шехаб проводил реформы, направленные на борьбу с неравенством и развитие периферии.

После президентского вакуума 2007-08 гг. главой государства стал Мишель Слейман. Это был компромисс по итогу затяжного политического кризиса с протестами и вооружёнными атаками Хезболлы на оппонентов в мае 2008 г. При Слеймане прошли парламентские выборы 2009 г. – весьма конкурентные, хотя и не вполне честные.

Президенты Эмиль Лахуд и Мишель Аун тоже возглавляли армию, но там другая история: Лахуда к власти привели Асады,а Ауна продавила Хезболла.

Сегодня израильские друзы-мужчины подлежат призыву в ЦАХАЛ, а на выборах члены общины обычно голосуют за сионистские партии. Это вовсе не значит, что друзы слепо принимают решения израильского руководства. Так, идея распространить призыв на девушек (как на евреек) вызвала недовольство общины. Против высказывался даже её духовный лидер шейх Муфавак Тариф. Кроме того, многие друзы выступают против закона о нации/национальном государстве (2019).

Сионистское движение с 1930-х добивалось расположения друзов Палестины. Но те в целом предпочитали держаться подальше от конфликта, разгоравшегося тогда за эту землю. Община была небольшой по численности и населяла полторы дюжины деревень в гористых районах на периферии. И всё же сионистам удалось установить контакты с некоторыми друзами.

Появившийся в 1948 г. Израиль активно способствовал тому, чтобы у друзов формировалась/укреплялась общинная идентичность, отдельная от арабской. Так пишет покойный профессор Хайфского университета Kais Firro в статье Reshaping Druze Particularism in Israel (2001).

Чтобы заручиться симпатией общины, использовались разные методы. Так, в июне 1948 г. – на фоне первой арабо-израильской войны – арабским крестьянам на территории под контролем ЦАХАЛ не позволяли собирать урожай… кроме как друзам.

Важным инструментом интеграции была и остаётся армия. К началу 1949 г. в ныне расформированном подразделении ЦАХАЛ для меньшинств служили 850 человек, включая 400 друзов, 200 бедуинов, 100 черкесов и 150 еврейских офицеров и технических специалистов.

В августе 1949 г. министерство по делам религии разработало план по интеграции друзов в еврейское государство. Рекомендовалось, в частности, обратить внимание на святилище (maqām) Наби (пророка) Шуайба, расположенное западнее Тверии.

Друзы совершают паломничество к Наби Шуайбу в конце апреля. Но исторически это не было большим праздником, отмечает Kais Firro.

Политическое значение святилища заключалось ещё и в том, что его покровители – это семья шейхов Тарифов из д. Джулис, одна из ведущих семей в общине израильских друзов. Собственно, авторитет этой семьи во многом основывался на том, что шейх Салман Тариф в своё время реконструировал это святилище.

Уже в 1949 г. друзские военные стали приносить присягу в святилище Наби Шуайба. Правительство принялось поддерживать святилище и паломничество (в т.ч. финансово), превратило его в массовое мероприятие и в итоге сделало официальным праздником. Тем не менее, по крайней мере в начале 1950-х шейх Амин Тариф скептически относился к службе друзов в ЦАХАЛ.

В 1956 г. призыв друзов стал обязательным. А к 1977 г. программа в друзских школах окончательно разошлась с тем, чему учили в других израильских арабских школах.

К началу XXI в. около 40% друзов работали в сфере безопасности, многие другие – в сфере строительства. Если в 1930-х они были в основном крестьянами, к концу XX в. друзов в сельском хозяйстве осталось немного. Firro пишет, что таким изменениям в структуре занятости способствовали, в частности, конфискации земли у друзских деревень (см. статистику в книге Firro The Druzes in the Jewish State (Brill 1999) на стр. 141).

🇱🇧 Депутат Ашраф Рифи заявил, что хочет быть премьер-министром Ливана.

В прошлом этот критик Хезболлы возглавлял полицию и был министром юстиции. Карьеру силовика Рифи, уроженец Триполи, сделал при поддержке династии Харири. Но в середине 2010-х он начал сольную политическую карьеру.

В последние годы Ашраф Рифи сблизился с христианскими Ливанскими силами. На выборах 2022 г. у них даже был совместный список кандидатов в Триполи (и выступили они тогда весьма успешно; Рифи тогда впервые стал депутатом). Поддержка Рифи сосредоточена в его родном городе, но у него явно есть амбиции представлять суннитов и из других регионов Ливана.

