AnthropoLOGS

​​Отличная цитата из Погони за предками, объясняющая, почему до сих пор огромную долю российской литературы по истории и исторической антропологии составляют "этногенезы":

А вот что думал об этом один из деятелей чувашского национального движения: «Как не искать всем этим татарам, чувашам, башкирам и прочим народностям "без роду и племени" "славной" истории и "славных" предков, раз главным оправданием векового угнетения и рабства их служило то, что они-де не имеют прошлого, не имели и не имеют территории, не создали культуры и государственности?» Ведь именно к этому доводу прибегали русские патриоты, стремясь оправдать колониальный гнет. Вот откуда у инородцев такая болезненная тяга к истории и такое непреодолимое желание, «хотя бы с помощью исторических мифов выйти из состояния народов, "не помнящих родства"» (Петров 1926: 11).

Что характерно, та же мотивация объясняет гипервнимание к русской национальной истории, только на этот раз роль угнетаемого принимает на себя сама Россия/СССР, а угнетателем, которому нужно что-то доказать, представляется т.н. "запад". Виктор Шнирельман хорошо показывает это для периода 1930-40х годов: сначала советские этногенетические схемы о древности русских противопоставлялись (но и создавались по образу) немецкой историографии, а потом, когда немцы после поражения в WWII отказались от подобных парадигм, глубокие, уходящие в древность этногенетические построения остались, и продолжают оставаться у нас важной частью публичной истории.

Рисунок "Кандинского" на тему этногенеза.

www.group-telegram.com/hk/AnthropoLOGS.com/4684

1.1K viewsedited  Nov 23 at 15:41

​​Отличная цитата из Погони за предками, объясняющая, почему до сих пор огромную долю российской литературы по истории и исторической антропологии составляют "этногенезы":

А вот что думал об этом один из деятелей чувашского национального движения: «Как не искать всем этим татарам, чувашам, башкирам и прочим народностям "без роду и племени" "славной" истории и "славных" предков, раз главным оправданием векового угнетения и рабства их служило то, что они-де не имеют прошлого, не имели и не имеют территории, не создали культуры и государственности?» Ведь именно к этому доводу прибегали русские патриоты, стремясь оправдать колониальный гнет. Вот откуда у инородцев такая болезненная тяга к истории и такое непреодолимое желание, «хотя бы с помощью исторических мифов выйти из состояния народов, "не помнящих родства"» (Петров 1926: 11).

Что характерно, та же мотивация объясняет гипервнимание к русской национальной истории, только на этот раз роль угнетаемого принимает на себя сама Россия/СССР, а угнетателем, которому нужно что-то доказать, представляется т.н. "запад". Виктор Шнирельман хорошо показывает это для периода 1930-40х годов: сначала советские этногенетические схемы о древности русских противопоставлялись (но и создавались по образу) немецкой историографии, а потом, когда немцы после поражения в WWII отказались от подобных парадигм, глубокие, уходящие в древность этногенетические построения остались, и продолжают оставаться у нас важной частью публичной истории.

Рисунок "Кандинского" на тему этногенеза.

BY AnthropoLOGS