Telegram Group Search
От Дарьи Костроминой:

Наконец-то меня разблокировали. Все застрявшие на счету пожертвования (к ним за время блокировки добавились ещё 11 тыщ) отправились туда, куда Ольга попросила.

И спасибо всем, кто участвовал и ещё поучаствует: тюрьма — это чёрная дыра, поглощающая все деньги родственников.

Очень вероятно, что скоро у нас появятся новые рублёвые реквизиты для помощи семье Скобова. Stay in touch 🙂

(на мои тоже можно пока присылать, я всё передам - надеюсь, что, если мощного потока не будет, не заблокируют снова...: 5559494149843202 или +79030148785 по СБП)
Обещали вам новые рублёвые реквизиты для помощи семье Александра Скобова — держите:

👉 2200 7019 4258 9927
(Т-Банк)

NB: большая просьба делать пометки "дарение", "пожертвование", "Скобову" и т. д.!

==

Старые нерублёвые всё те же:

👉 Vladimir Volokhonskii
IBAN DE13100110012666831444

👉 Paypal [email protected]

👉 BITCOIN
1HMfnRFXCoyk9FCjnHdnejKJH2v8RCUWhe


👉 ETH, USDT, USDC (ERC20)
0x8241abecefa02fb6bc20c9a9e121cc25f882bd65


👉 TRX, USDT, USDC (TRC20)
TTwveYfELeLi6oyCbQuzvCYBTPvmibzPCr
Скобов в тюрьме pinned «Обещали вам новые рублёвые реквизиты для помощи семье Александра Скобова — держите: 👉 2200 7019 4258 9927 (Т-Банк) NB: большая просьба делать пометки "дарение", "пожертвование", "Скобову" и т. д.! == Старые нерублёвые всё те же: 👉 Vladimir Volokhonskii…»
Отчёт о сборе денег на зарубежных реквизитах.
Ранее мы писали, что к 26 марта было собрано 1756 евро на счёт в N26 и 683 евро на пейпал. К концу марта итоговые поступления составили 1843 + 937 = 2780 евро.

В апреле на банковский счёт поступило 170 евро и ещё 476 евро на paypal. Таким образом, к концу апреля на зарубежные реквизиты собрано 3426 евро. И это отлично, этого хватит на несколько поездок к Скобову.

👉 Vladimir Volokhonskii
IBAN DE13100110012666831444
👉 Paypal [email protected]

Важно: при перечислении денег указывать комментарий, что это для Скобова. При перечислении денег на paypal выбирать вариант Friends and Family, так как мы не оказываем никаких коммерческих услуг и не поставляем вам никакие товары в ответ.
В России Александр Скобов платит огромную цену за то, что называет вещи своими именами вслух и без страха

В колонке для Le Monde от 13 апреля коллектив учёных и деятелей культуры призывает Европу поддержать историка и журналиста Александра Скобова — противника режима Владимира Путина, приговорённого 21 марта к шестнадцати годам лишения свободы. Ниже перевод полного текста на русский, а полный текст колонки на французском без пейвола — здесь.

==

(1/2)

Александр Скобов 21 марта был приговорён Военным судом Санкт-Петербурга к шестнадцати годам лишения свободы по обвинению в «пропаганде терроризма» и «участии в деятельности террористического сообщества». На самом деле, причиной этого приговора стало его противостояние войне против Украины. Скобов — диссидент, ведущий борьбу с тоталитаризмом с 19 лет, со времён Брежнева. Он прошёл через тюрьму и карательную психиатрию.

Скобов — политический комментатор и мыслитель, давший точный и трезвый анализ природы путинского режима и призывавший к решительному сопротивлению в то время, когда многие — и в России, и на Западе — всё ещё тешили себя иллюзиями. Он отказался от эмиграции, чтобы остаться верным себе, вести свою последнюю борьбу и исполнить долг солидарности с молодыми участниками сопротивления — теми, кто ушёл сражаться в рядах Вооружённых сил Украины или оказался в лагерях за диверсионные действия на территории России.

