Попалось на глаза видео, записанное украинкой – она учит других украинцев проходить контроль в «Шереметьево». Сама она уже прошла. Убежала из Донецка в 14-м году, рассказывала в своих сетях о донецких сепаратистах, в 22-м она двинулась дальше – в Европу. А вот в 24-м въехала в Россию, ее пропустили. Теперь она дает советы соотечественникам же устремившимся в Россию. Таких видео много, но чаще всего их пишут украинцы, которых не пустили. А между тем, появилась наша статистика – из 107 тысяч украинцев, пытавшихся попасть в Россию за год, через «Шереметьево» пропустили 83 тысячи. 83 тысячи! А ведь по жалобам в сетях складывалось ощущение, что разворачивают каждого второго.
На Украине чиновники как раз скандалят на ту же тему – кто-то из депутатов сказал, что на занятые Россией территории вернулось 130 тысяч переселенцев и понеслось. Ну правильно, для украинской власти такая информация болезненна – получается, вот эти десятки тысяч не считают Россию абсолютным злом и возвращаются в «оккупацию». Почему им предпочтительней жить в «оккупации» - вполне понятно. Вчера разговаривала с другом из Донецка, и он мне сказал, что за некоторыми товарами люди ездят в Мариуполь – в Донецке их нет, а там есть. Город отстраивается, там не ловят людей на улице. Почему бы и не вернуться туда? Не все ведь едут для того, чтобы остаться. Кто-то хочет получить российское гражданство, российские выплаты, продать квартиру и уехать назад в Европу. Кто-то хочет пользоваться одновременно и российскими, и украинскими льготами. Кто-то тоскует по родному городу. Кому-то невыносимо жить на правах переселенца в Европе и Украине, и его нужда толкает переезжать даже туда, где пока небезопасно.
Я с большим пониманием отношусь ко всем людям, и прекрасно понимаю: то, что к нам едут, к нам возвращаются, лучше любых слов говорит о России, как государстве пригодном для жилья. Государстве, оказавшемся для беглых украинцев более пригодным, чем Европа и, разумеется, сама Украина. Но есть маленький червячок во всем этом. Послушала я эту девушку, которая до въезда в «Шереметьево» называла нас оккупантами, донбасское ополчение 14-го года – террористами, и я не могу понять – а зачем она нам? Какое мне, гражданке Российской Федерации, дело до того, как она живет в Европе, плохо ей там или хорошо? Да плевать мне на нее. Она выбрала Европу. Очень многие в 22-м выбрали Европу. И снова я не виню людей. Я очень даже ставлю себя на их место, и понимаю: начинается война, бомбят, ты пытаешься выжить, срочно вывозишь семью, и тебе все равно куда ехать. Но так было в основном с мариупольцами, и большинство из них вернулись в свой раненый город сразу после его освобождения от ВСУ. Те, кто едут сейчас, в большинстве – люди, делающие выбор не по признаку – свой-чужой.
Не так давно мне на глаза попадалось другое видео – от украинки, которую не пустили. Исполненным обидой голосом она говорила – «Мы – русские, а нас не пускают в Россию. Что ж, подождем, чем дело закончится». Вот она где соль – подождем кто победит. Сейчас к нам едут из Европы люди, которые ждали, чья возьмет. Им все равно с кем быть – с Россией или Украиной. Они просто поняли, что Украина не победит никогда, и достойную жизнь они могут обрести только в России. Я опять же не призываю их не пускать, но меня точит червь. Я же понимаю, что в 24-м к нам едут люди, хата которых всегда с краю. Обычные обыватели, они ищут где им выгодней. Но Россия в отличие от Украины, по-моему, не совсем про выгоду. И из-за таких людей, в конце концов, на Украине и случилась война. И тут, произойди малейшая нестабильность, эти люди потянутся на протесты – у них такое мышление, они все хотят поломать, чтобы строить лучшее, только и строить сами не умеют, и лучше никогда не становится.
