Почему в России так мало брендов для беременных и где женщинам находить такую одежду после ухода ASOS и H&M. В вопросе разбирался «РБК Стиль»
С момента ухода зарубежных марок с российского рынка одни ниши заполнились, а другие пустуют. В частности, стало меньше одежды для беременных и кормящих. Создать качественную замену специальным линейкам ушедшим ASOS и H&M российские бренды не стремятся. Хотя спрос на нее есть.
Издание опросило молодых следящих за модой мам, с какими проблемами они столкнулись, чего им не хватало и как они их решили.
Большинство отметило, что представленным в России маркам часто не хватает современности – беременным тоже хочется одеваться актуально, без бантов, рюшей, кружев и розового цвета, которые встречаются в коллекциях специализированных брендов.
Еще одна проблема – высокие цены. А тратиться на одежду, которая прослужит короткий срок, девушки не готовы.
Однако, по мнению игроков и экспертов рынка, высокие цены в этой нише неизбежны по ряду причин:
- низкие тиражи и маленькая емкость ниши;
- практически полное отсутствие постоянных клиентов и необходимость вкладываться в маркетинг для поиска новых;
- привлечение и удержание специалистов (портных, закройщиков и конструкторов), которые умеют правильно кроить одежду для беременных.
Среди брендов, где можно купить что-то универсальное, подходящее для беременной фигуры, собеседницы издания назвали LIMÉ, Pitkina и Lyna+ (плечевые изделия и платья), а также Belle You и Love Goods (леггинсы и нижнее белье). Среди современных брендов для беременных был назван For Moms.
В том, необходима ли специализированная одежда, мнения опрошенных разделились. Кто-то уже приспособился носить оверсайз и бедренные изделия на резинках.
Другие считают, что бренды могут запустить специальные линейки для беременных из имеющегося ассортимента и обозначить их на сайте для потенциальных покупателей.
С момента ухода зарубежных марок с российского рынка одни ниши заполнились, а другие пустуют. В частности, стало меньше одежды для беременных и кормящих. Создать качественную замену специальным линейкам ушедшим ASOS и H&M российские бренды не стремятся. Хотя спрос на нее есть.
Издание опросило молодых следящих за модой мам, с какими проблемами они столкнулись, чего им не хватало и как они их решили.
Большинство отметило, что представленным в России маркам часто не хватает современности – беременным тоже хочется одеваться актуально, без бантов, рюшей, кружев и розового цвета, которые встречаются в коллекциях специализированных брендов.
Еще одна проблема – высокие цены. А тратиться на одежду, которая прослужит короткий срок, девушки не готовы.
Однако, по мнению игроков и экспертов рынка, высокие цены в этой нише неизбежны по ряду причин:
- низкие тиражи и маленькая емкость ниши;
- практически полное отсутствие постоянных клиентов и необходимость вкладываться в маркетинг для поиска новых;
- привлечение и удержание специалистов (портных, закройщиков и конструкторов), которые умеют правильно кроить одежду для беременных.
Среди брендов, где можно купить что-то универсальное, подходящее для беременной фигуры, собеседницы издания назвали LIMÉ, Pitkina и Lyna+ (плечевые изделия и платья), а также Belle You и Love Goods (леггинсы и нижнее белье). Среди современных брендов для беременных был назван For Moms.
В том, необходима ли специализированная одежда, мнения опрошенных разделились. Кто-то уже приспособился носить оверсайз и бедренные изделия на резинках.
Другие считают, что бренды могут запустить специальные линейки для беременных из имеющегося ассортимента и обозначить их на сайте для потенциальных покупателей.
РБК Стиль
Выход из положения: почему в России так мало брендов для беременных
Продолжаем задаваться вопросом, почему с момента ухода зарубежных марок с российского рынка одни ниши заполнились, а другие пустуют. В этот раз говорим о беременной одежде
«Нити и пряжа, главный материал де Амараль, представлены тут в разных состояниях. Внизу, в темном пространстве без окон, как отдельную инсталляцию показывают одну из самых известных ее серий – “Estelas“ (“Звезды“). Очень плотные, жесткие, покрытые левкасом и ее фирменным сусальным золотом гобелены нерегулярной формы будто бы застыли в воздухе и создают ту драматическую, почти угрожающую неподвижность, какую можно увидеть у каменных и золотых идолов».
«Арт-сообщество уже довольно давно отказалось от предубеждений, внутри которых таписерия считалась чем-то прикладным (почти дамским рукоделием), и стало рассматривать ее как часть общего художественного процесса.
Две последние Венецианские биеннале зафиксировали это положение дел, показав гобелены, ковры, квилт, вышивки наравне с другими работами современных художников. Декоративность, присущая этим практикам, перестала быть определяющим их свойством».
«Долгое время было принято считать, что новая таписерия – это ниша, которую в 1960-е нашли женщины-художницы, потому что пространство “большого” искусства, “настоящего” абстрактного экспрессионизма было занято мужчинами – Ротко, Поллок, Барнетт Ньюман, – а женщины перекладывали их живописные полотна на язык уткА и основы. Однако выбор материала – особенно такой показательный выбор женщиной очень женского материала – всегда есть выбор смысла.
