пролегомены I
1. Добро и зло не сущности, а параметры. Единственным моральным фактом является смерть, мораль становится отношением ко смерти: всё то, что ведёт систему к гибели — зло; всё то, что преодолевает смерть системы — добро. Аргумент открытого вопроса снимается без апелляции к натуралистической ошибке.
2. Все проблемы связаны со смертью. То, что не ведёт к смерти — не проблема. Любое препятствие, преграда, трудность, предел составляют для нас проблему только в том случае, если мы знаем, как она может убить нас.
3. Чтобы понять смерть как проблему, нужна система времён. Понимание — это перенос абстрактной модели из прошлого в будущее, а затем восприятие модели из будущего в реальном настоящем. Единственная когнитивная система, умеющая оперировать моделями во времени — человеческий язык. Поэтому человек — единственная социально-когнитивная система, понявшая смерть как проблему.
4. Этика — метод развития, опирающийся на гипотезу свободы.
5. Цель развития — преодоление проблемы, освобождение от проблемы. Начиная от ситуативных: голода, холода, болезней, внешних угроз; до абсолютной: смерти как таковой. Преодоление ломает гильотину Юма феноменом воли, переходя от данной "как есть" проблемы к абстрактной свободе от проблемы, в состояние "как должно".
6. Выживание и преодоление смерти не одно и то же. Выживание — это избежание смерти: отбор стратегий, позволяющих не сталкиваться с проблемой. Поэтому смерть для Отбора — средство развития стратегий выживания. Смерть для Преодоления — предмет развития.
7. Достижение цели развития есть переход системы в новое качественное состояние. Новый мир и Новый человек, не имеющие проблемы смерти, лишатся субстрата морали и этики. Поэтому у Нового человека не будет добра и зла.
Валентин Василевский
"Man Death Ethics" ("Человек, смерть и этика")
Автор одноимённого канала: @mandeathandethics
1. Добро и зло не сущности, а параметры. Единственным моральным фактом является смерть, мораль становится отношением ко смерти: всё то, что ведёт систему к гибели — зло; всё то, что преодолевает смерть системы — добро. Аргумент открытого вопроса снимается без апелляции к натуралистической ошибке.
2. Все проблемы связаны со смертью. То, что не ведёт к смерти — не проблема. Любое препятствие, преграда, трудность, предел составляют для нас проблему только в том случае, если мы знаем, как она может убить нас.
3. Чтобы понять смерть как проблему, нужна система времён. Понимание — это перенос абстрактной модели из прошлого в будущее, а затем восприятие модели из будущего в реальном настоящем. Единственная когнитивная система, умеющая оперировать моделями во времени — человеческий язык. Поэтому человек — единственная социально-когнитивная система, понявшая смерть как проблему.
4. Этика — метод развития, опирающийся на гипотезу свободы.
5. Цель развития — преодоление проблемы, освобождение от проблемы. Начиная от ситуативных: голода, холода, болезней, внешних угроз; до абсолютной: смерти как таковой. Преодоление ломает гильотину Юма феноменом воли, переходя от данной "как есть" проблемы к абстрактной свободе от проблемы, в состояние "как должно".
6. Выживание и преодоление смерти не одно и то же. Выживание — это избежание смерти: отбор стратегий, позволяющих не сталкиваться с проблемой. Поэтому смерть для Отбора — средство развития стратегий выживания. Смерть для Преодоления — предмет развития.
7. Достижение цели развития есть переход системы в новое качественное состояние. Новый мир и Новый человек, не имеющие проблемы смерти, лишатся субстрата морали и этики. Поэтому у Нового человека не будет добра и зла.
Валентин Василевский
"Man Death Ethics" ("Человек, смерть и этика")
Автор одноимённого канала: @mandeathandethics
Forwarded from Секир завидует
Сначала не собирался читать нового Лимонова (вышедший недавно роман «Москва майская»), но все же счел неразумным игнорировать такие послания с того света. Вообще-то с годами подохладел к его прозе, но надо признать: захватило с первых страниц, и вообще давно чтение в жанре «автофикшн» так не захватывало. Попытался вспомнить, захватывало ли вообще, и сходу не вспомнил. И это не потому, что автофикшн попадался плохой: бывало, что даже очень хороший, но как будто автофишкн и не должен захватывать, по-настоящему увлекать, что-то в этом жанре противоречит запойному чтению. Но Лимонов все же умеет увлечь бессюжетным автоописанием, даже в не самых лучших вещах (хотя эта вещь однозначно хорошая): тут, видимо, дело в его особенной энергичности (прежде всего), интонации, язвительной наблюдательности. Почему-то прощаешь ему то, что не простил бы другим — вечное упоение собой, повторы, неправдоподобные реплики: все герои, даже плохо говорящие по-русски иностранцы, говорят одинаково по-лимоновски, пользуются вычурным лимоновским синтаксисом.