Скобов — публицист, который, в отличие от большинства своих коллег из так называемых «независимых» российских СМИ, из принципа отказывался подчиняться репрессивным законам, ограничивающим свободу выражения — и сделал это задолго до 2022 года. Он отвергал самоцензуру, не боялся употреблять слова «аннексия» и «агрессия», называл Путина «новым Гитлером».

На суде он отказался играть по установленным правилам и заявил: «Я не признаю и не уважаю ваш суд». Он выступил с резкой речью против «этой правящей клики, источающей запах мертвечины — [обвинив её] в подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны, в военных преступлениях в Украине, в политическом терроре в России, в разложении моего народа», — и завершил последнее слово криком: «Слава Украине!».
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
46 лет назад

Текст, перевод которого мы выложили вчера, был далеко не первой публикацией об Александре Скобове в Le Monde. В 1979 году издание уже писало о суде над Скобовым, и тоже 13 апреля.

==

Аркадий Цурков, бывший студент исторического факультета в Ленинграде, был приговорён 6 апреля [1979 года] к пяти годам лагерей строгого режима и двум годам ссылки за «антисоветскую пропаганду», сообщили диссидентские источники в Москве. Ему вменяли участие в подготовке самиздатского ленинградского журнала «Перспективы», ориентированного на «левую оппозицию».

Суд над другим автором этого журнала — Александром Скобовым — должен состояться в Ленинграде 16 апреля. Подсудимый на нём не будет присутствовать: после психиатрической экспертизы в Институте им. Сербского в Москве его признали «невменяемым».

Оба молодых человека, одному из которых двадцать лет, другому — двадцать один, отказались эмигрировать, как предлагала милиция, рассказал советский писатель Вадим Нечаев, недавно покинувший СССР. Он подробно описал, как зародилось анархо-социалистическое движение «новых левых» среди молодёжи. С момента ареста его вдохновителей в октябре 1978 года участники движения подвергались обыскам и допросам.

В день открытия XXV съезда КПСС, в феврале 1976 года, в Ленинграде появились листовки с критикой режима и призывами к борьбе за плюрализм и «социализм с человеческим лицом». Через две недели были арестованы многие студенты, в том числе Скобов, Цурков, Резников и Лопатухина. Тогда Резников был приговорён к двум годам лагерей строгого режима, но через два месяца был отправлен в армию. Демобилизовался он в июне 1978 года.

Тем временем Скобов после освобождения организовал коммуну в небольшой квартире. Он работал ночным сторожем, чтобы содержать коммуну, и продолжал учёбу заочно. Будучи пацифистом, он отказывался от насилия, придерживался раннего Маркса и выступал за плюрализм в экономике, политике и идеологии.

Цурков же, изучавший физику и математику в ЛГПИ им. Герцена, находился под постоянным наблюдением. Хотя он считал, что при определённых обстоятельствах насильственные методы возможны в демократической революции, он одновременно исповедовал принципы ненасилия.

Хиппи, художники и студенты из Прибалтики, Москвы и Белоруссии собирались в коммуне и вели страстные дискуссии. Постепенно стало ясно, что «новые левые» с их разнообразными и часто противоречивыми идеями имеют широкую базу. Их объединяло критическое отношение к власти, отказ от капиталистического пути развития, неприятие идеи государства как самоцели (государство должно иметь воспитательное значение), а также общее стремление к демократическим реформам.

Так родилась идея проведения всесоюзной конференции. Был избран подготовительный комитет, разработавший доклады. Первая попытка провести конференцию провалилась из-за позиции марксистской группы, вторая — в сентябре 1978 года — была сорвана КГБ. Уже в августе милиция разогнала коммуну.

5 декабря прошла студенческая демонстрация. Около двухсот молодых людей, направлявшихся к Казанской площади, были задержаны, среди них — много школьников. Спустя несколько дней Резников был избит «неизвестными».