Этот смысл было довольно сложно понять, видя работы разрозненно, поодиночке, – ретроспектива в Fondation Cartier делает его абсолютно ясным. Искусство де Амараль посвящено рождению (или восстановлению) гармонии из хаоса: сияющей безмятежности – из тревожной тяжести золота, геометрической четкости – из путаницы нитей, проявленному узору – из глухого переплетения. Границы между одним и другим размыты, переходы незаметны.
В работе «Agujero negro» («Черная дыра») на серебристой бахроме нарисован четкий черный круг, но бахрома эта отвернута и под ней виден второй слой, где из-под черного круга появляются золотые всполохи – свет то ли поглощается, то ли, наоборот, вырывается. Сводить края, латать прорехи, соединять лоскуты – в этом и состоит работа Ольги де Амараль, и нити для нее подходят превосходно».
Елена Стафьева – о новых смыслах текстиля на выставке художницы Ольги де Амараль в парижском Фонде современного искусства Картье. Прочитать статью полностью можно по ссылке.
«Арт-сообщество уже довольно давно отказалось от предубеждений, внутри которых таписерия считалась чем-то прикладным (почти дамским рукоделием), и стало рассматривать ее как часть общего художественного процесса.
Две последние Венецианские биеннале зафиксировали это положение дел, показав гобелены, ковры, квилт, вышивки наравне с другими работами современных художников. Декоративность, присущая этим практикам, перестала быть определяющим их свойством».
«Долгое время было принято считать, что новая таписерия – это ниша, которую в 1960-е нашли женщины-художницы, потому что пространство “большого” искусства, “настоящего” абстрактного экспрессионизма было занято мужчинами – Ротко, Поллок, Барнетт Ньюман, – а женщины перекладывали их живописные полотна на язык уткА и основы. Однако выбор материала – особенно такой показательный выбор женщиной очень женского материала – всегда есть выбор смысла.
Этот смысл было довольно сложно понять, видя работы разрозненно, поодиночке, – ретроспектива в Fondation Cartier делает его абсолютно ясным. Искусство де Амараль посвящено рождению (или восстановлению) гармонии из хаоса: сияющей безмятежности – из тревожной тяжести золота, геометрической четкости – из путаницы нитей, проявленному узору – из глухого переплетения. Границы между одним и другим размыты, переходы незаметны.
В работе «Agujero negro» («Черная дыра») на серебристой бахроме нарисован четкий черный круг, но бахрома эта отвернута и под ней виден второй слой, где из-под черного круга появляются золотые всполохи – свет то ли поглощается, то ли, наоборот, вырывается. Сводить края, латать прорехи, соединять лоскуты – в этом и состоит работа Ольги де Амараль, и нити для нее подходят превосходно».
Елена Стафьева – о новых смыслах текстиля на выставке художницы Ольги де Амараль в парижском Фонде современного искусства Картье. Прочитать статью полностью можно по ссылке.
Коммерсантъ
Выбор нити
Новые смыслы текстиля на выставке Ольги де Амараль
РБК дополнили список проекта «Визионеры». Среди героев – основательница modest-марки Measure Зайнаб Садулаева
«Зайнаб и Гаджи (Гусейнов, супруг Зайнаб и управляющий партнер Measure и Others – Прим. ред. Beinopen) развивают не просто свой бренд, а группу брендов. Причем разных: и дагестанских, и петербургских, и московских. Занимаются развитием культуры, определенного видения и религиозного восприятия в том числе. Могут соединять уважение к традиции, работу с исламским культурным кодом и передовой визуальный ряд.
Мы сейчас наметили мероприятие 19-20 марта в Казани во время Ифтара, во время Рамадана. Это соединение традиционного и передового. Преодоление этого разрыва дает триллиардный рост.
Это огромный культурный сдвиг в формате глобальной децентрализованной индустрии моды, разумной глобализации, в которой и остаются наши любимые международные бренды, и появляются десятки тысяч локальных брендов, успешных и талантливых», – объясняет основатель Beinopen Алексей Баженов.
Подробнее о феномене бренда Measure и Зайнаб Сайдулаевой можно прочитать в статье на сайте проекта «Визионеры».
«Зайнаб и Гаджи (Гусейнов, супруг Зайнаб и управляющий партнер Measure и Others – Прим. ред. Beinopen) развивают не просто свой бренд, а группу брендов. Причем разных: и дагестанских, и петербургских, и московских. Занимаются развитием культуры, определенного видения и религиозного восприятия в том числе. Могут соединять уважение к традиции, работу с исламским культурным кодом и передовой визуальный ряд.
Мы сейчас наметили мероприятие 19-20 марта в Казани во время Ифтара, во время Рамадана. Это соединение традиционного и передового. Преодоление этого разрыва дает триллиардный рост.
Это огромный культурный сдвиг в формате глобальной децентрализованной индустрии моды, разумной глобализации, в которой и остаются наши любимые международные бренды, и появляются десятки тысяч локальных брендов, успешных и талантливых», – объясняет основатель Beinopen Алексей Баженов.
