Circassian helot

Et tu, Brute?
Борьба с национальной идентичностью выходит на новый уровень, используя прокси-блогеров и «официальные» каналы для формирования выгодного дискурса. Всё это выглядит как согласованные действия, и пример тому — родственная связь между ведомствами Кабардино-Балкарии и Краснодарского края, которые всё чаще работают рука об руку. Очевидный пример — публикации канала NUR, связанного с «Адыгэ Хасэ Краснодарского края». Это не просто контент, это инструмент. Это искреннее стремление переосмыслить традиции или тонкий механизм контроля, где вместо диалога идёт манипуляция общественным мнением?
Такие действия превращают борьбу за идентичность в очередной фронт идеологической игры.

Примером может служить последняя публикация на тему "национальных мифов".
Автор текста сосредотачивается на анализе стереотипов о «традициях» малых народов, таких как черкесы, но не поднимает вопрос о том, как сами имперские или национальные государства, такие как Россия (или Турция в случае с курдами) , также активно создают собственные национальные мифы. Это важный момент, поскольку процесс конструирования традиций — это не только о «колониальных подопечных», но и о метрополиях, которые используют мифологию для укрепления своей власти.
Текст оперирует отдельными цитатами и обобщениями, но практически не предлагает анализа конкретных источников.

Например, упоминание дореволюционного «женского вопроса» в адыгской культуре поверхностно, а авторы-ориенталисты не проанализированы. Такая аргументация оставляет читателя без ясного понимания, почему и как именно формировались эти стереотипы.
Цитата из труда о «культуре и быте колхозного крестьянства» 1964 года показывает, как советский дискурс модернизации боролся с традициями. Однако отсутствует разбор того, как советская власть одновременно выстраивала собственные мифы о «традициях» (например, культ коллективного труда, советского героизма или партийной верности), чтобы легитимизировать себя.

Россия активно создавала и продолжает создавать национальные мифы, которые играют роль в укреплении её власти и идентичности. Эти мифы часто представляются как «традиции», хотя на деле являются искусственными конструктами, сформированными в разные исторические периоды.
Идея Москвы как «Третьего Рима» — один из ярких примеров. Она была создана в XVI веке монахом Филофеем и активно использовалась для оправдания экспансионистской политики Российского государства. Этот миф представлял Россию как преемницу Византии и защитницу православия.
Советская власть, отвергая царскую Россию, всё же заимствовала многие имперские идеи, представляя СССР как «освободителя народов». Советский миф включал идею «дружбы народов» и «исторической миссии» Советского Союза. Эти конструкции служили оправданием колониального контроля над нерусскими народами и экспансии за пределы страны.

В современной России процесс создания национального мифа продолжается через «возвращение» к традиционным ценностям. Примером является реабилитация символов царской и советской эпохи одновременно. Так, например, восстановление элементов дореволюционной символики (двуглавый орёл, патриархат) идёт рука об руку с восхвалением советских побед, включая культ Сталина. Эти мифы представляют российское государство как «непрерывный источник силы и стабильности», хотя на деле они являются идеологически конструированными.

Публикация о национальной историографии был бы более убедительной, если бы в ней рассматривались не только малые народы, находившиеся под колониальным влиянием, но и сама Россия как метрополия, создающая свои собственные конструированные традиции. Анализ «искусственных традиций» метрополий, таких как имперские, советские и современные российские мифы, позволяет более полно понять, как современная российская идентичность создаётся и используется в политических целях.

Circassian helot
Подпишись

www.group-telegram.com/hk/CircassianHelot.com/67

350 viewsDec 29 at 11:06

Et tu, Brute?
Борьба с национальной идентичностью выходит на новый уровень, используя прокси-блогеров и «официальные» каналы для формирования выгодного дискурса. Всё это выглядит как согласованные действия, и пример тому — родственная связь между ведомствами Кабардино-Балкарии и Краснодарского края, которые всё чаще работают рука об руку. Очевидный пример — публикации канала NUR, связанного с «Адыгэ Хасэ Краснодарского края». Это не просто контент, это инструмент. Это искреннее стремление переосмыслить традиции или тонкий механизм контроля, где вместо диалога идёт манипуляция общественным мнением?
Такие действия превращают борьбу за идентичность в очередной фронт идеологической игры.

Примером может служить последняя публикация на тему "национальных мифов".
Автор текста сосредотачивается на анализе стереотипов о «традициях» малых народов, таких как черкесы, но не поднимает вопрос о том, как сами имперские или национальные государства, такие как Россия (или Турция в случае с курдами) , также активно создают собственные национальные мифы. Это важный момент, поскольку процесс конструирования традиций — это не только о «колониальных подопечных», но и о метрополиях, которые используют мифологию для укрепления своей власти.
Текст оперирует отдельными цитатами и обобщениями, но практически не предлагает анализа конкретных источников.

Например, упоминание дореволюционного «женского вопроса» в адыгской культуре поверхностно, а авторы-ориенталисты не проанализированы. Такая аргументация оставляет читателя без ясного понимания, почему и как именно формировались эти стереотипы.
Цитата из труда о «культуре и быте колхозного крестьянства» 1964 года показывает, как советский дискурс модернизации боролся с традициями. Однако отсутствует разбор того, как советская власть одновременно выстраивала собственные мифы о «традициях» (например, культ коллективного труда, советского героизма или партийной верности), чтобы легитимизировать себя.

Россия активно создавала и продолжает создавать национальные мифы, которые играют роль в укреплении её власти и идентичности. Эти мифы часто представляются как «традиции», хотя на деле являются искусственными конструктами, сформированными в разные исторические периоды.
Идея Москвы как «Третьего Рима» — один из ярких примеров. Она была создана в XVI веке монахом Филофеем и активно использовалась для оправдания экспансионистской политики Российского государства. Этот миф представлял Россию как преемницу Византии и защитницу православия.
Советская власть, отвергая царскую Россию, всё же заимствовала многие имперские идеи, представляя СССР как «освободителя народов». Советский миф включал идею «дружбы народов» и «исторической миссии» Советского Союза. Эти конструкции служили оправданием колониального контроля над нерусскими народами и экспансии за пределы страны.

В современной России процесс создания национального мифа продолжается через «возвращение» к традиционным ценностям. Примером является реабилитация символов царской и советской эпохи одновременно. Так, например, восстановление элементов дореволюционной символики (двуглавый орёл, патриархат) идёт рука об руку с восхвалением советских побед, включая культ Сталина. Эти мифы представляют российское государство как «непрерывный источник силы и стабильности», хотя на деле они являются идеологически конструированными.

Публикация о национальной историографии был бы более убедительной, если бы в ней рассматривались не только малые народы, находившиеся под колониальным влиянием, но и сама Россия как метрополия, создающая свои собственные конструированные традиции. Анализ «искусственных традиций» метрополий, таких как имперские, советские и современные российские мифы, позволяет более полно понять, как современная российская идентичность создаётся и используется в политических целях.

Circassian helot
Подпишись

BY Circassian helot