За полтора года своего существования «левая оппозиция» вела активную деятельность. Издаваемый ею журнал публиковал не только политические статьи, но и переводы, стихи, рецензии. Также распространялись статьи Бакунина, запрещённые книги 1920-х годов (например, «Кронштадтское восстание»), труды Троцкого, переводы Маркузе и Кона-Бендита.

Скобову может угрожать та же судьба, что и Леониду Плющу: помещение в психиатрическую тюрьму, несмотря на то, что он психически здоров, — за «невменяемость», основанную исключительно на политических взглядах, отличных от официальных.
«Раз уж спор о том, можно ли сражаться за слова, оказался незаконченным, я буду его продолжать»

Из письма Скобова жене от 6 мая:

«Хочу поделиться размышлениями над вопросом, который я слышал не раз и вот вчера услышал опять.

Когда в 1981 году я готовился ко второму аресту (а я шёл к этому целеустремлённо, как и в этот раз, ты знаешь), у меня уже не было наивной веры в реализуемость идеи совершенного общества. Я уже усомнился в том, подходит ли вообще такое общество человеку. И неизбежно вставал вопрос: а тогда ради чего? Каков тот минимум, за который я готов упираться любой ценой? Практически реализуемый, что подтверждено мировым опытом.

Реконструируя сегодня свои мысли и чувства тех лет, могу сказать, что я ответил себе на этот вопрос так: ради того, чтобы ни один гад не мог никого посадить за слова. Ради права каждого говорить, писать и читать то что он хочет. Это было моё кровное. А много лет спустя Травин изумлялся, что я совсем не обращал внимания на отсутствие в СССР туалетной бумаги. Зато я точно знал, что сажать за слова – подлость и скотство. Как сказал бы верующий – мерзость перед господом.

Я вышел на свободу, когда моя цель начала реализовываться. То есть вышел победителем. Я понимал, что впереди много ухабов и рытвин. НО как и многие, поверил, что политические свободы – это уже необратимо. Мы их отвоевали, а потому можно заняться мирным трудом. Штык в землю – пора землю пахать. Я отказался от партийной карьеры, депутатства (мне предлагали), пошёл работать в школу.

А потом четверть века наблюдал, как результаты нашей победы, за которые я отдал лучшие годы, уничтожаются. Очень постепенно. Лягушку варили медленно, по выражению недоброй памяти Собчак. Там параграф, тут поправочка. И вот опять стало можно сажать за слова. Сначала выборочно, единично. И начали с наших врагов, таких, как Душенов. Половина (если не больше) «наших» этому рукоплескала. А некоторые активно помогали. Не прощу их бесконечные обращения в прокуратуру, которые публиковались. Я пытался вразумить их, но совершенно зря.

В 2014 году мне стало ясно, что дело идёт к большой войне. А она неизбежно убьёт остатки демократических свобод. Она с ними несовместима. Но лягушку продолжали варить медленно. Восемь лет война шла в стыдливо прикрытой «гибридной» форме. Общество не чувствовало катастрофы. Да, надо в определённой мере «сбавить тон», но и с такими ограничениями вроде бы можно выразить всё. Или почти всё.

Так и не заметили, как стандартной фразой в обвинениях стало «будучи негативно настроен к политике государства». Нет, прямо это не инкриминируется. Но, внимание, следите за руками! В сознание внедряется стереотип, что «негативное отношение к политике государства» — криминал сам по себе. Одним внушается, что именно за это и надо преследовать, среди других расползается липкий страх.

Заставить общество замолчать оказалось исключительно легко. Кто-то «отбежал в сторону», чтобы обличать восторжествовавшую мерзость с безопасного расстояния. Я не говорю, что это – сдача. Это может быть необходимо и полезно с точки зрения сохранения сил для продолжения борьбы после сражения. Но это признание поражения.

