Задавая вопрос: «Должны ли мы наказывать двойника Гитлера за преступления оригинала?», философы обычно предполагают, что ответ зависит только от того, как работает тождество личности. Если двойника Гитлера можно признать той же личностью, то он вполне может быть наказан за преступления, совершённые оригинальным Гитлером. Если это две разные личности, то наказание двойника Гитлера было бы наказанием невиновного человека. Но ещё до перехода к вопросу о тождестве личности можно приостановить рассуждение о двойнике Гитлера, чтобы задать чисто моральный вопрос: «Зачем нам вообще наказывать кого-то?»
Некоторые философы, с которыми я общался, дистанцируются от этого вопроса, оговаривая это примерно так: «Какое бы обоснование для социальных санкций, именуемых “наказанием”, мы не выбрали, эти санкции точно нужно применить к Гитлеру. И для вопроса о его двойнике не важно, какое именно обоснование мы используем». Но на самом деле это обоснование напрямую влияет на то, какой ответ мы дадим, потому что для некоторых обоснований наказания не имеет столь строгого значения, действительно ли двойник Гитлера тождественен Гитлеру.
Вопрос о тождестве определённо имеет значение для ретрибутивного обоснования наказания. С этой точки зрения, человек, совершивший какое-то зло, просто заслуживает того, чтобы претерпеть какой-то соразмерный вред. Рамки этой соразмерности могут быть строго ограничены сроками тюремного заключения, а могут включать и более экстравагантные санкции, вплоть до смертной казни. И если обоснование наказания — это его заслуженность, проистекающая из совершения некоторого зла, то имеет значение, действительно ли двойник Гитлера — это тот же человек, который совершил какое-то зло.
Ретрибутивизм, как кажется, выражает некоторый моральный «здравый смысл», и именно его неявно предполагают философы, задающие вопрос о клоне Гитлера. Но у этой позиции есть ряд проблем, которые я на этот раз обсуждать не буду. Другие альтернативы — это исправительная и предотвратительная теории наказания. Но каждая из них, как может показаться, равнодушна вопросу о том, насколько двойник и оригинальный Гитлер тождествены.
В рамках исправительного подхода наказание обосновано тем, что оно помогает людям, совершившим зло, исправить причинённый ущерб и свой моральный характер. Двойник Гитлера едва ли сможет вернуть миллионы отнятых его оригиналом жизней, но этого не мог бы сделать и сам Адольф, будь он жив. Однако двойник Гитлера имеет абсолютно идентичный моральный характер, а потому не меньше оригинала нуждается в исправлении, даже если он таким был создан учёными, а не стал самостоятельно.
В рамках предотвратительного подхода наказание обосновано тем, что помогает предотвращать зло, напрямую и/или косвенно. Прямое предотвращение состоит в том, что наказанный человек больше не сможет причинить какой-либо вред. Косвенное предотвращение состоит в том, что неотвратимая система наказаний создаёт стимулы для всех людей избегать совершения морально осуждаемых действий. Наказание для двойника Гитлера может способствовать предотвращению зла в обоих смыслах. С одной стороны, двойник Гитлера не сможет собраться с избежавшими суда нацистами и замыслить реванш. С другой стороны, неотвратимость суда над главным диктатором XX века станет предупреждением для всех последующих преступников против человечности, даже если подсудимого заменит клон (об этом же необязательно рассказывать всем?).
Задавая вопрос: «Должны ли мы наказывать двойника Гитлера за преступления оригинала?», философы обычно предполагают, что ответ зависит только от того, как работает тождество личности. Если двойника Гитлера можно признать той же личностью, то он вполне может быть наказан за преступления, совершённые оригинальным Гитлером. Если это две разные личности, то наказание двойника Гитлера было бы наказанием невиновного человека. Но ещё до перехода к вопросу о тождестве личности можно приостановить рассуждение о двойнике Гитлера, чтобы задать чисто моральный вопрос: «Зачем нам вообще наказывать кого-то?»
Некоторые философы, с которыми я общался, дистанцируются от этого вопроса, оговаривая это примерно так: «Какое бы обоснование для социальных санкций, именуемых “наказанием”, мы не выбрали, эти санкции точно нужно применить к Гитлеру. И для вопроса о его двойнике не важно, какое именно обоснование мы используем». Но на самом деле это обоснование напрямую влияет на то, какой ответ мы дадим, потому что для некоторых обоснований наказания не имеет столь строгого значения, действительно ли двойник Гитлера тождественен Гитлеру.
Вопрос о тождестве определённо имеет значение для ретрибутивного обоснования наказания. С этой точки зрения, человек, совершивший какое-то зло, просто заслуживает того, чтобы претерпеть какой-то соразмерный вред. Рамки этой соразмерности могут быть строго ограничены сроками тюремного заключения, а могут включать и более экстравагантные санкции, вплоть до смертной казни. И если обоснование наказания — это его заслуженность, проистекающая из совершения некоторого зла, то имеет значение, действительно ли двойник Гитлера — это тот же человек, который совершил какое-то зло.
Ретрибутивизм, как кажется, выражает некоторый моральный «здравый смысл», и именно его неявно предполагают философы, задающие вопрос о клоне Гитлера. Но у этой позиции есть ряд проблем, которые я на этот раз обсуждать не буду. Другие альтернативы — это исправительная и предотвратительная теории наказания. Но каждая из них, как может показаться, равнодушна вопросу о том, насколько двойник и оригинальный Гитлер тождествены.
В рамках исправительного подхода наказание обосновано тем, что оно помогает людям, совершившим зло, исправить причинённый ущерб и свой моральный характер. Двойник Гитлера едва ли сможет вернуть миллионы отнятых его оригиналом жизней, но этого не мог бы сделать и сам Адольф, будь он жив. Однако двойник Гитлера имеет абсолютно идентичный моральный характер, а потому не меньше оригинала нуждается в исправлении, даже если он таким был создан учёными, а не стал самостоятельно.
В рамках предотвратительного подхода наказание обосновано тем, что помогает предотвращать зло, напрямую и/или косвенно. Прямое предотвращение состоит в том, что наказанный человек больше не сможет причинить какой-либо вред. Косвенное предотвращение состоит в том, что неотвратимая система наказаний создаёт стимулы для всех людей избегать совершения морально осуждаемых действий. Наказание для двойника Гитлера может способствовать предотвращению зла в обоих смыслах. С одной стороны, двойник Гитлера не сможет собраться с избежавшими суда нацистами и замыслить реванш. С другой стороны, неотвратимость суда над главным диктатором XX века станет предупреждением для всех последующих преступников против человечности, даже если подсудимого заменит клон (об этом же необязательно рассказывать всем?).
BY Моральная крыса
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." Perpetrators of such fraud use various marketing techniques to attract subscribers on their social media channels. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from hk