Особенно запомнился портрет пожилого поэта Евгения Кропивницкого, жившего в Долгопрудном. Долгопрудный изображен как хтонически-сюрреальное место, полное каких-то средневековых уродцев. Я некоторое время тоже провел в Долгопрудном, и да, там ощущались какие-то мрачные энергии (не в силах рассеять эти энергии даже проживающий в Долгопрудном вокалист группы «Дюна» Виктор Рыбин). Кропивницкий же изображен как такой светлый старец, не сломленный неудачами. Он ничего практически не говорит, а молча транслирует насмешливо-стоическое мировоззрение. Почитал стихи самого Кропивницкого (отличные, очень понравился его наивный стиль) — стало понятно, откуда Лимонов взял интонацию для своих поздних, стариковских стихов:
Штукатурка облупилась,
Обвалилась штукатурка;
Все строенье покосилось
И крива моя конурка.
И смешна моя фигурка —
Стариковская смешная.
Много пью теперь вина я;
Шляпа старая облезла;
Клочья ваты /тоже знаю/,
Да еще болезнь прилезла:
Мучит насморк, кашель, грипп…
Вот каков я, старый гриб!
Особенно запомнился портрет пожилого поэта Евгения Кропивницкого, жившего в Долгопрудном. Долгопрудный изображен как хтонически-сюрреальное место, полное каких-то средневековых уродцев. Я некоторое время тоже провел в Долгопрудном, и да, там ощущались какие-то мрачные энергии (не в силах рассеять эти энергии даже проживающий в Долгопрудном вокалист группы «Дюна» Виктор Рыбин). Кропивницкий же изображен как такой светлый старец, не сломленный неудачами. Он ничего практически не говорит, а молча транслирует насмешливо-стоическое мировоззрение. Почитал стихи самого Кропивницкого (отличные, очень понравился его наивный стиль) — стало понятно, откуда Лимонов взял интонацию для своих поздних, стариковских стихов:
Штукатурка облупилась,
Обвалилась штукатурка;
Все строенье покосилось
И крива моя конурка.
И смешна моя фигурка —
Стариковская смешная.
Много пью теперь вина я;
Шляпа старая облезла;
Клочья ваты /тоже знаю/,
Да еще болезнь прилезла:
Мучит насморк, кашель, грипп…
Вот каков я, старый гриб!
Ребята написали на бота.
Я не размещаю рекламу, оставляю ссылку на халяву – https://www.group-telegram.com/litizdat
Успехов вашим кружкам!
Я не размещаю рекламу, оставляю ссылку на халяву – https://www.group-telegram.com/litizdat
Успехов вашим кружкам!
Forwarded from Отпечатки лапок плоской кошки
В одном канале прочитал про скромную красоту старой советской мебели и захотел написать историю двух стульев, что это были два чехословацких стула с изящными гнутыми ножками, с высокой подушкой, крытой плотной узорной тканью с золотым рельефным рисунком,
что купили их мои бабушка с дедом в восемьдесят четвертом году с автолавки на городском рынке,
что перед этим они толкались ровно один час в очереди, и что подали им эти стулья с высокого борта грузовика, и что выбирались они из толпы, высоко подняв стулья над головами,
что дома эти стулья стояли у стены и были накрыты белыми рукодельными салфетками из самотканого льняного полотна, с просечным узором и цветами, вышитыми гладью,
что никогда никто на этих стульях не сидел, потому что стулья эти были слишком новые и слишком праздничные, и стояли они до особого повода,
что дни рождения и празднования нового года не были таким поводом,
что женитьба внуков и рождение правнуков не были таким поводом,
что смерть деда, а потом и бабушки тоже не стали такими поводоми,
что стояли они в пустой квартире и что один стул забрал себе я, а другой брат,
что мой стул простоял потом пятнадцать лет в углу и что он был завален различными платежками за услуги ЖКХ, паспортами от бытовой техники и прочими домашними бумагами, не столь ненужными, чтобы их выкинуть, но и не столь нужными, чтобы убрать в шкаф,
что жена сказала, что этот стул собирает пыль и занимает место и что его давно пора отнести к контейнерам,
что мне стало жаль этот стул, и что я достал его из угла, стряхнул с него бумаги и что я сел на него всем своим многочисленным весом, чтобы показать, что он ещё годен,
что стул заскрипел, покачнулся и разлетелся на тысячу щепок, и что я упал на спину и крепко приложился затылком,
что собрал я останки этого стула и вынес к контейнерам, стула, так и не познавшего человеческой жопы,
но это была бы очень долгая и не очень весёлая история, поэтому я, пожалуй, воздержусь.