Ливанские силы — ведущая партия христиан и крупнейшая фракция в парламенте — пока поддерживают двух кандидатов: Ашрафа Рифи и Фуада Махзуми, передаёт al-Ǧanūbiyya.

Фуад Махзуми — миллиардер и депутат от Бейрута (с 2018), также критик Хезболлы. Сунниты Рифи и Махзуми принадлежат к парламентской фракции «Обновление», куда также входят Мишель Моавад (маронит из Згарты) и Адиб Абд аль-Масих (православный из области аль-Кура). По сути это фракция независимых депутатов, критикующих Хезболлу и на этой почве сблизившихся с Ливанскими силами.

Пока не ясно, кто возглавит правительство. СМИ пишут, что может остаться и и.о. премьер-министра Наджиб Микати. Его кабинет (третий в карьере) был сформирован осенью 2021 г. и проработал* до мая 2022 г., когда правительство провело выборы в парламент и ушло. Положение Микати во многом обусловлено тем, что он старается держаться над схваткой лагерей Хезболлы и тех, кто хочет её разоружить.

*На самом деле правительство почти не собиралось: Хезболла и Амаль бойкотировали заседания. Они требовали отстранить судью Тарека Битара от расследования взрыва в порту Бейрута (2020). Битар осмелился вызвать на допрос людей из окружения спикера парламента Набиха Берри, а когда экс-министр финансов Али Хасан Халиль не явился, Битар выписал ордер на его арест (Халиля, конечно, не арестовали). Хезболла и Амаль обвиняют Битара в «политизации» расследования. Его не отстранили, но расследование фактически заморожено. Протесты против Битара в Бейруте осенью 2021 г. привели к вооружённым столкновениям (предположительно, со сторонниками Ливанских сил).

В XVIII в. Наблус (Шхем) был важнейшим центром ремесла и торговли в османской Палестине. Город, на местном диалекте арабского именуемый Nābles, был сердцем исторического региона Джабаль Наблус. Экономическое значение города во многом опиралось на торговцев, которые выкупали в окрестных деревнях сырьё (оливки, зерно, хлопок). Из него делали ткани, а также мыло (из оливкового масла), которым Наблус славится до сих пор. К тому же, на рубеже XVIII-XIX вв. в Европе вырос спрос на хлопок и зерно.

При этом обмен между городскими торговцами и деревнями был устроен не так просто, как можно подумать. Помимо чистой купли-продажи, свою роль играло кредитование крестьян торговцами, политические и семейные связи и даже культурные ритуалы.

Джабаль Наблус отличался большей плотностью населения, чем Джабаль Халиль (область вокруг Хеврона) или прибрежная долина. Подавляющее большинство населения г. Наблус составляли мусульмане-сунниты (их доля была выше, чем в Иерусалиме, Яфе/Яффо или Хайфе). Однако в Наблусе и окрестностях также проживала община самаритян.

Благодаря всему этому, а также холмистому ландшафту Джабаль Наблус, город пользовался большей автономией. Помогала тут и крепость Санур, расположенная севернее г. Наблус. Она не раз останавливала войска Захера аль-Омара и Джеззара-паши – правителей Акки (Акко), покушавшихся на автономию Джабаль Наблус во второй половине XVIII столетия.

XIX в. принёс большие перемены. Европейское экономическое и политическое влияние в Леванте сильно возрастает в 1830-40 гг. Помимо европейцев, от этого особенно выиграли торговцы из портовых городов вроде Бейрута, Хайфы и Яфы – особенно местные контрагенты европейцев (часто арабские христиане). А вот города, удалённые от моря и опиравшиеся на сухопутные торговые маршруты (как Дамаск и Наблус), во многом проиграли от этих трансформаций. Для торговцев в Наблусе это также значило появление конкурентов: европейцев и коммерсантов из других крупных городов.

К тому же, в середине XIX в. Османская империя стала постепенно строить современную администрацию в арабских провинциях. Это означало увеличение контроля над периферийными областями и попытки активнее собирать налоги – и делать это напрямую, а не через сборщиков податей (часто наследственных) из числа местной элиты.

Перемены влияли на фракционную борьбу в элитах Джабаль Наблус. Ведущих семей было с десяток: Тукан, Нимр, Абд аль-Хади и другие. Обычно у такой семьи была территориально ограниченная сфера влияния в городе и сельской местности. В моменты кризисов лояльных крестьян (не крепостных – такого там не было) можно было собирать с оружием. К концу XVIII в. в Джабаль Наблус конкурировали два лагеря – вокруг городской семьи Тукан и сельской Джаррар. XIX в. ознаменовался подъёмом семьи Абд аль-Хади.

