Скаковая аллея. Конюшни Левона Александровича Манташева. Чёрно-белая фотография сделана в 1916-м или 1917 году. Нижний снимок — 105 лет спустя.
Манташев — младший сын Александра Ивановича Манташева. Его отец — крупный нефтепромышленник Российской империи, невероятно богатый. До революции Манташевы, вероятно, одна из самых известных армянских семей Москвы.
Манташев-старший много занимался благотворительностью. Но его сын был типичным молодым мажором. Много играл в карты, любил скачки на Московском ипподроме: держал здесь лошадей. Для них он заказал роскошные конюшни. Архитектора вызвал из Мелитополя — Аршака Григорьевича Измирова. Тот привлёк братьев Весниных. Вместе они спроектировали шедевральный дом в стиле необарокко.
В советские годы конюшни, понятно, национализировали. Здесь разместился гараж Москоммунхоза. Ныне памятник архитектуры федерального значения на балансе Театра классического балета. Здание нуждается в реставрации. Геометка.
Обе фотографии сделаны с одной точки. Снимал наш постоянный автор и фотограф Владимир Иваний
Скаковая аллея. Конюшни Левона Александровича Манташева. Чёрно-белая фотография сделана в 1916-м или 1917 году. Нижний снимок — 105 лет спустя.
Манташев — младший сын Александра Ивановича Манташева. Его отец — крупный нефтепромышленник Российской империи, невероятно богатый. До революции Манташевы, вероятно, одна из самых известных армянских семей Москвы.
Манташев-старший много занимался благотворительностью. Но его сын был типичным молодым мажором. Много играл в карты, любил скачки на Московском ипподроме: держал здесь лошадей. Для них он заказал роскошные конюшни. Архитектора вызвал из Мелитополя — Аршака Григорьевича Измирова. Тот привлёк братьев Весниных. Вместе они спроектировали шедевральный дом в стиле необарокко.
В советские годы конюшни, понятно, национализировали. Здесь разместился гараж Москоммунхоза. Ныне памятник архитектуры федерального значения на балансе Театра классического балета. Здание нуждается в реставрации. Геометка.
Обе фотографии сделаны с одной точки. Снимал наш постоянный автор и фотограф Владимир Иваний
In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from hk