Подробнее о феномене бренда Measure и Зайнаб Сайдулаевой можно прочитать в статье на сайте проекта «Визионеры».
РБК Стиль
РБК опубликовал список новых героев проекта «РБК Визионеры»
В мае РБК запустил проект «РБК Визионеры» о людях и проектах, которые меняют мир вокруг себя. Каждые три месяца мы пополняем библиотеку наших героев и сегодня объявляем новый список
Рассказываем еще об одном тексте, вышедшем в фэшн-медиа Авито, проекте, созданном совместно с Beinopen. На этот раз – речь о дизайнерах прошлого, вдохновивших сестер Олсен в работе над брендом The Row
«Zoran – это американский бренд, который основал югославский дизайнер Зоран Ладикорбич. Есть две хорошие статьи авторства Кэти Хорин и Реджи Недельсон, которые описывают суть бренда ярче всего. “Zoran – это Gap для богатых“, – резюмирует свой подход сам дизайнер в обоих материалах.
Простые силуэты, минимум застёжек, добротные материалы вроде тасманийской шерсти или шёлкового шифона и опять-таки сдержанная цветовая гамма – это основа бренда Zoran.
Ладикорбич показал свою первую коллекцию в середине 70-х, ещё до мужских костюмов Armani и минималистичных платьев-комбинаций Calvin Klein. Здесь же можно ещё раз вспомнить о работах Маржела на посту креативного директора Hermes.
Джемперы с глубоким V-образным вырезом, широкие брюки, платья с высоким горлом – по мнению как Маржела, так и Ладикорбича, это идеальный набор для обеспеченной женщины в любом возрасте».
«Культурный код The Row: материал для фэшн-зануд» – по ссылке.
«Zoran – это американский бренд, который основал югославский дизайнер Зоран Ладикорбич. Есть две хорошие статьи авторства Кэти Хорин и Реджи Недельсон, которые описывают суть бренда ярче всего. “Zoran – это Gap для богатых“, – резюмирует свой подход сам дизайнер в обоих материалах.
Простые силуэты, минимум застёжек, добротные материалы вроде тасманийской шерсти или шёлкового шифона и опять-таки сдержанная цветовая гамма – это основа бренда Zoran.
Ладикорбич показал свою первую коллекцию в середине 70-х, ещё до мужских костюмов Armani и минималистичных платьев-комбинаций Calvin Klein. Здесь же можно ещё раз вспомнить о работах Маржела на посту креативного директора Hermes.
Джемперы с глубоким V-образным вырезом, широкие брюки, платья с высоким горлом – по мнению как Маржела, так и Ладикорбича, это идеальный набор для обеспеченной женщины в любом возрасте».
«Культурный код The Row: материал для фэшн-зануд» – по ссылке.
Авито
Культурный код The Row: материал для фешен-зануд
Почему сплоченные культуры, где больше доверия, – это плацдарм для запуска новых экономических и фэшн-траекторий. Мнение основателя Beinopen Алексея Баженова после рабочего визита в Улан-Удэ
«Я увидел там университет, где учат на факультетах брахманов (и немного астрологов), лекарей и артистов/художников. Увидел карту монгольской империи в прихожей ламы, где новгородское княжество (даже еще не Москва) находится на глубокой периферии. Увидел 90 лет назад ушедшего в медитацию учителя. Увидел непонятно строгих, стильных и добрых буддистских монахов. И услышал мантру “прибежище”, которая в 2018 году несколько дней звучала в Бодх Гайе, городе рядом с Варанаси, где под деревом просветлел Будда (я пока так и не понял, махаяна или ваджраяна)».
«3 империи – монгольская, буддистская, советская (Бурятская АССР). На пересечении этих культурных кодов и партнерств нужно строить стратегию роста взаимного товарооборота. Надо, чтобы Улан-Удэ был точкой, которая будет давать методологию настройки локальных бизнес-экосистем для партнеров на пересечении этих культурных контекстов».
«Все эти слои – это культурные отпечатки больших социальных сущностей, на пересечении которых нужно развивать модную индустрию и индустрию влияния».
«В Улан-Удэ много модельных агентств и модели имеют популярность на подиумах Азии, потому что высокие и красивые. Это наш вход в азиатские индустрии».
Подробнее – в тексте «Бурятифул: как я посетил Улан-Удэ и каким вижу план развития модной экосистемы республики»:
alliance.beinopen.ru/post/2027
«Я увидел там университет, где учат на факультетах брахманов (и немного астрологов), лекарей и артистов/художников. Увидел карту монгольской империи в прихожей ламы, где новгородское княжество (даже еще не Москва) находится на глубокой периферии. Увидел 90 лет назад ушедшего в медитацию учителя. Увидел непонятно строгих, стильных и добрых буддистских монахов. И услышал мантру “прибежище”, которая в 2018 году несколько дней звучала в Бодх Гайе, городе рядом с Варанаси, где под деревом просветлел Будда (я пока так и не понял, махаяна или ваджраяна)».
«3 империи – монгольская, буддистская, советская (Бурятская АССР). На пересечении этих культурных кодов и партнерств нужно строить стратегию роста взаимного товарооборота. Надо, чтобы Улан-Удэ был точкой, которая будет давать методологию настройки локальных бизнес-экосистем для партнеров на пересечении этих культурных контекстов».