Палестинский историк Beshara Doumani исследует все эти процессы в Rediscovering Palestine: Merchants and Peasants in Jabal Nablus 1700–1900, опираясь на османские архивы в Стамбуле, архивы местных исламских судов (а там много интересного, включая описи имущества), семейные архивы и не только.

Видимо, именно сочетание этих взаимоотношений – экономических, политических и культурных – между Наблусом и деревнями вокруг превращало Джабаль Наблус в «локально-интегрированный регион». У него были определённая региональная идентичность, местные элиты, экономический центр. Но по ходу распространения образования и бюрократии, изменений границ, роста городов и мобильности населения, и накопления общего исторического опыта (и, что даже важнее, построение нарратива об этом опыте), распространяются новые идентичности – поначалу османская, пан-сирийская и пан-арабская, пока во второй половине ХХ в. их не вытеснила палестинская.

Фуад Шехаб выделяется среди ливанских президентов. Дело не только в том, что на его правление (1958-64) пришлись самые амбициозные реформы в истории страны. Судя по всему, он не был коррумпирован и не особо стремился к власти. Президентом он стал во многом в силу обстоятельств, и нередко можно услышать, что это был лучший глава в истории республики.

Хотя происхождение Шехаба восходит к эмирам Горного Ливана, родился он в небогатой маронитской семье в 1902 году. Одним из немногих социальных лифтов для простых людей тогда была армия. Туда он и пошёл.

Военную карьеру Фуад Шехаб сделал ещё при французах. В 1943 г., когда Ливан получил независимость, Фуад Шехаб стал первым главнокомандующим ВС Ливана.

Он сыграл важную роль в мирной революции 1952 г.: когда первый президент Бишара аль-Хури ушёл под давлением массовых протестов, Шехаб возглавил переходное правительство. Спустя несколько дней, когда парламент выбрал президентом одного из лидеров оппозиции Камиля Шамъуна, Шехаб вернулся в армию.

В 1958 г. началось восстание против президента Шамъуна – из-за его внешней политики, манипуляций на выборах 1957 г. и амбиций переписать конституцию и переизбраться на второй срок. Шехаб вновь отказался давить оппозицию, хотя на этот раз она была выступала с оружием. Возможно, генерал опасался, что это обернётся расколом в армии.

В ходе острой фазы конфликта военные не давали оппозиции наступать (в частности, на аэропорт), но в целом поддерживали нейтралитет. Президент опирался на собственных вооружённых сторонников, а также жандармов, фалангистов и ССНП.

Конец столкновениям положил десант американских морпехов в июле 1958. В итоге президент и оппозиция достигли компромисса: Шамъун досиживал свой срок (а не уходил сразу, как хотела оппозиция), истекавший осенью.

Поведение Фуада Шехаба и армии принесли ему доверие оппозиции, «третьей силы» (в основном христианская оппозиция Шамъуну, которая не участвовала в восстании) и США. Так Фуад Шехаб стал президентом.

Личный опыт и карьера в армии, куда шло много людей из небогатых семей и регионов, способствовала тому, что Фуад Шехаб ясно видел социальные проблемы Ливана. При нём стали пытаться регулировать экономику (в частности, создали Центробанк), основали государственный Ливанский университет, правительство больше инвестировало в нищую периферию. Даже премьером при Шехабе чаще всего был Рашид Карами из Триполи, а не кто-то из суннитских коммерсантов Бейрута.

Этот курс на расширение государственного аппарата и борьбу с имущественным неравенством прозвали «шехабизмом». Он имел ограниченный успех.

Уже в 1960 г. Фуад Шехаб попытался уйти в отставку, мотивировав это тем, что кризис остался позади. Его уговорили остаться.

В 1964 г., когда истекал срок Шехаба, ему предлагали поменять конституцию и пойти на новый срок. Большинство депутатов были за, но Фуад Шехаб не захотел. Напомню, что аль-Хури и Шамъуну, дабы обеспечить лояльность парламента и переизбраться, пришлось фальсифицивать выборы в 1947 и жёстко джерримэндерить в 1957 соответственно.

В 1964 г. президентом в итоге стал Шарль Хелу, преемник Шехаба. Сам Шехаб отошёл от дел. В 1970 г. ему предлагали вернуться в президентский дворец, но тот не захотел. На тех выборах кандидат от шехабистов проиграл Сулейману Франжье из Згарты.