Для меня признать поражение в конце жизни означает перечеркнуть её всю. Как там было у Роальда Мандельштама в «Прощании Одиссея» (в некоторых машинописных копиях – «Прощании Гектора»)? «Жить побеждённым нельзя». А пока есть люди, которых машина не смогла заставить ни замолчать, ни «отбежать в сторону», она не победила. Раз уж спор о том, можно ли сражаться за слова, оказался незаконченным, я буду его продолжать. Этот спор может показаться неглавным на фоне льющихся рек крови. На самом деле этот вопрос столь же экзистенциальный, сколь и вопросы, можно ли брать чужое и убивать. И все эти вопросы взаимосвязаны.

Система, сажающая за слова – мерзость перед господом и не имеет права на жизнь».

Скриншот из сборника стихотворений Роальда Мандельштама.
Политические свободы vs война

Эти письма Александра Скобова — ответ на новость о недозапрете «Альтернативы для Германии» в Германии и, в целом, рассуждения про проблему ограничения политических свобод в условиях войны.

1/2

Даша, привет!

Вчера я получил вторую часть твоего обзора, помеченную 6-м мая. Долго она добиралась. Но будем считать, что из-за выходных.

Отвечать начинаю с самого конца. С самого чувствительного вопроса. Ты пишешь, что явно не исповедуешь тот уровень политической свободы, что раньше. Я его по-прежнему исповедую, но ты делаешь принципиальную оговорку: на фоне войны. И тут я с тобой полностью согласен.

Я говорил об этом в своём третьем выступлении (из четырёх). Война несовместима с правом. Война убивает политическую свободу. И в этом она не щадит ни правых, ни виноватых. Любая воюющая сторона на своей территории всегда отказывала в праве на легальную политическую деятельность своему вооружённому противнику и его сторонникам.

Ты пишешь, что тебе стало по барабану, насколько честно немецким (или ещё каким) ватникам предоставят возможность конкурировать в политической борьбе. Я по-прежнему привержен честности. Но я вижу её в том, что ты либо бомбишь и стреляешь, либо разговариваешь. И то, и другое вместе невозможно.

Нечестность нынешней Европы не в том, что она начала ограничивать (очень дозированно, как ты сама пишешь) свободу пропаганды ватников. Нечестность Европы в том, что, цепляясь за свою «зону комфорта», она так и не может самой себе признаться, что она — воюющая сторона. Что это её война. Не локальный, периферийный (колониальный) конфликт, а глобальная война за ценности, образ жизни, мироустройство. Европа продолжает делать вид, что живёт по законам мирного времени.

Подобная нечестность однозначно нецелесообразна. Я вообще считаю, что нечестность нецелесообразна всегда. В данном случае Европа попадает в ловушку своего врага. Он всегда делал ставку на размывание границ между мирными и военными средствами борьбы, создавая «гибридные» формы. Отрицание этих границ — его принципиальная установка.

Продолжу после выходных. Завтра почту не собирают. Привет! Саша. 15.05.2025
2/2

Даша, привет!

Это вторая часть моего ответа на твой обзор. Мы остановились на том, что враг целенаправленно размывает границы между военными и невоенными средствами борьбы. Отсутствие этих границ — это одновременно и его картина мира, и цель. Это его философия. Так есть и так должно быть. «Честных правил» не бывает. Любые правила — в чью-то пользу. Это развязывает руки, как бы даёт «право» применять силу в ответ на несиловое действие и одновременно пользоваться «наивностью» оппонента.

Пора бы Европе перестать быть наивной. И отойти от господствовавшей десятилетия установки на то, что сохранение «легальных коммуникаций» с вооружённым противником может помочь погасить вооружённый конфликт.

Теперь о германском законодательстве. Да, оно достаточно гибкое. Признание организации «экстремистской» означает не запрет, а очень жёсткий надзор со стороны спецслужб. Это, конечно, тоже нарушающая принцип равенства дискриминация, хоть и мягкая. Но самое плохое не это. Хуже всего то, что в основу кладётся не правовой, а идеологический принцип. Оцениваются не действия, а взгляды, квалифицируемые как «крайние». А это зависит только от собственных «идеологических вкусов» того, кто квалифицирует. Понятие «экстремизм» в принципе внеправовое. В конце концов, в начале кое-кто срисовывал своё законодательство со вполне цивилизованных образцов. И «подрихтовать» его понадобилось не скажу, что уж очень сильно. Это на заметку.

