Сегодня выступил по онлайн-связи на конференции "Год выборов – 2024: социально-политические тренды и электоральные тенденции в странах и регионах мира" в ИМЭМО РАН им. Е. М. Примакова с докладом "Динамика трансформации политических предпочтений населения земель Австрии по итогам парламентских выборов 2024 г."
В докладе обозначил тренд на формирование австрийского феномена "колеблющихся земель", который оказал решающее влияние на итоги выборов. Помимо этого, проанализировал по каждой земле Австрии внутренние факторы, предрешившие исход голосования в Национальный совет 2024 г. Отметил также значимость предстоящих выборов в ландтаги отдельных земель. В частности, в предстоящие выходные состоится голосование в Штирии, в январе в Бургенланде, а во второй половине 2025 г. в столице Вене. Текущие процессы демонстрируют усилие поляризации партийно-политического ландшафта в соотношении столица/крупные и средние региональные центры/сельская местность, что особенно продемонстрировала победа крайне правых АПС.
Сегодня выступил по онлайн-связи на конференции "Год выборов – 2024: социально-политические тренды и электоральные тенденции в странах и регионах мира" в ИМЭМО РАН им. Е. М. Примакова с докладом "Динамика трансформации политических предпочтений населения земель Австрии по итогам парламентских выборов 2024 г."
В докладе обозначил тренд на формирование австрийского феномена "колеблющихся земель", который оказал решающее влияние на итоги выборов. Помимо этого, проанализировал по каждой земле Австрии внутренние факторы, предрешившие исход голосования в Национальный совет 2024 г. Отметил также значимость предстоящих выборов в ландтаги отдельных земель. В частности, в предстоящие выходные состоится голосование в Штирии, в январе в Бургенланде, а во второй половине 2025 г. в столице Вене. Текущие процессы демонстрируют усилие поляризации партийно-политического ландшафта в соотношении столица/крупные и средние региональные центры/сельская местность, что особенно продемонстрировала победа крайне правых АПС.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Some privacy experts say Telegram is not secure enough You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp.
from hk