Вдобавок, говорят, что Фуад Шехаб реально не воровал, что по меркам ливанской политики само по себе впечатляет. Не меньше интригует и нежелание Шехаба брать власть. Особенно учитывая, что военные перевороты в ту эпоху происходили в Египте, Ираке и особенно Сирии, где к концу 1950-х политику определяли конкурирующие клики офицеров. Впрочем, в Ливане против этого работали структурные факторы. Как показал опыт кризисов 1952 и 1958 гг., править страной без меры согласия элит и граждан нельзя, как и опираться только на насилие (ресурсы армии были ограничены, как и лояльность военных). Но менее ответственного или сообразительного офицера это могло бы и не остановить.

Среди негативных аспектов правления Шехаба и Хелу отмечают вмешательство военной разведки (Второго бюро) в политику в 1960-х.

🇱🇧 Завтра президент Жозеф Аун встретится с фракциями ливанского парламента, чтобы начать формирование правительства. В частности, депутаты будут предлагать своих кандидатов в премьер-министры (пост закреплён за суннитами).

• Лагерь критиков Хезболлы вокруг Ливанских сил всё же предлагает Фуада Махзуми, а не Ашрафа Рифи, другого депутата из того же альянса. Рифи на днях говорил, что сам не прочь возглавить правительство.

Махзуми – миллиардер из Бейрута, депутат с 2018 г.

• Депутаты-реформисты, избравшиеся на волне недовольства традиционными партиями и династиями, рассматривают несколько вариантов. Собственно, эти 12 человек и не составляют одну фракцию.

Свою кандидатуру предложил один из них – Ибрахим Мнейме. Он избрался в 2022 г. от Бейрута, позиционируя себя как представителя массовых протестов 2019 г. Важных постов Мнейме не занимал, так что и в коррупции вроде как не замешан.

• Упоминается также юрист и дипломат Наваф Салам. Сейчас он возглавляет Международный суд справедливости* (ООН), ранее представлял Ливан в ООН. В мае 2024 суд приказал Израилю остановить наступление в Рафахе/Рафиахе. И хотя подобные решения ливанцев радуют, для завтрашних консультаций куда важнее другое: Наваф Салам давно работает в международных структурах, а значит не воспринимается как часть коррумпированной системы, которая довела страну до экономического коллапса. Если и президент, и премьер будут пользоваться доверием партнёров на Западе и в Персидском заливе, это увеличит шансы более-менее убедительно пообещать бороться с коррупицей и таки получить деньги на восстановление страны (от кризиса и войны), в т.ч. от МВФ.

Вдобавок, Наваф Салам принадлежит к уважаемой бейрутской семье, которая была одним из столпов бейрутской политики в 1900-1970-х гг. Дядя Навафа, Саиб Салам, не раз возглавлял правительства в 1950-70-х. Дворюродный брат Навафа, Таммам Салам, был премьер-министром (недолго) и депутатом, но семья уже не так влиятельна, как до гражданской войны (1975-90).

Навафа Салама могут поддержать некоторые реформисты. Например, Ваддах Садек от Бейрута заявил: «На повестке дня в понедельник: не дать [снова] назначить [и.о.] премьер-министра Наджиба Микати. Нашим кандидатом в понедельник может быть личность вроде Ибрахима Мнейме и Навафа Салама».

Есть у Салама сторонники и в элитах. Так, уже в прошлом году его кандидатуру продвигала крупнейшая партия друзов – Прогрессивно-социалистическая партия семьи Джумблатов. Сейчас о поддержке Салама заявляет Марван Хмаде из парламентской фракции ПСП.

• К тому же, некоторые реформисты за последние годы сблизились с христианскими партиями Ливанские силы и Катаиб. Соответственно, они могут посоветовать президенту назначить Фуада Махзуми.

• Кажется, Хезболла и Движение Амаль предпочитают, чтобы остался и.о. премьер-министра, миллиардер Наджиб Микати из Триполи. Провести человека из своего лагеря они, видимо, уже не надеются.

*Не путать с Международным уголовным судом, который рассматривает иск Южной Африки, обвиняющий Израиль в геноциде в Секторе Газа. МУС также выдал ордеры на арест Биньямина Нетаньяху, Йоава Галанта и Мухаммада Дейфа.

🎥 Кинохроника Бейрута 1920 года

В начале ролика мы едем на трамвае, появившемся в городе в 1909 году, по улице Блисса и проезжаем мимо главного входа в Американский университет в Бейруте (осн. 1866).

Затем показан трамвай изнутри.

По центральным улицам Бейрута он доезжает, судя по всему, до Площади мучеников.

Потом нам показывают знаменитые скалы Рауше в Средиземном море.

