Россия не Европа

🗓 Историческая справка к текущим событиям

Украинство как русофобский конструкт.
Часть 5.

Одновременно с мерами, направленными против распространения украинофильства в России, «Эмский указ» предусматривал оказание помощи русинским национальным организациям в Галиции, хотя эта помощь со стороны российского правительства носила скорее декларативный и формальный характер. Чаще всего она вообще не доходила до адресатов. Кроме того, в самой России положения этого указа соблюдались плохо, власти часто сквозь пальцы смотрели на украинофильство, считая его детской забавой (особенно по сравнению с деятельностью террористов-народников), не чуя, что эта «забава» в перспективе может принести России куда больший вред, чем все теракты народников вместе взятые.

Эмский, как и Валуевский указы представляли собой попытку властей бороться с сепаратизмом украинофилов чисто административными методами, без опоры на общество. Никаких мер, направленных на просвещение малороссов в духе обоснования их русской этничности, одноплемённости с великороссами, предпринято не было. При этом «прогрессивная российская интеллигенция» считала украинофильство всего лишь проявлением борьбы «угнетённого народа» против самодержавия и ничего страшного в нём не видела. Власть и общество изначально действовали не просто порознь, а в противоположных направлениях. По большому счёту, эти административные меры не только не устранили опасность сепаратизма, но, напротив, использовались сепаратистами как доказательство, что русское правительство всегда ненавидело и стремилось искоренить всё «украинское», а заодно и всех «истинных украинцев».

Когда в Галиции становление идеологии «украинства» шло быстрыми темпами, указы русского правительства стали прекрасными аргументами для обоснования русофобских и антироссийских устремлений. К началу XX в. украинский национализм достиг значительных успехов в Галиции при поддержке польских националистов и особенно австрийских властей, которые могли с успехом противопоставлять его пророссийскому «москвофильству» русинов, а при случае и самому польскому национализму. Украинофильство в ходе революции 1905-1907 гг. пытлось направить социальный протест в «национально-освободительное» русло, однако всё ещё не имело серьёзной поддержки народа, среди простых малороссов. Это ещё больше озлобляло националистов, приводило к развитию комплекса неполноценности, который выражался в оголтелой антирусской направленности украинофильского движения.

В период от Боснийского кризиса до начала Первой мировой войны (1908-1914) «украинство» стало орудием борьбы Австро-Венгрии против России, а в годы Первой мировой войны (1914-1918) кроме Вены его активно стал использовать и Берлин. Немецкая и австрийская разведки активно сотрудничали с идеологами «украинского» движения. При этом и в годы войны отношение русской либеральной интеллигенции и революционеров к «украинству» было благожелательным. Его противопоставляли «великорусскому шовинизму» на котором «держится самодержавие».

Вплоть до 1917 г. украинское националистическое движение не было ни массовым, ни популярным среди народа. Оно оставалось движением русофобски настроенной части малороссийской городской и сельской интеллигенции. Крестьянство, буржуазные слои и особенно рабочие в массе своей оставались глухи к антирусской националистической агитации. Чтобы привлечь на свою сторону широкие слои населения, лидеры украинства стали использовать радикальную и социал-демократическую фразеологию, пользуясь популярными в народной среде социалистическими лозунгами. Выход на народные массы «украинству» дала Февральская революция. Украинское националистическое движение успешно сумело воспользоваться возможностями, которые ему представились после свержения в стране самодержавия.

Продолжение следует.


НАЗАД ВПЕРЕД

www.group-telegram.com/hk/RossiyaNeEvropa.com/13532

2.5K viewsedited  Mar 12, 2022 at 06:00

🗓 Историческая справка к текущим событиям

Украинство как русофобский конструкт.
Часть 5.

Одновременно с мерами, направленными против распространения украинофильства в России, «Эмский указ» предусматривал оказание помощи русинским национальным организациям в Галиции, хотя эта помощь со стороны российского правительства носила скорее декларативный и формальный характер. Чаще всего она вообще не доходила до адресатов. Кроме того, в самой России положения этого указа соблюдались плохо, власти часто сквозь пальцы смотрели на украинофильство, считая его детской забавой (особенно по сравнению с деятельностью террористов-народников), не чуя, что эта «забава» в перспективе может принести России куда больший вред, чем все теракты народников вместе взятые.

Эмский, как и Валуевский указы представляли собой попытку властей бороться с сепаратизмом украинофилов чисто административными методами, без опоры на общество. Никаких мер, направленных на просвещение малороссов в духе обоснования их русской этничности, одноплемённости с великороссами, предпринято не было. При этом «прогрессивная российская интеллигенция» считала украинофильство всего лишь проявлением борьбы «угнетённого народа» против самодержавия и ничего страшного в нём не видела. Власть и общество изначально действовали не просто порознь, а в противоположных направлениях. По большому счёту, эти административные меры не только не устранили опасность сепаратизма, но, напротив, использовались сепаратистами как доказательство, что русское правительство всегда ненавидело и стремилось искоренить всё «украинское», а заодно и всех «истинных украинцев».

Когда в Галиции становление идеологии «украинства» шло быстрыми темпами, указы русского правительства стали прекрасными аргументами для обоснования русофобских и антироссийских устремлений. К началу XX в. украинский национализм достиг значительных успехов в Галиции при поддержке польских националистов и особенно австрийских властей, которые могли с успехом противопоставлять его пророссийскому «москвофильству» русинов, а при случае и самому польскому национализму. Украинофильство в ходе революции 1905-1907 гг. пытлось направить социальный протест в «национально-освободительное» русло, однако всё ещё не имело серьёзной поддержки народа, среди простых малороссов. Это ещё больше озлобляло националистов, приводило к развитию комплекса неполноценности, который выражался в оголтелой антирусской направленности украинофильского движения.

В период от Боснийского кризиса до начала Первой мировой войны (1908-1914) «украинство» стало орудием борьбы Австро-Венгрии против России, а в годы Первой мировой войны (1914-1918) кроме Вены его активно стал использовать и Берлин. Немецкая и австрийская разведки активно сотрудничали с идеологами «украинского» движения. При этом и в годы войны отношение русской либеральной интеллигенции и революционеров к «украинству» было благожелательным. Его противопоставляли «великорусскому шовинизму» на котором «держится самодержавие».

Вплоть до 1917 г. украинское националистическое движение не было ни массовым, ни популярным среди народа. Оно оставалось движением русофобски настроенной части малороссийской городской и сельской интеллигенции. Крестьянство, буржуазные слои и особенно рабочие в массе своей оставались глухи к антирусской националистической агитации. Чтобы привлечь на свою сторону широкие слои населения, лидеры украинства стали использовать радикальную и социал-демократическую фразеологию, пользуясь популярными в народной среде социалистическими лозунгами. Выход на народные массы «украинству» дала Февральская революция. Украинское националистическое движение успешно сумело воспользоваться возможностями, которые ему представились после свержения в стране самодержавия.

Продолжение следует.


НАЗАД ВПЕРЕД

BY Россия не Европа