Решила выложить на свой сайт разные старые тексты, нигде не опубликованные, и стала шарить по архивам, а их у меня много. У меня выносной жесткий диск на 4 терабайта, туда хоть что засунешь
Обнаружила, что я, оказывается, в 2014 году писала про музыку на примере The Alan Parsons Project. И тогда я уже, оказывается, нашла метод анализа, применяла его к вопросу о том, как разные песни составляют цельный альбом, какие у них там переклички в тональностях, в сочетаниях гармоний и т.п. Мыслей о «музыкальной идее» и «музыкальном мире» у меня тогда не было, это были самые первые попытки как-то написать о музыке. Но интересно, что я их совершенно забыла. Перечитала с большим удивлением, сейчас один текст выложу на сайт.
В 2014 году мое психическое состояние было очень тяжелое после развода. Я была просто в Ничто, можно сказать. Но писать это мне не мешало. Этот факт я помню – и что писала, и что работала, лекции читала, семинары вела. Это было вообще без проблем. А вот выйду из аудитории – и тотчас вспоминаю свою жизнь, сразу слезы и все прочее. А пока читаю лекцию, я совсем в другом мире
Ну и вот когда писала, значит, в другом мире была
У АПП альбомы концептуальные, они все на одну тему, у них даже есть альбомы типа «вопрос-ответ», я это сама обнаружила... Теоретически лучше бы было, конечно, брать Пинк Флойд, там уж все как на ладони – общность разных песен в одном альбоме. Но Пинк Флойд я и слушаю как-то больше теоретически. А в АПП – автор Эрик Вульфсон, он так пишет, что это утешает несчастного человека. Я про него тоже писала, тоже выложу. И я помню тот факт, что в 2014 писала про его лирику, его тексты. А вот что писала про музыку, этот факт забыла вообще. Во избирательно действует память
Помню, правда, одну свою строчку из дневника: «Писала бы ты, Лена, про музыку, в ней ты хоть понимаешь, имеешь слух, а математического умозрения ты не имеешь» Это к тому, что я тогда вроде бы посвящала себя философии математики, но и правда, сдуру
Ну ладно
***
Вчера у меня состоялось интересное знакомство. Одна из наших студенток организовала встречу на тему исследований музыки в Сколково, а это такая тусовка, там биологи, физики. Началась беседа с обсуждения, есть ли в спинном мозге дофаминергические нейроны, или там только ацетилхолин. Я так и не поняла, смотрю в интернете – тоже мало данных
Обнаружили большую толпу общих знакомых, Сергей Шишкин у них авторитет и звезда, а я с ним училась в одной группе на биофаке. Вспомнила, как мы во время практики на Белом море вместе пели арии из Jesus Christ Superstar, и я на гитаре бренчала три аккорда. Я в те годы еще могла что-то спеть, сейчас голос полностью пропал, едва могу читать лекции
Короче говоря, Сколково наложило на меня лапу. Оно уже давно положило на меня глаз в лице многих тамошних людей. Я от этого изо всей силы старалась слинять. У меня и так хватает работы, черт возьми. Но тут музыка, попробуй не поддаться на этот соблазн
Музыка и нейроинтерфейсы... Блин... Но и у нас на факультете многие склоняются к тому, чтобы изучать действие музыки на мозг, это когнитивные исследования, нейроэстетика, очень модные сейчас темы
Сейчас уже и классическая феноменология переходит в нейрофеноменологию, это попытки скрестить ужа с ежом, но всем очень хочется
Не знаю, что будет. Может, все же слиняю
***
Вчера наша Полина Ханова прочитала гениальный доклад о философии незнания. Это было супер. Даже меня процитировала с моим «Бессилием», мне приятно, хотя это был, конечно, социальный жест «я вижу наших людей тоже, не только американцев и французов». И это само по себе очень правильно. Любая философия вырастает изнутри субъекта, а субъект не может существовать только в Америке и Франции, будучи русским
Я, разумеется, о незнании (а еще больше непонимании) думаю уже давно, как, допустим, о пустоте и т.п. Подлинное понимание может родиться только из предшествующего непонимания, мысли не переходят из головы А в голову Б, если в голове Б раньше не было запроса на эти мысли. То есть переходить-то они могут, но это будет такое пустое повторение слов, как у попугаев
Решила выложить на свой сайт разные старые тексты, нигде не опубликованные, и стала шарить по архивам, а их у меня много. У меня выносной жесткий диск на 4 терабайта, туда хоть что засунешь
Обнаружила, что я, оказывается, в 2014 году писала про музыку на примере The Alan Parsons Project. И тогда я уже, оказывается, нашла метод анализа, применяла его к вопросу о том, как разные песни составляют цельный альбом, какие у них там переклички в тональностях, в сочетаниях гармоний и т.п. Мыслей о «музыкальной идее» и «музыкальном мире» у меня тогда не было, это были самые первые попытки как-то написать о музыке. Но интересно, что я их совершенно забыла. Перечитала с большим удивлением, сейчас один текст выложу на сайт.