А после них — приводнение самолёта. Не уверен, можно ли было «припарковаться» по-другому: аэродром в Бир Хасан открыли, насколько я понимаю, только через несколько лет.

В конце показано трамвайное депо.

🇱🇧🗳️ Президент Аун встречается с депутатами, чтобы выбрать премьера

Первичные расклады такие (канал al-Jadeed):

• 7 депутатов за действующего и.о. главы правительства Наджиба Микати*

• уже 10 голосов за Навафа Салама, председателя Международного суда справедливости ООН

• уже 2 ни за кого

Всего в парламенте 128 представителей.

Независимая оппозиционерка Паула Якубьян (депутат-армянка с 2018, на 📸) после встречи с Ауном обещает большие перемены сегодня. Говорит, будет Н. Салам.

Из интересного пока:

• Миллиардер Фуад Махзуми вышел из гонки.

Его поддерживал лагерь вокруг Ливанских сил. За кого же они теперь? Наваф Салам?🤔

• Ибрахим Мнейме за Салама (накануне сам хотел быть премьером)

• Разошлись мнения депутатов от Сайды/Сидона. Абд ар-Рахман аль-Бизри поддержал Микати, а Усама Саад – Навафа Салама. Их отцы ещё в 1960-х соревновались на выборах, но в 2022г. у них был общий список (успешный).

*Его поддерживают в т.ч. Хезболла, Амаль и некоторые их союзники (суннит Джихад ас-Самад с севера)

🇱🇧 Наваф Салам назначен премьер-министром Ливана. Теперь ему нужно сформировать правительство.

На консультациях в президентском дворце кандидатуру Салама поддержали 84 депутата из 128, сообщает газета an-Nahār. Ещё 9 предложили оставить действующего и.о. премьера Наджиба Микати. 35 воздержались от рекомендаций. (То есть, вопреки слухам, Микати не поддержали даже Хезболла и Амаль.)

Наваф Салам – юрист и дипломат, возглавлял Международный суд справедливости ООН, до этого представлял Ливан в ООН. Принадлежит к известной бейрутской семье. Салам многие годы работал за границей и считается человеком не коррумпированным.

Среди поддержавших Навафа Салама:

• две крупнейшие христианские партии (Ливанские силы и их оппоненты из Свободного патриотического движения);

• крупнейшая суннитская фракция (Национальная умеренность);

• все депутаты-друзы: Прогрессивно-социалистическая партия (династия Джумблатов) и независимый оппозиционер Марк Дау;

• большинство суннитских союзников Хезболлы (Национальное согласие);

• христианская партия Катаиб (семья Жмайелей);

• фракция «Обновление» (критики Хезболлы: два суннита, два христианина);

• и другие депутаты, включая независимых (порой наследников династий), новое поколение оппозиционных политиков, избравшихся в 2022 г., а также исламиста Имада аль-Хута.

Не поддержали Салама в первую очередь Хезболла и Амаль.

По квоте в правительстве нужны министры-шииты. Они не обязаны быть депутатами (все шииты в парламенте связаны с Амаль и Хезболлой). Тем не менее, стоит помнить, что ситуация, когда какая-то община чувствует себя лишенной представительства, чревата кризисом.

Полноправного правительства в Ливане не было два с половиной года, с парламентских выборов в мае 2022 г.

🇱🇧 Сегодня премьер-министр Наваф Салам встречается с депутатами, чтобы сформировать правительство.

В своей вчерашней речи Наваф Салам заявил, что открыт к сотрудничеству со всеми политическими силами и назвал себя «человеком национального единства и сотрудничества».

Новый премьер-министр Ливана пообещал полностью реализовать соглашения в Таифе, положившие конец гражданской войне 1975-90 гг. Это может быть намёком как на разоружение Хезболлы, так и на изменения в избирательном законодательства. Салам также призвал передать больше полномочий местным властям (о чём давно говорят, особенно некоторые христианские партии) и укрепить независимость судебной системы.

Консультации продолжаются.

С любопытным заявлением выступил депутат Биляль Абдалла (суннит). Он принадлежит к фракции ПСП – крупнейшей партии друзов (семья Джумблатов). Биляль Абдалла призвал к «уменьшенному правительству технократов», которое сосредоточится на выходе из экономического кризиса и восстановлении домов и инфраструктуры после войны.

Депутат Ваддах Садек (суннит), избравшийся в 2022 году от Бейрута как представитель протестного движения, подчеркнул, что новое правительство должно не допустить конфессинального раскола в стране. «Шиитская община полна выдающихся людей, которые могут быть министрами», – считает Садек. А оппозиционный депутат Марк Дау (друз), также избравшийся в 2022 (от Горного Ливана), прямо сказал: «В новом правительстве должны быть представлены шииты. Эта община не ограничивается [сторонниками] Амаль и Хезболлы».

