Презентация довольно оригинального жанра и очень значимой темы. История Церкви поворачивается здесь своей религиоведческой стороной, как история живой, хоть и тайной, религии.

А вот и запись презентации в РХГА нашего учебника: "Русская религиозная философия: учебник бакалавра теологии".

Огромное спасибо Александру Александровичу Ермичеву за семинар.

Рассказ, кажется, получился нескучным. Вначале — авторы и издатели. Потом — основная концепция: русская философия как философия и что это значит, русская культура как основной контекст РРФ, и теология как ее оппонент/адресат и "судья неправедный", которые выступают как лебедь, рак и щука, которым хотелось, но не удалось-таки растащить учебник на отдельные странички. Еще потом — периодизация и структура разделов, а также тяжелая доля научного редактора и автора концепции изобразительного ряда (Наталья Ваганова).

После этого — масса интересных вопросов и выступлений коллег. Спасибо Юлии Балакшиной, Владимиру Егорову, Игорю Евлампиеву и всем, кто пришел и поучаствовал (и прикупил экземплярчик).

Привезенные экземпляры разбежались моментально — значит в целом было неплохо!

в ВК:https://vk.com/video-3692_456241377

https://www.youtube.com/watch?v=o__nlkP8ldo


@KMAntonov_PSTGU

А почему собственно, упущение (см. выше)?

Религиозная ситуация современного мира кажется уникальной по своей беспрецедентной, никогда раньше в истории не случавшейся степени пересечения и взаимодействия религий и мировоззрений. Эту «встречу мировых религий», ее сложную связь с процессами секуляризации диагностировал когда-то Тиллих, однако, в настоящее время дело приняло, как мне кажется, качественно иной, на порядок более сложный и проблематичный, оборот.
Я укажу три направления этой встречи: синхроническое, диахроническое, и «внутреннее».

1. Синхронически — мы имеем мир, в каждой точке которого пересекаются множественные религиозные и культурные традиции, встречи их носителей происходят и в повседневности, и в культурном общении, и в мировоззренческом споре/диалоге, и в храмовых и музейных пространствах, когда священные места и предметы одних религий становятся предметом эстетического, туристического или даже паломнического интереса для адептов других, возникают «храмы», объединяющие представителей не только разных конфессий, но и разных религий… Нет практически ни одной религиозной традиции, которая продолжала бы замкнутое изолированное существование. Все они выходят в общее для них пространство планетарной человеческой жизни, вступают в общий для всех мировоззренческий спор о предельных основаниях человеческой жизни и ее высшем благе. Попытки вычленения «традиционных» религий как государство- или культуро- образующих и наделения их теми или иными преференциями, связанными с таким статусом, для тех или иных стран или регионов, могут иметь лишь кратковременный эффект, создавать иллюзию эксклюзивности на сравнительно небольших участках пространства и времени. Акцентирование своей локальности и экзотичности, претензии на «канонические территории» (в широком смысле) — не что иное как один из приемов в этой глобальной дискуссии. То, что эта дискуссия, несомненно, коммерчески и медийно опосредована, может восприниматься любителями возвышенных ценностей и глубоких смыслов как профанация (и часто они, по-видимому, правы), но на самом деле это не отнимает ее серьезности.

Это безусловно касается и православия, поскольку оно проникает в весьма экзотические культурные миры, по своим базовым установкам принципиально отличные от привычных для нас, и ищет свой путь в этой диалектике локальности и глобальности.

2. Диахронически — мы имеем беспрецедентную доступность для современного образованного и владеющего интернетом человека к истории религии от ее теряющихся в далеких тысячелетиях истоков до, опять-таки, современности. Небывалое развитие палеоантропологии и археологии, расшифровка древних письменностей, находки утраченных библиотек, древнейших святилищ, храмовых росписей и проч., и, что наиболее существенно — непрерывно совершенствующиеся техники реконструкции древних мировоззрений в их отличии от современного — открывают доступ к пантеонам, ритуалам, религиозным идеям и комплексам представлений экзотичность которых еще недавно было очень сложно вообразить. Разнообразные формы этого доступа способны удовлетворить самым разным вкусам и требованиям: от академически выверенных исследований максимально высокой степени достоверности и обобщающих картин разной степени фундированности и мировоззренческой ангажированности, через научно-популярные введения в проблематику до поверхностных и даже прямо фальсифицирующих спекуляций. Развивающаяся на этой почве фантазия кажется способной предвосхитить столь же экзотические и многообразные формы «религии будущего».

...