В 2014 году мое психическое состояние было очень тяжелое после развода. Я была просто в Ничто, можно сказать. Но писать это мне не мешало. Этот факт я помню – и что писала, и что работала, лекции читала, семинары вела. Это было вообще без проблем. А вот выйду из аудитории – и тотчас вспоминаю свою жизнь, сразу слезы и все прочее. А пока читаю лекцию, я совсем в другом мире
Ну и вот когда писала, значит, в другом мире была
У АПП альбомы концептуальные, они все на одну тему, у них даже есть альбомы типа «вопрос-ответ», я это сама обнаружила... Теоретически лучше бы было, конечно, брать Пинк Флойд, там уж все как на ладони – общность разных песен в одном альбоме. Но Пинк Флойд я и слушаю как-то больше теоретически. А в АПП – автор Эрик Вульфсон, он так пишет, что это утешает несчастного человека. Я про него тоже писала, тоже выложу. И я помню тот факт, что в 2014 писала про его лирику, его тексты. А вот что писала про музыку, этот факт забыла вообще. Во избирательно действует память
Помню, правда, одну свою строчку из дневника: «Писала бы ты, Лена, про музыку, в ней ты хоть понимаешь, имеешь слух, а математического умозрения ты не имеешь» Это к тому, что я тогда вроде бы посвящала себя философии математики, но и правда, сдуру
Ну ладно
***
Вчера у меня состоялось интересное знакомство. Одна из наших студенток организовала встречу на тему исследований музыки в Сколково, а это такая тусовка, там биологи, физики. Началась беседа с обсуждения, есть ли в спинном мозге дофаминергические нейроны, или там только ацетилхолин. Я так и не поняла, смотрю в интернете – тоже мало данных
Обнаружили большую толпу общих знакомых, Сергей Шишкин у них авторитет и звезда, а я с ним училась в одной группе на биофаке. Вспомнила, как мы во время практики на Белом море вместе пели арии из Jesus Christ Superstar, и я на гитаре бренчала три аккорда. Я в те годы еще могла что-то спеть, сейчас голос полностью пропал, едва могу читать лекции
Короче говоря, Сколково наложило на меня лапу. Оно уже давно положило на меня глаз в лице многих тамошних людей. Я от этого изо всей силы старалась слинять. У меня и так хватает работы, черт возьми. Но тут музыка, попробуй не поддаться на этот соблазн
Музыка и нейроинтерфейсы... Блин... Но и у нас на факультете многие склоняются к тому, чтобы изучать действие музыки на мозг, это когнитивные исследования, нейроэстетика, очень модные сейчас темы
Сейчас уже и классическая феноменология переходит в нейрофеноменологию, это попытки скрестить ужа с ежом, но всем очень хочется
Не знаю, что будет. Может, все же слиняю
***
Вчера наша Полина Ханова прочитала гениальный доклад о философии незнания. Это было супер. Даже меня процитировала с моим «Бессилием», мне приятно, хотя это был, конечно, социальный жест «я вижу наших людей тоже, не только американцев и французов». И это само по себе очень правильно. Любая философия вырастает изнутри субъекта, а субъект не может существовать только в Америке и Франции, будучи русским
Я, разумеется, о незнании (а еще больше непонимании) думаю уже давно, как, допустим, о пустоте и т.п. Подлинное понимание может родиться только из предшествующего непонимания, мысли не переходят из головы А в голову Б, если в голове Б раньше не было запроса на эти мысли. То есть переходить-то они могут, но это будет такое пустое повторение слов, как у попугаев
BY elenakosilova
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.”
from hk