Про твою тёзку и мою преемницу [речь идёт о Дарье Козыревой и о том, насколько смелой и жёсткой была её речь в суде] я много наслышан. Значит, всё не зря. Значит всё-таки удаётся разорвать липкую паутину «политкорректности» и жалобной оправдательно-просительной стилистики современной правозащиты. А вот что мне хотелось бы знать подробнее — есть ли в среде, не привыкшей к таким словам, попытки обсуждения, анализа и оценки предлагаемой «новой повестки». Так что пиши ещё.

Твой Саша Марксист
18.05.2025
23 июня в 10 часов состоится апелляционный суд по делу Александра Скобова. Это будет самый виртуальный суд в мире: Александр и адвокат Коснырев из Сыктывкара, адвокат Карагодина из Петербурга, а сами судьи во Власихе под Москвой, где находится Апелляционный военный суд. Все это будет по ВКС (видеоконференцсвязь).

На фото из архива Татьяны Плетневой Александр после второго освобождения в 1987 г.
Версия поэта Быкова.pdf
124.5 KB
О белом движении в Гражданской войне и в эмиграции. Какова идеология его «ядра» и могло ли оно обеспечить права человека и демократические свободы?

Александр Скобов написал в СИЗО большую статью — прочитать её вы можете во вложении.
23-го июня в 10:00 состоится апелляция. В Петербурге можно попробовать прийти послушать
Судьи удалились на итоговое совещание. Всем, кто читает наш канал, кроме гэбни, привет из застенков.
Диссиденту Александру Скобову оставили в силе его срок. В марте ему назначили 16 лет заключения за пост про Крымский мост и участие в Форуме свободной России

Апелляционный военный суд в подмосковной Власихе оставил в силе 16 лет заключения 67-летнему петербургскому диссиденту Александру Скобову, передает корреспондент «Медиазоны».

Во время зачитывания решения Скобов кричал «Слава Украине».

В марте Скобова признали виновным по двум террористическим статьям. Помимо срока тогда ему назначили штраф 300 тысяч рублей. Скобов должен отбыть три года в тюрьме, остальную часть срока — в колонии строгого режима.

Сегодня Скобов отказался отвечать на вопросы коллегии судей. «Я не признаю ваш суд!» — объявил он в начале заседания.

В СССР Александр Скобов восемь лет провел в психиатрических больницах за антисоветскую деятельность. В России он продолжил критиковать власть, а после начала полномасштабного вторжения в Украину принципиально отказался уезжать за границу. После ареста его этапировали в Коми (дело «Форума свободной России» почему-то расследуют в Сыктывкаре), в заседаниях суда диссидент участвовал по видеосвязи.

«Здесь обвиняю я. Обвиняю смердящую трупами правящую путинскую клику в подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны. В военных преступлениях Украине. В политическом терроре в России. В растлении моего народа», — говорил Скобов в последнем слове, которое он произнес в суде в марте.

Не работает ссылка? Читайте здесь

🌟«Медиазона» не сможет продолжать работу без вашей поддержки: donate.zona.media
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Прорезиненная комната для «буйных» и другие тюремные приключения Скобова

Рассказывает Ольга Щеглова:

(1/2) Новости про Александра Валерьевича не отвечают названию чата, потому что он – человек сдержанный и практически ничего о своих тюремных буднях не рассказывает. Но на свидании 17 июня он не только немного рассказал, но и просил обнародовать некоторые обстоятельства, которые показались ему знаменательными.

Примерно с апреля условия в СИЗО, которые, в общем, не были людоедскими, насколько это возможно, стали ужесточаться. Сначала это проявлялось в мелочах:

— в пункте приема передач стали измельчать продукты и сигареты из передач и посылок так, что хранить их стало невозможно. Вскрывается все, даже зубная паста выдавливается из тюбика в полиэтиленовый пакет. Поэтому передачи приходится делать маленькими, без запаса на какое-то время. А в посылке свежие продукты не пошлешь…

— закрылся магазинчик, в котором родственники могли купить мелочи и сигареты, которые не вскрывались и доходили до арестанта в более или менее приличном виде.