3. Из этого вытекает еще одно — и важнейшее — направление — внутренняя встреча, происходящая на разных уровнях человеческой субъективности. Символы разных религий встречаются друг с другом в индивидуальном сознании – не обязательно мирно, это может быть и встреча в форме взаимного отторжения, которая может привести или к вытеснению одного из них на периферию или к «аннигиляции» всех участников встречи — но такая встреча сама по себе производит изменение в сознании и его жизненном мире, оно сознает роль «иного» и меняется в связи с этим сознанием. Оно может происходить на разных «уровнях», от самой поверхностной чисто словесной «игры», до углубленного взаимодействия на уровне реализации духовных практик одних религий в контексте других, религиозно-философского синкретизма и даже «мистики» - независимо от того как относится к подобным опытам религиозные профессионалы и иерархии, блюдущие идентичность традиций. Больше того, они сами так или иначе оказываются затронуты этими процессами.

***

Все это, так или иначе требует богословского осмысления.
И в силу этого,"одно из многочисленных «упущений» нашего богословия..."

@KMAntonov_PSTGU

И был час третий и распяли Его

Рцем: братие и ненавидящим нас, простим вся Воскресением.
Христос Воскресе!

Что могут сказать философы о богословии? Много чего.

Как соотносятся мышление бытия и вера, приемлющая откровение? Как это соотношение мыслится в немецкой теологии и как — в русской религиозной мысли?

Скоро об этом можно будет прочитать в коллективной монографии с обложкой Каспара Фридриха.

Среди ее авторов: М.А. Пылаев, С.А. Коначева, К.М. Антонов, Н.А. Ваганова, С.С. Пименов, С.А. Кольцов, И.Ю. Ильин, А.В. Малышев и др.

Среди ее героев: Л.Н. Толстой и В. Герман, С.Н. Трубецкой и А. Гарнак, С.Л. Франк и К. Барт, Э. Бруннер и о. С. Булгаков, Л.П. Карсавин и А. Райнах, Э. Штайн и С.С. Аверинцев, Вяч. Иванов и П. Тиллих, Н.А. Бердяев и П. Рикер, М. Хайдеггер и Вл. Соловьев и много кто еще.

Среди ее тем: либеральная теология и эллинизация христианства, диалектическая теология и критика метафизики, феноменология и обновление теологии, герменевтика и символизм, триадология, космология и эсхатология в философской теологии XX века.

Мы будем рады, если наша книжка послужит развитию и философской, и богословской мысли.

Спасибо коллегам, что уже запостили, по ссылке можно посмотреть обложку и содержание:
https://www.group-telegram.com/Ch_Hst/420

Совсем скоро, 11 мая, в ПСТГУ состоится большой день открытых дверей.

Владыка Ректор представит новые инициативы по поддержке абитуриентов и студентов университета: расширение льготной программы Свято-Тихоновского фонда поддержки образования, новые стипендиальные программы, а также открываемый в этом году Центр содействия трудоустройству ПСТГУ.

Александр Кольцов представит программу по религиоведению: «Религия в контексте гуманитарного знания».

Николай Антонов — программу по теологии «Библейское и святоотеческое богословие».

Будут представленый, конечно, и все другие программы.

Кроме того, состоится беседа «Ученый-христианин в истории и современности» с участием:
Константина Мацана @MatsanKo, кандидат философских наук, МГУ, журналист и Петра Пашкова @scholarios, кандидат теологии, ПСТГУ, филолог
поскольку каждый из них именно и является ученым-христианином - беседа обещает быть интересной.
Приглашаем всех интересующихся!

Вся информация тут: https://www.group-telegram.com/abitPSTGUbak2025/555

Для религиоведов (и всех интересующихся).

Вновь активизировался и активно развивается один из самых заслуженных порталов, посвященных академическому религиоведению: Религиозная жизнь. Теперь он превратился в мультиплатформенное медиа, объединяющее портал и телеграм-канал.

На портале можно найти многочисленные (более ста) переводы научных и энциклопедических статей, глав книг, посвященных религиозным традициям мира, методам и подходам к их изучению: https://religious-life.ru/

Телеграм-канал регулярно публикует интересные материалы о религиозных явлениях, локациях, практиках и процессах, в доступной и ясной форме раскрывает жизнь отдельных религий, рассказывает увлекательные истории из жизни их исследователей: https://www.group-telegram.com/religlife

Подробнее о команде и идее проекта см. тут: https://religious-life.ru/about/

Возвращаясь к Вестнику. Номер 116.

В разделе «Богословие» три статьи.