Формирование «правительства технократов», независимых от традиционных партий и династий, было одним из требований массовых протестов осени 2019 г. («революция 17 октября»). В них участвовали ливанцы разных конфессий по всей стране. Хотя протесты в целом сошли на нет в 2020 г., на выборах 2022 года 13 (потом 12) представителей протестного движения избрались в 128-местный парламент.

Ваддах Садек, Марк Дау и Мишель Дувэйхи (маронит из Згарты) составляют «Союз перемен» – одну из фракций, основанных новым поколением парламентской оппозиции.

Формирование правительства в Ливане может занимать многие месяцы. Однако сейчас явно есть международное давление и/или посредничество, способствовавшее избранию Жозефа Ауна президентом и назначению Навафа Салама премьером. Вдобавок, среди элит и граждан есть запрос на реализацию резолюции СБ ООН 1701 (а то и 1559), а также реформы и восстановление районов, пострадавших в войне Израиля с Хезболлой. Для всего этого нужно иностранное финансирование, которое давать не хотят без реформ и борьбы с коррупцией.

Одна из старейших мечетей Бейрута названа в честь эмира Мансура Ассафа. Она построена в XVI в., когда этой территорией правила династия Ассафов. На пике влияния эта суннитская семья тюркского происхождения собирала налоги (именем османского султана) в некоторых районах Горного Ливана и соседних долинах.

Мечеть расположена на ул. Вейгана, в сердце старого Бейрута: около Большой мечети аль-Омари, через дорогу от мэрии и в 5 минутах от здания парламента.

Для Бейрута, выросшего в XIX-XX вв., это центр. Однако по меркам городка, который был там в начале XIX в., мечеть стояла у городских ворот, известных как Bāb as-sarāyā. Из-за этого мечеть эмира Мансура также известна как мечеть ас-Сарайя.

К началу XIX в. Бейрут был преимущественно суннитским, но с заметной греко-православной общиной. К концу столетия население увеличилось в разы, а крупнейшей конфессией стали католики-марониты из Ливанских гор. В середине XX в. на южных окраинах столицы стали селиться шииты из периферийных регионов Ливана.

📸 1952 год

Саид-бей Зейн ад-Дин родился среди Ливанских гор в деревне Эйн Кани в 1877 г. В 19 лет он отучился на юриста в Стамбуле. Помимо светского законодательства, которое появилось в ходе османских реформ XIX в., Зейн ад-Дин, будучи друзом, разбирался в суннитском праве. При османах Саид-бей работал прокурором и судьей.

При французском мандате Саид-бея назначили прокурором. В этом качестве он расследовал деятельность Джемаль-паши, правившего Левантом в годы войны. Французы наградили Саид-бея за преследование военных преступников.

Он лично обучал дочь Назиру Зейн ад-Дин Корану, хадисам и исламскому праву. Когда в конце 1920-х она вступила в публичную дискуссию с консервативными богословами, Саид-бей поддерживал дочь.

Саид-бей любил оливки, не брезговал также араком и курением. Он умер в Эйн Кани в 1954 г.

(Cooke, Nazira Zeineddine: A Pioneer of Islamic Feminism)

В 1907 г. Саид Зейн ад-Дин женился на 15-летней Хале аш-Шаар. Помимо арабского, Халя свободно владела французским и турецким. В начале 1908 г. родилась их первая дочь Назира.

В 1910-1914 гг. молодая семья – уже с тремя детьми – жила в Бейруте, где Саид-бей работал судьёй.

В 1914 году Саид-бей оказался в центре скандала, связанного с делом об убийстве полицейского, пишет Miriam Cooke пишет. Убийцу так и не нашли. При этом Саид-бей оправдал христианского подозреваемого, чьей казни добивался глава полиции Бейрута. Бейрутская и египетская пресса хвалила Саид-бея, но поста он в итоге лишился.

В том же году семья Зейн ад-Дин устремилась в Ливанские горы в сопровождении четырёх турецких рабов, купленных в Стамбуле. Там они и провели Первую мировую, деля поместье в Эйн Кани со старшим братом Саид-бея и его семьёй.

Следуя традициям друзской элиты, Зейн ад-Дины принимали просителей у себя дома в Эйн Кани. В гости к ним приходили деятели культуры и учёные. Когда Назира подросла, она участвовала в их обсуждениях и позволяла себе не соглашаться даже с богословами.