«Все эти слои – это культурные отпечатки больших социальных сущностей, на пересечении которых нужно развивать модную индустрию и индустрию влияния».
«В Улан-Удэ много модельных агентств и модели имеют популярность на подиумах Азии, потому что высокие и красивые. Это наш вход в азиатские индустрии».
Подробнее – в тексте «Бурятифул: как я посетил Улан-Удэ и каким вижу план развития модной экосистемы республики»:
alliance.beinopen.ru/post/2027
alliance.beinopen.ru
Бурятифул: как я посетил Улан-Удэ и каким вижу план развития модной экосистемы республики — alliance.beinopen.ru
Бурятия меня покорила сразу с выхода из самолета. Две княжны (как рассказывается в средневековых легендах), или два руководителя центра развития креа…
Financial Times сообщает о расцвете индустрии обхода санкций на поставки европейского люкса в Россию
В 2022 году Евросоюз установил в качестве порога вывоза оптовую цену в 300 евро, но физлица обходят его – FT приводит несколько примеров и рассказывает о деталях.
Газета пишет о персональном байере, чья квартира в Италии «забита люксовыми сумками». Каждую неделю он отправляет в Россию 10-20 посылок с вещами, забирая себе комиссию порядка 6000 евро еженедельно.
Ссылаясь на таможенные данные, Financial Times пишет, что неназванный китайский реселлер в течение одного месяца отправил из Дубая в Россию более 300 сумок Bottega Veneta, сделанных в Италии. Средняя цена изделия – 1800 долларов.
Как сообщает издание, соцсети «заполонили реселлеры, которые обслуживают как крупных ритейлеров, так и частных российских покупателей, и обещают возможность обойти санкции на дорогие сумки и товары высокой моды».
«Коммерсант» приводит комментарий ритейл-департамента консалтинговой компании CORE.XP: «Эти поставщики на профессиональном языке называются бегунки. Спрос на тяжелый люкс в России никуда не делся, у нас, наоборот, сейчас очень много капитала. Многие элитные клиенты не хотят вылетать в Европу, поэтому у них есть посредники.
Некоторые выдают элитные товары за контрафакт, другие везут уже в разобранном виде, как будто бы использованные вещи, которые не надо декларировать – есть и такие рисковые ребята. Есть история, когда шубу за 2 млн евро везли на себе.
Если говорить про Францию и Италию, они не очень тщательно досматривают вещи, но вот в Германии и Нидерландах могут быть вопросы. То есть это очень сильно зависит от страны, через которую ты вылетаешь из зоны Евросоюза. Но в целом они обязаны изъять товар, который стоит более 300 евро, если у тебя билеты в Российскую Федерацию.
Но, поскольку прямых рейсов нет, конечно, еще надо доказывать, что ты, хоть и россиянин, летишь именно в Россию. Было бы неплохо, чтобы обладать каким-то вторым гражданством, например, американским, чтобы получать tax free.
Попадает ли товар из чемоданов в розницу? Спекулятивных бегунков, по сути, нет. Это уже владельцы мультибрендовых магазинов, которые покупают порцию товаров все, как правило, под вкусы потенциальных клиентов.
Просто так нарушать европейский закон тоже никому не интересно. Тебе могут потом отказать в закупке товара, и ты этот товар не продашь. Но люкс привозят в Россию в том числе через параллельный импорт. Все производители, если хотят отгружать товар в РФ, делают через страны СНГ. Но ты не ввезешь годовой запас сумок Gucci никаким способом».
В 2022 году Евросоюз установил в качестве порога вывоза оптовую цену в 300 евро, но физлица обходят его – FT приводит несколько примеров и рассказывает о деталях.
Газета пишет о персональном байере, чья квартира в Италии «забита люксовыми сумками». Каждую неделю он отправляет в Россию 10-20 посылок с вещами, забирая себе комиссию порядка 6000 евро еженедельно.
Ссылаясь на таможенные данные, Financial Times пишет, что неназванный китайский реселлер в течение одного месяца отправил из Дубая в Россию более 300 сумок Bottega Veneta, сделанных в Италии. Средняя цена изделия – 1800 долларов.
Как сообщает издание, соцсети «заполонили реселлеры, которые обслуживают как крупных ритейлеров, так и частных российских покупателей, и обещают возможность обойти санкции на дорогие сумки и товары высокой моды».
«Коммерсант» приводит комментарий ритейл-департамента консалтинговой компании CORE.XP: «Эти поставщики на профессиональном языке называются бегунки. Спрос на тяжелый люкс в России никуда не делся, у нас, наоборот, сейчас очень много капитала. Многие элитные клиенты не хотят вылетать в Европу, поэтому у них есть посредники.
Некоторые выдают элитные товары за контрафакт, другие везут уже в разобранном виде, как будто бы использованные вещи, которые не надо декларировать – есть и такие рисковые ребята. Есть история, когда шубу за 2 млн евро везли на себе.