Г.Е. Захаров описывает весьма поучительный конфликт двух экклезиологий в Западной Церкви V века: аскетической (еп. Иларий Арелатский) и римско-иерархической (папа Лев I Великий).

Е.А. Степанова обращается к малоизвестной у нас, но значимой в контексте мирового христиаства фигуре южноафриканского епископа Десмонда Туту, чья «теология прощения», органично соединяющая вполне ортодоксальную христианскую позицию и африканскую духовную традицию убунту, сыграла (и до сих пор играет) определяющую роль в преодолении последствий режима апартеида.

Наш ректор, владыка Мефодий, обращается к сопоставлению человеческого разума и искусственного интеллекта в контексте оригинального «богословия принятия решений».

В разделе «Философия» 2 текста

Д.Р. Яворский, опираясь на идеи Дж. Остина и О. Розенштока-Хюсси предлагает различать два модуса религиозной речи: «пароли», открывающие доступ в общину, и «концепты», выражающие содержание вероучения и демонстрирует эффективность этого аналитического инструмента.

Д.Т. Бабошин в статье «Осмысление техники в теологии Жака Эллюля: эсхатология и экология» обнаруживает единство социологического и теологического измерения мышления этого не очень хорошо у нас известного, но очень интересного христианского мыслителя.

И два текста в разделе «Религиоведение»

Тинатин до Егито, наша аспирантка, обращается к феномену сакрального насилия в секуляром искусстве, анализирует «революционную трилогию» Сергея Эйзенштейна, и, привлекая идеи Жоржа Сореля, Вальтера Беньямина, Рудольфа Отто, Жоржа Батая, обнаруживает в ней инверсии христианских мессианских моделей, тему жертвоприношения и всяческую религиозную архаику.

С.Н. Астапов представляет многообразие дискурсов о чудесном, функционирующих в жизненной среде современного человека: теистические, мифо-магические, эзотерические, фантастические, эстетические и творческие. Чудо — в том или ином смысле, в том или ином рассказе – всегда с нами.

Богат в этот раз раздел «Рецензии» — целых три.

В.П. Лега представляет новый апологетический опыт из области анализа отношений религии и науки: van den Brink G. Test All Things. The Bible, Faith, and Science. Eugene, OR: Cascade Books, 2023.

С.В. Мельник предлагает содержательный обзор теологии религий Жака Дюпюи, прошедшего путь от от тринитарной христологии к инклюзивному плюрализму, на основе книги Boloron C. The Concept of Inclusive Pluralism. Jacques Dupuis’s Theology of Religious Pluralism and its Implication for Interreligious Dialogue Today. Göttingen: V&R Unipress, 2022.

Кирилл Маркин (наш аспирант) предлагает критический анализ работы: Kasselstrand I., Zuckerman P., Cragun R. T. Beyond Doubt: The Secularization of Society. New York: New York University Press, 2023 – под говорящим заголовком: Теория секуляризации: некоторые сомнения остаются.

Ссылка на весь номер:
https://periodical.pstgu.ru/ru/series/issue/1/116

довольно ответственная вещь - обсуждать русскую культуру с о. Александром Шмеманом и Егором Агафоновым в "Фаворе". Но "Фавор" гостеприимен.

Приглашаем поразмышлять над книгой отца Александра Шмемана «Основы русской культуры» с философом Константином Антоновым!

Размышления на полях «Основ русской культуры»

Встреча вторая. «Россия лёгкая» и «Россия тяжёлая». Антиномические парадоксы русской культуры

📅 3 июня (вторник) в 19:00

По наблюдениям о. Александра Шмемана, русская культура пронизана противоречивыми тенденциями: здесь соседствуют максимализм и минимализм, утопизм и реализм, религиозный аскетизм и чувственность, милосердие и пренебрежение к «маленькому человеку», внутренняя свобода и внешняя несвобода.

Он говорит о постоянном соперничестве двух начал — «России тяжёлой», ведущей к омертвлению культуры, и «России лёгкой», стремящейся к вечности. Насколько актуальна эта антиномия сегодня? И к чему она приводит — к возрождению или к тупику?