В Эйн Кани Назира и её сестра Мунира (📸) учили арабский и английский. С прислугой сёстры разговаривали по-турецки. Затем они учились – на французском – в католической школе с дочерями христианских элит. Дома отец, Саид-бей, обучал Назиру Корану и исламским наукам. Она хотела изучать медицину в Университете Св. Иосифа (один из старейших в Бейруте), но её не взяли из-за пола.

В 1928 г. Назира опубликовала книгу с критикой консервативных религиозных шейхов, требовавших от женщин скрывать лица. Аргументы Назиры опирались на интерпретации Корана, мнения богословов и примеры из исламской истории. Саид-бей помогал распространять эту книгу, вызвавшую немало критики. Среди хваливших её были сирийский просветитель Мухаммад Курд Али и феминистка Худа Шаарави из Египта.

Ахмад-паша по прозвищу «мясник» (Ǧazzār) правил Аккой с 1777 г. до своей смерти в 1804 г. Он неоднократно назначался губернатором провинций Сайда/Сидон и Дамаск, воевал с друзами Ливанских гор, шиитами южного Ливана* и суннитской областью Джабаль Наблус, а также победил Наполеона, когда французы попытались взять Акку (1799).

Ахмад родился в Боснии в 1730-х гг. В 1750-х он приехал в Стамбул и работал цирюльником. Так он попал ко «двору» человека, назначенного губернатором Египта в 1756 г. В Египте Ахмад работал на местных мамлюков.

Немецкий историк Thomas Philipp считает, что молодость, проведённая на службе мамлюкам, определила мировоззрение и стиль правления Джеззар-паши (сам он, строго говоря, мамлюком не был). С XIII-XIV вв. и до начала XIX в. политической элитой в Египте были мамлюки – (бывшие) воины-рабы, обычно тюркского, кавказского или балканского происхождения. Влиятельные мамлюки основывали «семьи», или «дома» (bayt), у которых был свой герб. Кроме родственников, в такой «дом» (household) входили приближённые мамлюки, советники, слуги и гарем. Помимо патронажа и семейных связей, членов такого дома связывали узы чести и верности (что, конечно же, на практике не исключало предательств и восстаний).**

Когда в 1777 г. Ахмад-паша стал османским губернатором Акки и окрестностей, он основал подобный дом. Членов этой «семьи» он назначал военачальниками и наместниками, а один из мамлюков стал преемником Джеззар-паши и прославился как Сулейман-паша аль-Адель («Справедливый»). При нём продолжили служить некоторые советники Ахмад-паши, включая еврея Хаима Фархи, отвечавшего за хозяйство и администрацию.

Хотя европейские консулы рисуют из Ахмад-паши сферического тирана в вакууме, «мясником» его прозвали, восхваляя его верность. Ещё в Египте Абдалла-бей – один из мамлюков, которым служил Ахмад, – был убит бедуинами. В отместку Ахмад устроил на них засаду и перебил десятки кочевников. За это он и получил своё прозвище.

Ахмада Джеззара заметил османский наместник Египта Али-бей, известный как Али-бей аль-Кябир («Великий»). Ахмад стал его протеже. Но когда в 1768 г. Али-бей попросил Мясника избавиться от Салех-бея – политического союзника, ставшего слишком опасным, – Ахмад не стал. Дело в том, что он когда-то работал на Салех-бея, и они были друзьями. Ахмад Джаззар предупредил Салеха, но тот не поверил. В итоге Салех-бея убили, а Ахмад покинул Египет.

В начале 1770-х Ахмад аль-Джеззар возникает в Ливанских горах при дворе эмира Юсуфа Шехаби. Через пару лет Ахмада просят помочь в защите Бейрута, на который нацелился русский флот в ходе очередной войны с Портой. Ахмад организовал защиту города, Бейрут устоял… но тут эмир Юсуф понял, что Ахмад не собирается уходить. Чтобы выкурить его из Бейрута, город пришлось осаждать.

В 1777 г. Ахмад-паша был назначен губернатором Сайды/Сидона. Фактически столица вилаета тогда находилась в Акке, которую шейх Захер аль-Омар превратил из рыбацкой деревушки в крупный порт и центр экспорта хлопка. Ввязавшись в восстание Али-бея аль-Кябира против султана, шейх Захер погиб в 1775 г.

Опираясь на экономическое значение Акки, Ахмад-паша четверть века правил окрестностями, построил новые крепостные стены и крупнейшую в городе мечеть, названную в его честь, и часто воевал с соседями в Ливане и Джабаль Наблус. Его назначения губернатором Сайды и Дамаска были результатом не только воли султана, но также интриг, взяток и фактического влияния Ахмад-паши на местах.