Если говорить про Францию и Италию, они не очень тщательно досматривают вещи, но вот в Германии и Нидерландах могут быть вопросы. То есть это очень сильно зависит от страны, через которую ты вылетаешь из зоны Евросоюза. Но в целом они обязаны изъять товар, который стоит более 300 евро, если у тебя билеты в Российскую Федерацию.
Но, поскольку прямых рейсов нет, конечно, еще надо доказывать, что ты, хоть и россиянин, летишь именно в Россию. Было бы неплохо, чтобы обладать каким-то вторым гражданством, например, американским, чтобы получать tax free.
Попадает ли товар из чемоданов в розницу? Спекулятивных бегунков, по сути, нет. Это уже владельцы мультибрендовых магазинов, которые покупают порцию товаров все, как правило, под вкусы потенциальных клиентов.
Просто так нарушать европейский закон тоже никому не интересно. Тебе могут потом отказать в закупке товара, и ты этот товар не продашь. Но люкс привозят в Россию в том числе через параллельный импорт. Все производители, если хотят отгружать товар в РФ, делают через страны СНГ. Но ты не ввезешь годовой запас сумок Gucci никаким способом».
Российский Forbes публикует большой текст о состоянии индустрии обуви в России – с комментариями N.early N.aked, Ekonika, Razumno и других игроков
Выбрали главное из материала.
«Юлия Булгакова, директор по маркетинговым коммуникациям Ekonika, говорит: "В легкой промышленности производство обуви считается одним из самых технологически сложных по нескольким причинам. Во-первых, его невозможно представить без кластерной структуры.
Одна обувная фабрика не может существовать изолированно: вокруг нее должна сформироваться сеть предприятий, специализирующихся на выпуске стелек, подошв и других комплектующих. В Китае, где обувная индустрия очень развита, по такому принципу построены целые города».
Также она добавляет, что российским предприятиям приходится закупать комплектующие в Азии и Турции для создания сложных моделей, а китайские предприятия уже являются одними из самых технологичных со специализированными линиями и высококвалифицированными сотрудниками"».
[Основательница марки N.early «N.aked] Ирина Левченко-Кукшева считает, что сейчас, прежде всего, необходимо обратить внимание на развитие специализированной образовательной системы, которая в настоящее время практически отсутствует в обувной индустрии, как в производственном, так и управленческом секторе.
По словам эксперта, если следовать традиционному пути, необходимо создание обувных конструкторских и производственных цехов, обучение рабочего персонала и служб эксплуатации с поэтапным выходом на уровень крупных фабрик с конгломератом из сопутствующих производств.
Либо, учитывая длительные сроки реализации подобных мероприятий и возможность получить на выходе морально устаревшую систему, направить фокус в сторону профессионального использования ИИ для развития высокотехнологичных инновационных производств».
«"Все зависит от того, какую обувь производить: мы находимся в премиальном сегменте, поэтому локальные дубили не удовлетворяют наш спрос. Нам никто не может здесь предоставить кожу первого сорта, по этой причине нам приходится закупать сырье и фурнитуру в европейских странах. А это приводит к сложностям с оплатой поставщикам из-за санкций и дорогой логистики"», – уточняет [основательница бренда Razumno] Алена Лозовская.
Как делится эксперт, бренд пытался наладить контакт и работу с Рязанским кожевенным заводом, который, по ее мнению, считается одним из лучших в России. На нем ранее производили сырье для Birkenstock и UGG. У Razumno был проект с экспериментальным цехом фабрики, но из-за огромных производственных объемов от сотрудничества пришлось отказаться».
Материал целиком – по ссылке.
Выбрали главное из материала.
«Юлия Булгакова, директор по маркетинговым коммуникациям Ekonika, говорит: "В легкой промышленности производство обуви считается одним из самых технологически сложных по нескольким причинам. Во-первых, его невозможно представить без кластерной структуры.
Одна обувная фабрика не может существовать изолированно: вокруг нее должна сформироваться сеть предприятий, специализирующихся на выпуске стелек, подошв и других комплектующих. В Китае, где обувная индустрия очень развита, по такому принципу построены целые города».
Также она добавляет, что российским предприятиям приходится закупать комплектующие в Азии и Турции для создания сложных моделей, а китайские предприятия уже являются одними из самых технологичных со специализированными линиями и высококвалифицированными сотрудниками"».
[Основательница марки N.early «N.aked] Ирина Левченко-Кукшева считает, что сейчас, прежде всего, необходимо обратить внимание на развитие специализированной образовательной системы, которая в настоящее время практически отсутствует в обувной индустрии, как в производственном, так и управленческом секторе.
По словам эксперта, если следовать традиционному пути, необходимо создание обувных конструкторских и производственных цехов, обучение рабочего персонала и служб эксплуатации с поэтапным выходом на уровень крупных фабрик с конгломератом из сопутствующих производств.
Либо, учитывая длительные сроки реализации подобных мероприятий и возможность получить на выходе морально устаревшую систему, направить фокус в сторону профессионального использования ИИ для развития высокотехнологичных инновационных производств».
