Формат этой книжки как раз подойдёт для внутреннего кармана куртки или дамской сумочки, но в случае чего она может послужить и бронежилетом, и фонарём, и костылём, и дорожной аптечкой. Текст трёх лекций Франкла, прочитанных им в Народном университете Вены в 1946 году. Повторюсь, на родине психотерапии в первый год послевоенного кризиса Германии. Экстракт ещё не сформированной логотерапии, которому контекст придаёт значимость философского камня. Франкл без колебания поднимает множество вопросов, кажущихся спорными: вымысел ли смысл жизни, выход ли суицид, этична ли эвтаназия, измеримо ли страдание, — и отвечает на них таким убеждённым нет, что уже и не вспомнить доводов за. Спорить с ним и правда было бы трудно, ведь каждый тезис он подкрепляет примером из судеб людей, попавших в жерло экстремальной угрозы. В страдании тоже — смысл, это один из постулатов логотерапии. Должно быть, и в страшных событиях дрянной истории есть свой смысл, если эта адская кузница выковала такую светлую сталь.
Формат этой книжки как раз подойдёт для внутреннего кармана куртки или дамской сумочки, но в случае чего она может послужить и бронежилетом, и фонарём, и костылём, и дорожной аптечкой. Текст трёх лекций Франкла, прочитанных им в Народном университете Вены в 1946 году. Повторюсь, на родине психотерапии в первый год послевоенного кризиса Германии. Экстракт ещё не сформированной логотерапии, которому контекст придаёт значимость философского камня. Франкл без колебания поднимает множество вопросов, кажущихся спорными: вымысел ли смысл жизни, выход ли суицид, этична ли эвтаназия, измеримо ли страдание, — и отвечает на них таким убеждённым нет, что уже и не вспомнить доводов за. Спорить с ним и правда было бы трудно, ведь каждый тезис он подкрепляет примером из судеб людей, попавших в жерло экстремальной угрозы. В страдании тоже — смысл, это один из постулатов логотерапии. Должно быть, и в страшных событиях дрянной истории есть свой смысл, если эта адская кузница выковала такую светлую сталь.
For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from hk