Попалось на глаза видео, записанное украинкой – она учит других украинцев проходить контроль в «Шереметьево». Сама она уже прошла. Убежала из Донецка в 14-м году, рассказывала в своих сетях о донецких сепаратистах, в 22-м она двинулась дальше – в Европу. А вот в 24-м въехала в Россию, ее пропустили. Теперь она дает советы соотечественникам же устремившимся в Россию. Таких видео много, но чаще всего их пишут украинцы, которых не пустили. А между тем, появилась наша статистика – из 107 тысяч украинцев, пытавшихся попасть в Россию за год, через «Шереметьево» пропустили 83 тысячи. 83 тысячи! А ведь по жалобам в сетях складывалось ощущение, что разворачивают каждого второго.
На Украине чиновники как раз скандалят на ту же тему – кто-то из депутатов сказал, что на занятые Россией территории вернулось 130 тысяч переселенцев и понеслось. Ну правильно, для украинской власти такая информация болезненна – получается, вот эти десятки тысяч не считают Россию абсолютным злом и возвращаются в «оккупацию». Почему им предпочтительней жить в «оккупации» - вполне понятно. Вчера разговаривала с другом из Донецка, и он мне сказал, что за некоторыми товарами люди ездят в Мариуполь – в Донецке их нет, а там есть. Город отстраивается, там не ловят людей на улице. Почему бы и не вернуться туда? Не все ведь едут для того, чтобы остаться. Кто-то хочет получить российское гражданство, российские выплаты, продать квартиру и уехать назад в Европу. Кто-то хочет пользоваться одновременно и российскими, и украинскими льготами. Кто-то тоскует по родному городу. Кому-то невыносимо жить на правах переселенца в Европе и Украине, и его нужда толкает переезжать даже туда, где пока небезопасно.
Я с большим пониманием отношусь ко всем людям, и прекрасно понимаю: то, что к нам едут, к нам возвращаются, лучше любых слов говорит о России, как государстве пригодном для жилья. Государстве, оказавшемся для беглых украинцев более пригодным, чем Европа и, разумеется, сама Украина. Но есть маленький червячок во всем этом. Послушала я эту девушку, которая до въезда в «Шереметьево» называла нас оккупантами, донбасское ополчение 14-го года – террористами, и я не могу понять – а зачем она нам? Какое мне, гражданке Российской Федерации, дело до того, как она живет в Европе, плохо ей там или хорошо? Да плевать мне на нее. Она выбрала Европу. Очень многие в 22-м выбрали Европу. И снова я не виню людей. Я очень даже ставлю себя на их место, и понимаю: начинается война, бомбят, ты пытаешься выжить, срочно вывозишь семью, и тебе все равно куда ехать. Но так было в основном с мариупольцами, и большинство из них вернулись в свой раненый город сразу после его освобождения от ВСУ. Те, кто едут сейчас, в большинстве – люди, делающие выбор не по признаку – свой-чужой.
Не так давно мне на глаза попадалось другое видео – от украинки, которую не пустили. Исполненным обидой голосом она говорила – «Мы – русские, а нас не пускают в Россию. Что ж, подождем, чем дело закончится». Вот она где соль – подождем кто победит. Сейчас к нам едут из Европы люди, которые ждали, чья возьмет. Им все равно с кем быть – с Россией или Украиной. Они просто поняли, что Украина не победит никогда, и достойную жизнь они могут обрести только в России. Я опять же не призываю их не пускать, но меня точит червь. Я же понимаю, что в 24-м к нам едут люди, хата которых всегда с краю. Обычные обыватели, они ищут где им выгодней. Но Россия в отличие от Украины, по-моему, не совсем про выгоду. И из-за таких людей, в конце концов, на Украине и случилась война. И тут, произойди малейшая нестабильность, эти люди потянутся на протесты – у них такое мышление, они все хотят поломать, чтобы строить лучшее, только и строить сами не умеют, и лучше никогда не становится.
BY Marina Akhmedova
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Anastasia Vlasova/Getty Images Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from hk