«"Все зависит от того, какую обувь производить: мы находимся в премиальном сегменте, поэтому локальные дубили не удовлетворяют наш спрос. Нам никто не может здесь предоставить кожу первого сорта, по этой причине нам приходится закупать сырье и фурнитуру в европейских странах. А это приводит к сложностям с оплатой поставщикам из-за санкций и дорогой логистики"», – уточняет [основательница бренда Razumno] Алена Лозовская.
Как делится эксперт, бренд пытался наладить контакт и работу с Рязанским кожевенным заводом, который, по ее мнению, считается одним из лучших в России. На нем ранее производили сырье для Birkenstock и UGG. У Razumno был проект с экспериментальным цехом фабрики, но из-за огромных производственных объемов от сотрудничества пришлось отказаться».
Материал целиком – по ссылке.
Forbes.ru
Шаг за шагом: как развивается российский обувной рынок
С 2022 года отечественная модная индустрия пережила много изменений, связанных с экономическими, социальными и геополитическими ограничениями. Все это во многом повлияло на развитие отдельных сегментов отрасли, в том числе и обувной категории. Редакт
У нас – новый текст-концепция Алексея Баженова, продолжающий тему модной экосистемы Урала и подводящий к формулированию стратегии развития локального центра индустрии моды. Как привести к гармонии легпром, марки, мероприятия властей, бизнес? Как может складываться кластер креативных индустрий региона, обладающего огромным потенциалом?
«При управляемом развитии индустрия моды Екатеринбурга может выиграть у других регионов 20 лет. Для этого нужно анализировать международный опыт. Очевидно, что успех – это уровень интеграции креативной индустрии в легкую промышленность»
«Наша цель – создать эффективную партнерскую сеть из тысячи локальных и международных модных предпринимателей, связанную единой экономической стратегией (портфель брендов). Для этого в регионе нужно провести в 2025 году программу, собирающую партнерскую цепочку "московские универмаги и платформы – уральские марки – оптимальное производство (в любой стране) – кредитная программа (от 1 до 10 млн в год на марку для оплаты производства по себестоимости на основе предзаказа ритейлеров)"»
«Для развития более крупных бизнесов создается фонд, внутри фонда – портфель брендов и управляющая компания. Эта инфраструктура может вырастить десятки локальных брендов, при этом удерживает “единорогов” в родном регионе»
«Важно понимать, что разрушение глобализации на самом деле не разрушение, а ее обогащение. Но, безусловно, сила глобальных брендов будет уменьшаться, либо они превратятся в платформы, коллаборирующие со всеми. Будет расти сила локальных брендов. Мы это уже видим: люкс уходит в "тихую роскошь", а разнообразие оказывается доступно скорее в Trend Island или на Авито, чем в ЦУМе»
Читать текст целиком:
alliance.beinopen.ru/post/2029/
«При управляемом развитии индустрия моды Екатеринбурга может выиграть у других регионов 20 лет. Для этого нужно анализировать международный опыт. Очевидно, что успех – это уровень интеграции креативной индустрии в легкую промышленность»
«Наша цель – создать эффективную партнерскую сеть из тысячи локальных и международных модных предпринимателей, связанную единой экономической стратегией (портфель брендов). Для этого в регионе нужно провести в 2025 году программу, собирающую партнерскую цепочку "московские универмаги и платформы – уральские марки – оптимальное производство (в любой стране) – кредитная программа (от 1 до 10 млн в год на марку для оплаты производства по себестоимости на основе предзаказа ритейлеров)"»
«Для развития более крупных бизнесов создается фонд, внутри фонда – портфель брендов и управляющая компания. Эта инфраструктура может вырастить десятки локальных брендов, при этом удерживает “единорогов” в родном регионе»
«Важно понимать, что разрушение глобализации на самом деле не разрушение, а ее обогащение. Но, безусловно, сила глобальных брендов будет уменьшаться, либо они превратятся в платформы, коллаборирующие со всеми. Будет расти сила локальных брендов. Мы это уже видим: люкс уходит в "тихую роскошь", а разнообразие оказывается доступно скорее в Trend Island или на Авито, чем в ЦУМе»
Читать текст целиком:
alliance.beinopen.ru/post/2029/
alliance.beinopen.ru
Уральский альянс. Стратегия развития центра индустрии моды в Екатеринбурге — alliance.beinopen.ru
В Свердловской области складывается кластер креативных индустрий, связанных с модой: легпром, марки, мероприятия властей, бизнес. Но на сегодняшний д…
Бренд Odiosa под руководством художницы Дагмар Гертот представил первую коллекцию
Ранее Дагмар Гертот была креативным директором концептуальной петербургской марки Nomad Goba, ныне несуществующей. В Odiosa новый международный состав с арт дирекцией Паши Крошко и с сохранением экспертного конструкторского и швейного цехов. Команда сообщает, что это бренд одежды, предметов мужского костюма, будуарного гардероба и изготовленной вручную парфюмерии.
При работе над коллекциями используются английские и японские традиции пошива. Изделия изготавливают исключительно из натуральных тканей – шелка, хлопка, льна, кашемира, шерсти, крапивы. Многие модели, например, корсеты, шьются вручную. Каждое изделие собирается – минимум пятью мастерами. На изготовление таких вещей уходит от трех недель.
