Об итало-американском писателе Джоне Фанте я узнал еще в 2000-х, но прочитал недавно. Речь идет о книге «Подожди до весны, Бандини» (1938), балансирующем между семейным романом и романом взросления. В центре сюжета причудливая итальянская семейка Бандини, которая с трудом выживает в депрессивном заснеженном Колорадо — причем в самый канун Рождества. Но главная роль достается старшему сыну в семье, подростку Артуро, который, к слову, был альтер эго Джона Фанте. Этот герой возникнет в еще трех книгах писателя, образовав «квартет Бандини»: цикл романов об Америке времен Великой депрессии, написанных Фанте с легким модернистским налетом. Но «Подожди до весны, Бандини» выполнен, кмк, под влиянием Достоевского: от атмосферы униженной и оскорбленной семьи до взрывных драматических сцен; одна из них и вовсе копирует самую знаменитую из «Идиота». В общем, роман достойный, и дело даже не в содержании, а в особенной поэтичности, которую я почему-то встречаю только у довоенных американцев — поэзия надежды и смерти в несправедливом мире. А еще я так хорошо понимаю страдания итальянцев в морозном Колорадо: всю сознательную жизнь в Москве я впадал в меланхолию, когда температура опускалась ниже 20 градусов тепла (то есть большую часть года).
Об итало-американском писателе Джоне Фанте я узнал еще в 2000-х, но прочитал недавно. Речь идет о книге «Подожди до весны, Бандини» (1938), балансирующем между семейным романом и романом взросления. В центре сюжета причудливая итальянская семейка Бандини, которая с трудом выживает в депрессивном заснеженном Колорадо — причем в самый канун Рождества. Но главная роль достается старшему сыну в семье, подростку Артуро, который, к слову, был альтер эго Джона Фанте. Этот герой возникнет в еще трех книгах писателя, образовав «квартет Бандини»: цикл романов об Америке времен Великой депрессии, написанных Фанте с легким модернистским налетом. Но «Подожди до весны, Бандини» выполнен, кмк, под влиянием Достоевского: от атмосферы униженной и оскорбленной семьи до взрывных драматических сцен; одна из них и вовсе копирует самую знаменитую из «Идиота». В общем, роман достойный, и дело даже не в содержании, а в особенной поэтичности, которую я почему-то встречаю только у довоенных американцев — поэзия надежды и смерти в несправедливом мире. А еще я так хорошо понимаю страдания итальянцев в морозном Колорадо: всю сознательную жизнь в Москве я впадал в меланхолию, когда температура опускалась ниже 20 градусов тепла (то есть большую часть года).
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare.
from us