— свидания стали произвольно регулироваться, иногда сокращаться до 15 минут вместо часа.

— в СИЗО всех заключенных, у которых нет в камере своих источников информации типа телевизора, лишили новостей — радиостанцию «Маяк» включают только в 6 утра. После первого выпуска новостей выключают и ставят музыку до вечера. А «Маяк» передает новости, разрезав на короткие отрывки. Чтобы понять полностью новость, надо слушать каждый последующий выпуск. Заключенные лишены этой возможности.

А дальше – существеннее:

— В апреле в камеру, где находились политзеки (да, было и такое – двое политических в одной камере) стали подселять осужденных по преступлениям против половой неприкосновенности, насильников. Это особая каста в местах заключения, общение с ними считается недопустимым по «понятиям». АВ-то все равно, он в эти игры не играет, но его соседи, опасаясь, что их репутация уже в колонии будет испорчена, возмутились.

— Скобова часто переселяли из камеры в камеру, руководствуясь какими-то недоступными человеческому уму соображениями. Наконец, он оказался с тремя соседями – уголовниками, двое из которых имеют, что говорится, «ментальные проблемы», причем один из них совершенно опустившийся «антисанитарный» тип. А.В. тепло вспоминает одиночку без соседей (он побывал и там), где можно было не то, чтобы наслаждаться, но быть в покое, думать, писать наощупь вслепую свои письма.

❗️ Пришлось познакомиться и с одиночной камерой совсем иного типа: после активной перепалки с сотрудником СИЗО, возникшей на фоне того, что А.В. встретил утреннюю проверку своим обычным, хорошо известным по судам приветствием, Скобова раздели, обыскали, и, якобы нашли у него в одежде лезвие. Этого быть не могло, пользоваться такими вещами А.В. просто не может, не видит. В результате его, раздетого, на 6 часов поместили в специальное помещение «для буйных» — каморку размером два на полтора метра, стены которой обшиты прорезиненной тканью, без мебели. Не простудился исключительно потому, что на адреналине делал зарядку. Эта камера находится рядом и, скорее всего, в ведении медчасти, но интереса к тому, как там приходится раздетому человеку, никто не проявил.
(2/2) Побывал Скобов в этом «стакане» (тут я могу ошибаться, стаканом может называться камера другого типа, но уж тут незнание простительно) и еще один раз, и тоже за приветствие, но уже на 3 часа и одетым.

Несмотря на свое упрямство, надо сказать, что в карцер Скобов не попал ни разу. Такова гуманность системы.

А в остальном, прекрасная маркиза… Относительно здоров, бодр, боевито настроен, пишет вслепую письма и статьи. Отметим, что цензура работает четко: письма Зоны-телеком доходят на следующий день.

Это реалии прошлой недели, новая начнется с суда по апелляционной жалобе адвокатов, которую Скобов не подписал… [основная часть этого текста была написана до апелляции]

Дополнить можно только тем, что во время апелляционного суда Александра Валерьевича продержали в комнате видеосвязи более 8 часов (из которых 2 он ждал начала связи, 2 – начала суда) без воды, еды и выхода в туалет. Такая идиллия…
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Как проходила апелляция по делу Александра Скобова. Один из слушателей поделился своими впечатлениями. Там, кстати, удовлетворили одно ходатайство: какое — узнаете здесь.

Видео снято перед началом заседания и передаёт неповторимую атмосферу «суда по зуму». Александр успевает рассказать немного об обстановке в камере, затем секретарь спрашивает, пообщались ли адвокаты с подзащитным, они пообщались, но не конфиденциально, что, в принципе, мало кого волнует.
2025/06/26 08:39:08
Back to Top
HTML Embed Code: