Существует мнение, которое я разделяю: СССР, по своей сути, был государством-корпорацией. Это особенно ярко проявлялось во внешнеэкономической деятельности. В 1970-х годах Советский Союз сумел опередить США в глобальной гонке, но, не доведя начатое до логического завершения, уступил надгосударственным структурам Запада. Это поражение было неизбежным, поскольку контроль над эмиссией мировой валюты находился в руках западных финансовых элит, а СССР разрушил свой экономический контур в угоду интеграции в единую мировую систему.
Сегодня, если внимательно взглянуть на глобальные процессы, становится очевидным: роль Вестфальской системы (все последующие, вплоть до Ялты, — лишь её производные), где мир был организован вокруг национальных государств, постепенно угасает. Эта эпоха подходит к своему финалу. Прежняя система глобальной торговли и единой наднациональной валюты распадается на валютные и технологические зоны.
Именно эти зоны станут новыми мега-корпорациями, структура которых будет во многом напоминать послевоенный СССР. По привычке их, вероятно, будут называть империями. В то же время, неизбежно останутся зоны «Свободной Охоты» — территории хаоса и неопределённости, которые будут играть свою важную роль в новой системе.
Сейчас мы наблюдаем активное деление мира и острую борьбу за ресурсы и влияние. Но за войной последует соревнование этих зон-корпораций — борьба за то, чья модель станет доминирующей и возглавит новую волну глобализации.
Существует мнение, которое я разделяю: СССР, по своей сути, был государством-корпорацией. Это особенно ярко проявлялось во внешнеэкономической деятельности. В 1970-х годах Советский Союз сумел опередить США в глобальной гонке, но, не доведя начатое до логического завершения, уступил надгосударственным структурам Запада. Это поражение было неизбежным, поскольку контроль над эмиссией мировой валюты находился в руках западных финансовых элит, а СССР разрушил свой экономический контур в угоду интеграции в единую мировую систему.
Сегодня, если внимательно взглянуть на глобальные процессы, становится очевидным: роль Вестфальской системы (все последующие, вплоть до Ялты, — лишь её производные), где мир был организован вокруг национальных государств, постепенно угасает. Эта эпоха подходит к своему финалу. Прежняя система глобальной торговли и единой наднациональной валюты распадается на валютные и технологические зоны.
Именно эти зоны станут новыми мега-корпорациями, структура которых будет во многом напоминать послевоенный СССР. По привычке их, вероятно, будут называть империями. В то же время, неизбежно останутся зоны «Свободной Охоты» — территории хаоса и неопределённости, которые будут играть свою важную роль в новой системе.
Сейчас мы наблюдаем активное деление мира и острую борьбу за ресурсы и влияние. Но за войной последует соревнование этих зон-корпораций — борьба за то, чья модель станет доминирующей и возглавит новую волну глобализации.
BY Клуб «Мнение»
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from hk
