Шел 2017 год, я приехала в Москву учиться литературному мастерству в школу «Хороший текст». Возможно вы помните эту школу, ее основала известная писательница Татьяна Толстая. Я уважала писательницу Татьяну Толстую, смотрела её в телепередаче «Школа злословия», сдавала в университете экзамен по её роману «Кысь» и читала её посты в Фейсбуке. В литературном творчестве Толстой мне особенно нравились поздние вещи — те, в которых она решила писать из собственной жизни (жесть).
Это было до многих событий и отмен.
К моему курсу осенью 2017-го Толстая, правда, школу уже покинула. Среди преподавателей были Виктория Токарева, Татьяна Москвина, Фаина Гримберг, Вера Павлова, Любовь Аркус и другие известные личности. Казалось, учеба у них — самый логичный путь в Русскую Литературу. За обучение я заплатила 50 тысяч рублей, которые мне дала мама. В Москве я сняла квартиру, на стенах которой висели страшные маски, а в туалете жили тараканы.
К 2017 году я уже несколько лет плотно занималась феминизмом и понимала, что в школе «Хороший текст» скорее всего столкнусь с вещами, которые мне не понравятся. В том году как раз горел пожар MeToo и общественность корёжило как в последний раз (но это был далеко, далеко не последний раз). Ради большого литературного будущего я была готова встретиться с противоположным мнением лицом к лицу. Мне казалось, что я смогу объединить внутри себя две вещи — русскую литературу и права женщин.
За несколько месяцев до школы я написала свой первый взрослый текст — «Сиськи». Рассказ про то, как у всех девочек, кроме героини, выросла грудь. Его я отправила на отбор в «Хороший текст», благодаря ему прошла. И его же принесла на семинар к заместителю главреда «Нового мира» Михаилу Бутову.
Хотелось, чтобы меня открыли, полюбили, окрылили и издали. Хотелось оказаться талантливой.
Обсуждая мой текст, Михаил Бутов сказал: «Я понимаю, почему этот текст трогательный, но меня он не трогает». Мы сидели напротив его стола на белых складных стульчиках, мне захотелось вместе со стульчиком телепортироваться в страну лохов.
Заканчивалась школа соревновательными чтениями. Я долго думала, какой текст прочитать, и в итоге выбрала кусок из не оправдавших надежд «Сисек». Я прочитала текст с телефона, стараясь звучать дерзко, но правая коленка у меня тряслась. Потом все голосовали на маленьких листочках, потом организаторы подсчитывали голоса, потом объявляли победителей и вручали им призы, кажется, алкогольные. Я ничего не выиграла.
После чтений я ходила по залу туда-сюда мимо людей, занимающихся нетворкингом, и ко мне подошли две девушки. Они сказали, что они ужасно смеялись над моим текстом, им даже было неловко перед соседями, они сказали: «Ваши „Сиськи“ нам очень понравились».
И вот тогда, в том момент, когда я стояла перед смеющимися девушками, я решила, что никогда ни один Михаил Бутов или Дмитрий Быков не смогут повлиять на то, что и как я буду писать. Потому что я пишу не ради Михаилов и Дмитриев. Я пишу ради того, чтобы девчонки* смеялись.
Шел 2017 год, я приехала в Москву учиться литературному мастерству в школу «Хороший текст». Возможно вы помните эту школу, ее основала известная писательница Татьяна Толстая. Я уважала писательницу Татьяну Толстую, смотрела её в телепередаче «Школа злословия», сдавала в университете экзамен по её роману «Кысь» и читала её посты в Фейсбуке. В литературном творчестве Толстой мне особенно нравились поздние вещи — те, в которых она решила писать из собственной жизни (жесть).
Это было до многих событий и отмен.
К моему курсу осенью 2017-го Толстая, правда, школу уже покинула. Среди преподавателей были Виктория Токарева, Татьяна Москвина, Фаина Гримберг, Вера Павлова, Любовь Аркус и другие известные личности. Казалось, учеба у них — самый логичный путь в Русскую Литературу. За обучение я заплатила 50 тысяч рублей, которые мне дала мама. В Москве я сняла квартиру, на стенах которой висели страшные маски, а в туалете жили тараканы.
К 2017 году я уже несколько лет плотно занималась феминизмом и понимала, что в школе «Хороший текст» скорее всего столкнусь с вещами, которые мне не понравятся. В том году как раз горел пожар MeToo и общественность корёжило как в последний раз (но это был далеко, далеко не последний раз). Ради большого литературного будущего я была готова встретиться с противоположным мнением лицом к лицу. Мне казалось, что я смогу объединить внутри себя две вещи — русскую литературу и права женщин.
За несколько месяцев до школы я написала свой первый взрослый текст — «Сиськи». Рассказ про то, как у всех девочек, кроме героини, выросла грудь. Его я отправила на отбор в «Хороший текст», благодаря ему прошла. И его же принесла на семинар к заместителю главреда «Нового мира» Михаилу Бутову.
Хотелось, чтобы меня открыли, полюбили, окрылили и издали. Хотелось оказаться талантливой.
Обсуждая мой текст, Михаил Бутов сказал: «Я понимаю, почему этот текст трогательный, но меня он не трогает». Мы сидели напротив его стола на белых складных стульчиках, мне захотелось вместе со стульчиком телепортироваться в страну лохов.
Заканчивалась школа соревновательными чтениями. Я долго думала, какой текст прочитать, и в итоге выбрала кусок из не оправдавших надежд «Сисек». Я прочитала текст с телефона, стараясь звучать дерзко, но правая коленка у меня тряслась. Потом все голосовали на маленьких листочках, потом организаторы подсчитывали голоса, потом объявляли победителей и вручали им призы, кажется, алкогольные. Я ничего не выиграла.
После чтений я ходила по залу туда-сюда мимо людей, занимающихся нетворкингом, и ко мне подошли две девушки. Они сказали, что они ужасно смеялись над моим текстом, им даже было неловко перед соседями, они сказали: «Ваши „Сиськи“ нам очень понравились».
И вот тогда, в том момент, когда я стояла перед смеющимися девушками, я решила, что никогда ни один Михаил Бутов или Дмитрий Быков не смогут повлиять на то, что и как я буду писать. Потому что я пишу не ради Михаилов и Дмитриев. Я пишу ради того, чтобы девчонки* смеялись.
BY creative woman
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." A Russian Telegram channel with over 700,000 followers is spreading disinformation about Russia's invasion of Ukraine under the guise of providing "objective information" and fact-checking fake news. Its influence extends beyond the platform, with major Russian publications, government officials, and journalists citing the page's posts.
from hk