Спикер:
Константин Антонов — доктор философских наук, заведующий кафедрой философии и религиоведения Богословского факультета ПСТГУ

🔗 Регистрация: https://prostranstvo-favor.timepad.ru/event/3378704/

Христос и женщина, взятая в прелюбодеянии (Иоанн. VIII 2-11). Странный этот отрывок: поздно включен в текст Евангелия, не входит в годовой круг евангельских чтений, и к тому же с двумя взаимоисключающими словами в одном предложении: «и Я не осуждаю тебя, иди и впредь не греши». Люди, интерпретирующие этот отрывок, как правило, выбирают одно из двух – или «не осуждаю» или «не греши». Стоит привести этот случай как пример христианского отношения к «грешникам», как сразу вспоминают это «впредь не греши». Стоит вспомнить про «не греши» - тебе возвращают «не осуждаю». И все-таки, да, Христос не одобрил поступок грешницы, но Он ее не просто молча не осудил, и даже не просто физически спас от смерти, важнее даже последнего, что Он ее морально поддержал. Он ей активно благотворил, не ставя ей предварительных условий, не требуя от нее ничего взамен и не связывая ее никаким обязательством, не беря ее под надзор – будет она «впредь» грешить или не будет? «Не греши» в данном случае – с любовью (потому что Христос все делает с любовью) высказываемый совет или просьба, а не требование, запрет или приказ.
Интересно, что это действие Христа было публичным. Поэтому, кажется, можно рискнуть и попытаться вывести из него какие-то следствия для «христианской политики»: поменьше наказаний и запретов, побольше моральной поддержки и благотворения «грешникам», т.е. всем нам
P.S. Я хотел уже выложить этот пост, когда пришло известие о кончине Елены Косиловой - одного из самых оригинально мыслящих современных русских философов. Она писала о проблемах человеческой субъективности, перекличках феноменологии и психиатрии, этике и философии музыки. https://www.group-telegram.com/elenakosilova
Возможно, это мое рассуждение показалось бы ей интересным. Вечная память!

Леонтьев

После некоторого перерыва перечитал «Наши новые христиане» и был разочарован. В сущности, это очень неровный, местами даже слабый текст, совсем не становящийся вровень с теми, кого он критикует: с «Чем люди живы?» Толстого и Пушкинской речью Достоевского.

Его критика, пусть местами и проницательная, и даже справедливая, выглядит как педантство на фоне им самим отмечаемых «потрясающего лиризма» повести Толстого и мощного морального пафоса речи Достоевского и очень напоминает фарисейское «оцеживание комара» или работу Прокруста. Леонтьев дает советы Толстому, как лучше писать рассказы – выглядит это, увы, немного смешно (у Леонтьева есть хорошие художественные вещи, но он не Толстой). Странно как призывающий к смирению мирянин Л. поучает церковности, как он вещает от лица Церкви, направо и налево раздавая суровые приговоры, как претендует на позицию учителя учителей.

Основное обвинение Л. в адрес Т. и Д. — выборочность их христианства — легко может быть ему возвращено. Он пеняет Толстому на однообразие эпиграфов из Иоанна, но забывает про гимн любви ап. Павла, и множество мест из синоптиков, и сводит в итоге все Евангелие к «благой» вести о страхе, смирении и неисправимости человечества. И сам вспоминает, по сути, только одно: чего Христос не обещал… Его образ Бога как безмерной, вызывающей в человеке страх силы совершенно не- и до- христианский.

Он начинает с проповеди страха Божия, но постепенно переходит на страх перед церковным учением и вообще страх, страх перед Государством, и просто страх. Он раз за разом поминает «утилитарный прогресс», противопоставляя ему «церковное православие», но его собственная этика «трансцендентного эгоизма», его собственное православие — кажется совершенно, насквозь, утилитарным, в них любовь не имеет ценности сама по себе, а нужна только как способ получить «блаженство за гробом» — что полностью противоречит логике притчи о Страшном суде, где мерой любви человека ко Христу объявляется его любовь к ближнему — что вы сделали одному из братьев, то сделали Мне.

Да и его проповедь страха столь же утилитарна — ведь если убрать страх – неизбежна революция. Возникает сомнение — есть ли для него что-то, ценное само по себе, или любая ценность имеет смысл только в связи со своими последствиями? Интересно его описание любви: либералов, европейцев, и вообще всех, кто не нравится Л. эстетически или не согласен с ним политически, «не следует любить», их несчастьям следует даже «немного порадоваться» — вдруг покаются. По этой логике евангельский самарянин не перевязывать раны должен был иудею, а «немного порадоваться», что вот мол, м.б. несчастье приведет иудея в самарянство.

Впрочем, стоит, видимо, помнить, что и надевая маску церковного учителя пишет он, в конечном итоге, о себе, о своей внутренней борьбе, о своем страхе и жажде веры, о своей немощи и своей неспособности любить — и вот эта внутренняя борьба сложного и гордого человека увлекательна как роман.

Жаль только, что он сам себя превращает в общее церковное правило.

@KMAntonov_PSTGU