Незадолго до думских выборов число россиян, ходивших на выборы, достигло минимума за 17 лет измерения, следует из исследования ВЦИОМ «Социальная и политическая активность россиян: мониторинг» (есть у РБК). Если в 2004 году среди опрошенных 55% говорили, что участвовали в тех или иных выборах, то за время изучения уровень постоянно снижался (до 32% в 2006 году и 27% в 2011). В 2021 об участии в выборах заявили только 22% респондентов. За 17 лет сократилось и число тех, кто проводил избирательные кампании — с 8 до 6%, а также тех, кто участвовал в митингах и пикетах — с 5 до 3%.
Одновременно по сравнению с прошлыми годами относительно небольшое количество респондентов признались, что вообще никогда не участвовали в общественной жизни. Если в 2011 году таких было 61%, то сейчас — только 45%. Тем не менее самыми активными в общественной жизни россияне были, судя по опросу, в 2004 и 2007 годах (тогда о неучастии в ней рассказали всего 32 и 39%, соответственно). Наиболее пассивно россияне вели себя в 2006 и 2011 годах: не участвовали в общественной и политической жизни 52% и 61% опрошенных.
За 17 лет в два раза выросла активность россиян по участию в коллективных обращениях/петициях (с 4 до 8%), также удвоилось число людей, занимавшихся сбором средств и вещей для людей в сложном положении (с 9 до 20%) За последние десять лет в три раза больше людей начали участвовать в домовых комитетах и местном самоуправлении. В разы увеличилось и количество россиян, участвующих в общественных и профсоюзных организациях. Количество участников религиозных организаций выросло с 0 до 3% с 2011 года.<...>
Минимальное количество человек с 2007 года — всего 15% — рассказали, что политическая и общественная жизнь им не интересны. В 2007 этого мнения придерживались 20% людей, в 2011 — 36%. Также минимума достиг и процент россиян, уверенных, что в политике «приличным людям делать нечего». Сейчас в это верит 1% россиян, в 2011 — 2%, в 2007 — 6%. Зато максимального уровня — 10% — достигло количество россиян, которые говорят, что в стране нет общественных организаций и политических партий, которым можно было бы доверять. Ранее, в 2011 и 2007 годах, таких было 7 и 6%, соответственно.
Российская власть загнала себя в ловушку, одной рукой стимулируя граждан участвовать в выборах, а другой — отоваривая их дубинками и выписывая штрафы, а то и реальные сроки за участие в митингах, пикетах и любых других непровластных мероприятиях. В РФ падает доверие к официальным институтам власти и сокращается количество людей, желающих участвовать в политической жизни своего региона и России в целом. Однако несмотря на репрессии со стороны государства, в стране растут гражданское самосознание и запрос на участие в политике. Как показывают результаты исследования, зарос на изменения проявляется во всех сферах жизни, но безопасный для граждан клапан сброса пара этих настроений находится только на низовом уровне, поэтому пока весь выхлоп уходит в благотворительность и решение вопросов ЖКХ.
Работающие демократические институты на низовом уровне — очень тревожный знак для власти. Эффективное решение вопросов с их помощью неминуемо приведет к запросу на изменения на уровне района, затем муниципалитета и региона, а потом появятся вопросы и к Госдуме, Совету Федерации и власти вообще. Работать с населением государство не умеет и не хочет — у нас с давних времен считается, что начальству виднее, а от населения ожидают только единогласного «одобрямс!» всем инициативам власти и поедания блинов с лопаты на организованных местной администрацией праздниках.
Власть и граждане все дальше отдаляются друг от друга. Выражаясь словами классиков, «верхи» не могут меняться под требования нового времени и ожидания граждан, а «низы» с каждым годом все меньше хотят жить, как прежде. К чему приводит такая ситуация, в России в прошлом веке мы видели дважды, уважаемые читатели.
Незадолго до думских выборов число россиян, ходивших на выборы, достигло минимума за 17 лет измерения, следует из исследования ВЦИОМ «Социальная и политическая активность россиян: мониторинг» (есть у РБК). Если в 2004 году среди опрошенных 55% говорили, что участвовали в тех или иных выборах, то за время изучения уровень постоянно снижался (до 32% в 2006 году и 27% в 2011). В 2021 об участии в выборах заявили только 22% респондентов. За 17 лет сократилось и число тех, кто проводил избирательные кампании — с 8 до 6%, а также тех, кто участвовал в митингах и пикетах — с 5 до 3%.
Одновременно по сравнению с прошлыми годами относительно небольшое количество респондентов признались, что вообще никогда не участвовали в общественной жизни. Если в 2011 году таких было 61%, то сейчас — только 45%. Тем не менее самыми активными в общественной жизни россияне были, судя по опросу, в 2004 и 2007 годах (тогда о неучастии в ней рассказали всего 32 и 39%, соответственно). Наиболее пассивно россияне вели себя в 2006 и 2011 годах: не участвовали в общественной и политической жизни 52% и 61% опрошенных.
За 17 лет в два раза выросла активность россиян по участию в коллективных обращениях/петициях (с 4 до 8%), также удвоилось число людей, занимавшихся сбором средств и вещей для людей в сложном положении (с 9 до 20%) За последние десять лет в три раза больше людей начали участвовать в домовых комитетах и местном самоуправлении. В разы увеличилось и количество россиян, участвующих в общественных и профсоюзных организациях. Количество участников религиозных организаций выросло с 0 до 3% с 2011 года.<...>
Минимальное количество человек с 2007 года — всего 15% — рассказали, что политическая и общественная жизнь им не интересны. В 2007 этого мнения придерживались 20% людей, в 2011 — 36%. Также минимума достиг и процент россиян, уверенных, что в политике «приличным людям делать нечего». Сейчас в это верит 1% россиян, в 2011 — 2%, в 2007 — 6%. Зато максимального уровня — 10% — достигло количество россиян, которые говорят, что в стране нет общественных организаций и политических партий, которым можно было бы доверять. Ранее, в 2011 и 2007 годах, таких было 7 и 6%, соответственно.
Российская власть загнала себя в ловушку, одной рукой стимулируя граждан участвовать в выборах, а другой — отоваривая их дубинками и выписывая штрафы, а то и реальные сроки за участие в митингах, пикетах и любых других непровластных мероприятиях. В РФ падает доверие к официальным институтам власти и сокращается количество людей, желающих участвовать в политической жизни своего региона и России в целом. Однако несмотря на репрессии со стороны государства, в стране растут гражданское самосознание и запрос на участие в политике. Как показывают результаты исследования, зарос на изменения проявляется во всех сферах жизни, но безопасный для граждан клапан сброса пара этих настроений находится только на низовом уровне, поэтому пока весь выхлоп уходит в благотворительность и решение вопросов ЖКХ.
Работающие демократические институты на низовом уровне — очень тревожный знак для власти. Эффективное решение вопросов с их помощью неминуемо приведет к запросу на изменения на уровне района, затем муниципалитета и региона, а потом появятся вопросы и к Госдуме, Совету Федерации и власти вообще. Работать с населением государство не умеет и не хочет — у нас с давних времен считается, что начальству виднее, а от населения ожидают только единогласного «одобрямс!» всем инициативам власти и поедания блинов с лопаты на организованных местной администрацией праздниках.
Власть и граждане все дальше отдаляются друг от друга. Выражаясь словами классиков, «верхи» не могут меняться под требования нового времени и ожидания граждан, а «низы» с каждым годом все меньше хотят жить, как прежде. К чему приводит такая ситуация, в России в прошлом веке мы видели дважды, уважаемые читатели.
BY Неудаща
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels.
from hk
