Амбассадор Пазинга снова у аппарата. Наш рынок всегда открывается одним из первых в городе, и этот год — не исключение. Днем там не так уютно, хоть и народу нет практически, а уже вечером стекаются сливки пазингского общества люди из соседних домов и те, кто вхож в тц Pasing Arcaden.
Владеет рынком семья Меркль (правописание именно такое, и, к их сожалению или счастью, отношения к Ангеле Меркель семья не имеет), правда не знаю, всегда так было или только последние годы. Склоняюсь к первому варианту, потому что расположение палаток не меняется. Как стояли колбаски два года назад, так и стоят, ни сантиметром дальше.
Для меня поход сюда — самая настоящая традиция. Хоть карривурсты и лангоши уже изъедены вдоль и поперек, без галочки напротив Pasinger Weihnachtsmarkt не могу считать, что сезон удался. Ну и все-таки я идентифицирую себя как пирожок ленивикус: когда выбор стоит между проехаться до альтштадта или пройтись пару минут до пазингского рынка, выбор очевиден, считаю.
Тут Гюнтер Меркль проводит небольшую экскурсию по территории (на немецком, но можно просто просмотреть, даже не слушать).
Амбассадор Пазинга снова у аппарата. Наш рынок всегда открывается одним из первых в городе, и этот год — не исключение. Днем там не так уютно, хоть и народу нет практически, а уже вечером стекаются сливки пазингского общества люди из соседних домов и те, кто вхож в тц Pasing Arcaden.
Владеет рынком семья Меркль (правописание именно такое, и, к их сожалению или счастью, отношения к Ангеле Меркель семья не имеет), правда не знаю, всегда так было или только последние годы. Склоняюсь к первому варианту, потому что расположение палаток не меняется. Как стояли колбаски два года назад, так и стоят, ни сантиметром дальше.
Для меня поход сюда — самая настоящая традиция. Хоть карривурсты и лангоши уже изъедены вдоль и поперек, без галочки напротив Pasinger Weihnachtsmarkt не могу считать, что сезон удался. Ну и все-таки я идентифицирую себя как пирожок ленивикус: когда выбор стоит между проехаться до альтштадта или пройтись пару минут до пазингского рынка, выбор очевиден, считаю.
Тут Гюнтер Меркль проводит небольшую экскурсию по территории (на немецком, но можно просто просмотреть, даже не слушать).
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. NEWS Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender.
from hk