Odiosa сотрудничает с ремесленниками, использующими традиционные техники. Фурнитура и эмблемы изготавливаются на заказ с использованием старинных костяных пуговиц, жемчуга, перламутра, рога и ископаемых артефактов. Основная фурнитура создается индивидуально ювелирным брендом OSSA. Часть женской коллекции создана в коллаборации с дизайнером Ismail Luceat-Anima.
Для обработки материалов используются натуральные дубильные вещества и даже ржавчина – при помощи нее, например, обрабатывался шелк. Каждое изделие Odiosa имеет серийный номер и сертификат подлинности.
Стартовую коллекцию «They were eaten by white butterflies» описывают как «размышления о нежности и жесткости, исследования опасных, противоречивых уголков психики»
«Вновь-рожденное робко спряталось в затмении, смерть льет светом на головы и ускользает в нежности: жизнь единовременно тонка и плотоядна. Надев корсет, ты принимаешь вызов на поединок. Будуар – хрупкий сосуд, обрамляющий пустоту. Важны только шаги, сделанные в этой пустоте. В этих следах слышен шепот, аккуратность охотника, смех гретых солнцем детей и радостного знания о любви. Это настоящее существование – вы не просто носите его, вы живете в нем, упираясь дыханием в мир».
Ранее Дагмар Гертот была креативным директором концептуальной петербургской марки Nomad Goba, ныне несуществующей. В Odiosa новый международный состав с арт дирекцией Паши Крошко и с сохранением экспертного конструкторского и швейного цехов. Команда сообщает, что это бренд одежды, предметов мужского костюма, будуарного гардероба и изготовленной вручную парфюмерии.
При работе над коллекциями используются английские и японские традиции пошива. Изделия изготавливают исключительно из натуральных тканей – шелка, хлопка, льна, кашемира, шерсти, крапивы. Многие модели, например, корсеты, шьются вручную. Каждое изделие собирается – минимум пятью мастерами. На изготовление таких вещей уходит от трех недель.
Odiosa сотрудничает с ремесленниками, использующими традиционные техники. Фурнитура и эмблемы изготавливаются на заказ с использованием старинных костяных пуговиц, жемчуга, перламутра, рога и ископаемых артефактов. Основная фурнитура создается индивидуально ювелирным брендом OSSA. Часть женской коллекции создана в коллаборации с дизайнером Ismail Luceat-Anima.
Для обработки материалов используются натуральные дубильные вещества и даже ржавчина – при помощи нее, например, обрабатывался шелк. Каждое изделие Odiosa имеет серийный номер и сертификат подлинности.
Стартовую коллекцию «They were eaten by white butterflies» описывают как «размышления о нежности и жесткости, исследования опасных, противоречивых уголков психики»
«Вновь-рожденное робко спряталось в затмении, смерть льет светом на головы и ускользает в нежности: жизнь единовременно тонка и плотоядна. Надев корсет, ты принимаешь вызов на поединок. Будуар – хрупкий сосуд, обрамляющий пустоту. Важны только шаги, сделанные в этой пустоте. В этих следах слышен шепот, аккуратность охотника, смех гретых солнцем детей и радостного знания о любви. Это настоящее существование – вы не просто носите его, вы живете в нем, упираясь дыханием в мир».
У нас важное событие: первые выпускники программы Школы дизайна НИУ ВШЭ и Альянса Beinopen «Продакт-менеджмент» защитили свои проекты. Какие результаты видят ее соавторы?
Наблюдения и планы – в тексте основателя Beinopen Леши Баженова и партнера Альянса, инвестора в фэшн-проекты Аллы Старостиной.
«Производство – это самая большая боль нашей индустрии сегодня. Работники производственной части в России в большом дефиците. Именно поэтому компании сейчас как никогда активно ищут продакт-менеджеров и готовы им платить от 150 тысяч до полумиллиона рублей. И наша задача – обучить людей, которые закроют эти вакансии. Мы на своих курсах сначала берём требования индустриальных партнёров к искомым специалистам, а потом учим людей именно тому, что от них ждёт работодатель – такова стратегия. А в конце обучения мы знакомим их друг с другом»
Читать целиком:
alliance.beinopen.ru/post/2034/
Наблюдения и планы – в тексте основателя Beinopen Леши Баженова и партнера Альянса, инвестора в фэшн-проекты Аллы Старостиной.
«Производство – это самая большая боль нашей индустрии сегодня. Работники производственной части в России в большом дефиците. Именно поэтому компании сейчас как никогда активно ищут продакт-менеджеров и готовы им платить от 150 тысяч до полумиллиона рублей. И наша задача – обучить людей, которые закроют эти вакансии. Мы на своих курсах сначала берём требования индустриальных партнёров к искомым специалистам, а потом учим людей именно тому, что от них ждёт работодатель – такова стратегия. А в конце обучения мы знакомим их друг с другом»
Читать целиком:
alliance.beinopen.ru/post/2034/
Символично начинаем год вещания с детской моды, продолжая делиться статьями фэшн-медиа Авито – нашего совместного проекта с платформой. Сегодня рассказываем о трендах в детской моде. Автор текста – Катя Работа, ex-главред Beinopen, директор по контенту в коммуникационном агентстве memento, автор тг канала content/context
В статье Катя рассказывает о трех главных трендах современной детской моды:
- Mini Me;
- бежевое детство;
- дофаминовый дизайн.