*Тогда юг Ливана назывался Джабаль Амель, или Биляд Бешара

**Jo Van Steenbergen, The Mamluk Sultanate as a Military Patronage State: Household Politics and the Case of the Qalāwūnid bayt (1279-1382)

🇱🇧 Наваф Салам говорит, что хочет сформировать уменьшенное правительство технократов из 24 человек. Переговоры продолжаются.

В СМИ ходит много слухов о том, на какие портфели претендуют различные партии. Особенно активно обсуждают судьбу министерства финансов. Его не первый год контролирует шиитское Движение Амаль спикера парламента (с 1992) Набиха Берри. На вопросы журналистов по этому поводу Наваф Салам дипломатично ответил, что минфин «не является монополией какой-то одной общины», но подчеркнул, что неправильно «запрещать» какой-то общине претендовать на него.

При этом Наваф Салам сумел наладить диалог с Хезболлой и Движением Амаль, которые изначально не поддерживали его назначение главой правительства (они предпочитали, чтобы остался Микати). Но 17 января Салам встретился с Набихом Берри (лидер Амаль), и они прояснили противоречия. Возможно, этому способствовало давление Макрона, посещавшего Ливан накануне. Судя по всему, международное давление способствовало и избранию генерала Жозефа Ауна президентом, и назначению юриста и дипломата Навафа Салама премьером. До этого в стране больше двух лет не было ни президента, ни правительства (собственно, последнее ещё не сформировано, но хотя бы есть подвижки после двух лет паралича).

Салам также встречался с экс-министром Али Хасаном Халилем, приближённым Берри, а также Мухаммадом Раадом, лидером парламентской фракции Хезболлы.

Издание l Orient Today со ссылкой на свои источники утверждает, что «пока что [всё идёт к тому, что] именно Амаль (а не Хезболла) войдёт в будущее правительство. При этом Хезболла “не до конца закрывает дверь” для возможного соглашения». Поддержка Хезболлы и Амаль важна, поскольку они де факто контролируют все шиитские мандаты в парламенте.

Наваф Салам обещает, что правительство сформируют в течение дней и недель, а не многих месяцев, как бывало раньше. И вообще обещает отходить от пагубных практик.

На этом фоне раздаются призывы обойтись без «блокирующей трети» (aṯ-ṯulṯ al-muʿaṭṭil) в новом правительстве. Дело в том, что для принятия решений нужны две трети голосов министров (плюс один). Так что если какая-то партия (или лагерь) контролирует треть правительства, это позволяет блокировать его работу.

В 2008 г. боевики Хезболлы атаковали политических оппонентов в Бейруте и горах (у критиков Ирана и Сирии тогда было большинство в парламенте и правительстве). Среди прочего, Хезболла с союзниками вынудили их уступить треть мест в правительстве оппозиции (себе).

Именно с помощью «блокирующей трети» Хезболла и Амаль саботировали работу правительства Наджиба Микати с его формирования осенью 2021 и до парламентских выборов в мае 2022 г. Они требовали отстранить судью Тарека Битара от расследования взрыва в порту Бейрута 4 августа 2020 г. Шиитские партии обвиняют его в «политизации» расследования, поскольку он попытался вызвать на допрос экс-министра Али Хасана Халиля, близкого к Берри. Министры, близкие к Амаль и Хезболле, бойкотировали заседания, а без них не было кворума. Это происходило на фоне экономического и финансового коллапса, начавшегося в конце 2019 г.

В истории распространения «римского салюта» и фашистской эстетики в Леванте важен 1936 год. В Сирии появилось молодёжное движение «Железные рубашки», связанное с Национальным блоком (ведущей силой в сирийском движении за независимость).

Так нотабли во главе Блока боролись за поддержку городской молодёжи. Они конкурировали с нарождавшимися радикальными движениями вроде Лиги националистического действия (ЛНД). Молодые радикалы в те годы считали, что современное политическое движение должно опираться на дисциплину и идеологию, а не личные связи нотаблей и их сети патронажа.

С другой стороны, на Железных рубашек надеялись опереться, если противостояние с колониальными властями вновь скатится в насилие.

Железные рубашки проводили парады в форме с нарукавными повязками, на которых изображался факел, поднятый в руке. Они охраняли конференции Национального блока, проводили марши и периодически вступали в столкновения с другими радикальными движениями вроде ЛНД.

📸из K. Watenpaugh, Being Modern in the Middle East