Объясняет их принципы, приводит примеры, разбирает плюсы и минусы. А также анализирует развитие детской моды в России за последние двести лет.
«Большая часть XX века для детской одежды в России проходит под знаком унификации: одежда – школьная и спортивная форма, вместо уникального дизайна – массовое фабричное производство. И в 1990-е годы, с распадом СССР, на рынок детской одежды приходят зарубежные бренды, которые полностью его меняют.
На смену унифицированному массовому продукту приходит пусть и тоже массовый, но яркий продукт, отличающийся от привычной детской одежды. Юбки “ламбады”, мохнатые свитеры, джинсовые комбинезоны – эти и многие другие вещи стали первым модным опытом российских детей и до сих пор являются частью ностальгического тренда в контенте блогеров».
Прочитать статью «От идей Руссо до “бежевых” мам в Pinterest: что повлияло на развитие детской моды в России и какие тренды сильны сегодня» можно по ссылке.
В статье Катя рассказывает о трех главных трендах современной детской моды:
- Mini Me;
- бежевое детство;
- дофаминовый дизайн.
Объясняет их принципы, приводит примеры, разбирает плюсы и минусы. А также анализирует развитие детской моды в России за последние двести лет.
«Большая часть XX века для детской одежды в России проходит под знаком унификации: одежда – школьная и спортивная форма, вместо уникального дизайна – массовое фабричное производство. И в 1990-е годы, с распадом СССР, на рынок детской одежды приходят зарубежные бренды, которые полностью его меняют.
На смену унифицированному массовому продукту приходит пусть и тоже массовый, но яркий продукт, отличающийся от привычной детской одежды. Юбки “ламбады”, мохнатые свитеры, джинсовые комбинезоны – эти и многие другие вещи стали первым модным опытом российских детей и до сих пор являются частью ностальгического тренда в контенте блогеров».
Прочитать статью «От идей Руссо до “бежевых” мам в Pinterest: что повлияло на развитие детской моды в России и какие тренды сильны сегодня» можно по ссылке.
Еще один текст для Avito Fashion. Главред Beinopen Максим Муратов и выпускающий редактор Денис Ламехов – о Y2K-архивах Dolce & Gabbana. Фантомная ностальгия, алгоритмы соцсетей, девушки со страннинкой и торжество бытовой жизни
«Перед нами предстаёт парад глэм-чувственности и гиперсексуальности в декорациях итальянского овощного рынка. D&G всегда были не чужды смеховой культуре, причём порой весьма грубой, даже раблезианской».
«Изобилие — это очень про Y2K. Оно проявляется как в гиперсексуальных и очень откровенных формах одежды, так и в паттернах: множество флористических и анималистических принтов, создающих ощущение фешен-джунглей, в которых если не леопард, то крокодил тебя сожрёт. D&G упиваются этими принтами, упиваются жизнью и её самыми дикими проявлениями».
«Что такое Y2K? Предчувствие наступления миллениума, избыточность. Буйство, выход энергии после эпохи аналитической моды 1990-х. Это если смотреть с позиции критика.
А с практической точки зрения это маркеры статуса и достатка золотой молодёжи эпохи первичного накопления капитала. То, что сейчас — во времена обрушения статусных маркеров — может вполне резонно показаться дурновкусием. И тогда это окажется классической ситуацией кэмпа: интеллектуалы — в данном случае из более молодого поколения — берут на вооружение и перерабатывают дурной вкус, заявляют на эту переработку права».
Текст целиком – по ссылке.
«Перед нами предстаёт парад глэм-чувственности и гиперсексуальности в декорациях итальянского овощного рынка. D&G всегда были не чужды смеховой культуре, причём порой весьма грубой, даже раблезианской».
«Изобилие — это очень про Y2K. Оно проявляется как в гиперсексуальных и очень откровенных формах одежды, так и в паттернах: множество флористических и анималистических принтов, создающих ощущение фешен-джунглей, в которых если не леопард, то крокодил тебя сожрёт. D&G упиваются этими принтами, упиваются жизнью и её самыми дикими проявлениями».
«Что такое Y2K? Предчувствие наступления миллениума, избыточность. Буйство, выход энергии после эпохи аналитической моды 1990-х. Это если смотреть с позиции критика.
А с практической точки зрения это маркеры статуса и достатка золотой молодёжи эпохи первичного накопления капитала. То, что сейчас — во времена обрушения статусных маркеров — может вполне резонно показаться дурновкусием. И тогда это окажется классической ситуацией кэмпа: интеллектуалы — в данном случае из более молодого поколения — берут на вооружение и перерабатывают дурной вкус, заявляют на эту переработку права».
Текст целиком – по ссылке.
Авито
Архивы: Dolce & Gabbana SS2000 как пик стиля Y2K и квинтэссенция всех его штампов и перегибов