что купили их мои бабушка с дедом в восемьдесят четвертом году с автолавки на городском рынке,
что перед этим они толкались ровно один час в очереди, и что подали им эти стулья с высокого борта грузовика, и что выбирались они из толпы, высоко подняв стулья над головами,
что дома эти стулья стояли у стены и были накрыты белыми рукодельными салфетками из самотканого льняного полотна, с просечным узором и цветами, вышитыми гладью,
что никогда никто на этих стульях не сидел, потому что стулья эти были слишком новые и слишком праздничные, и стояли они до особого повода,
что дни рождения и празднования нового года не были таким поводом,
что женитьба внуков и рождение правнуков не были таким поводом,
что смерть деда, а потом и бабушки тоже не стали такими поводоми,
что стояли они в пустой квартире и что один стул забрал себе я, а другой брат,
что мой стул простоял потом пятнадцать лет в углу и что он был завален различными платежками за услуги ЖКХ, паспортами от бытовой техники и прочими домашними бумагами, не столь ненужными, чтобы их выкинуть, но и не столь нужными, чтобы убрать в шкаф,
что жена сказала, что этот стул собирает пыль и занимает место и что его давно пора отнести к контейнерам,
что мне стало жаль этот стул, и что я достал его из угла, стряхнул с него бумаги и что я сел на него всем своим многочисленным весом, чтобы показать, что он ещё годен,
что стул заскрипел, покачнулся и разлетелся на тысячу щепок, и что я упал на спину и крепко приложился затылком,
что собрал я останки этого стула и вынес к контейнерам, стула, так и не познавшего человеческой жопы,
но это была бы очень долгая и не очень весёлая история, поэтому я, пожалуй, воздержусь.
Кто-то обязательно должен понести ответственность за поражение стратегических бомбардировщиков ядерной триады России. Я думаю, это будут те простые мужики, которые голыми руками, камнями и палками пытались остановить вылетающие из фуры дроны и неосмотрительно попали на видео.
Forwarded from Жизнь на Плутоне
Я в Венеции, проплываю мимо Сан-Микеле на вапоретто, думаю о России, Стравинский там лежит (Бродский с Дягилевым еще). В последнее время много переслушиваю RATM, мне кажется, Том Морелло мог бы сделать отличный и злой рифф из Танца Кощея. Стравинский закончил юрфак СПбИУ и вообще не имел музобразования, отец его был солистом Мариинки, сам ИФ просто брал частные уроки у Корсакова и был, как считается, на наши, русские, деньги, «бездушным», «бездуховным» — просто изысканно-претенциозно составлял ноты, пошленько эдак называл себя «Стрависки» и до седых и лысых годин пил, помимо вискаря, водку, закусывая котлетами (любимая птица — «двуглавый орел»), в Нью-Йорке. Интересный был человек, нечего сказать. Можно окунуться в атмосфэру на сохранившейся записи с Николаем Набоковым, где они — на трех иностранных языках — красуются перед англичанами «русскостью», пьют «Чивас» и обсуждают сортир. Родной же брат Стравинского, который терем кустодиевский построил под Костромой, всю жизнь в Петербурге так и прожил, умер как раз до войны и блокады, перебивался случайными заказами. Сам же Игорь Федорыч уехал от мобилизации еще в 14-м году, немногим за 30, да так и не вернулся, дожил почти до 90 лет. Такие дела. Талантлив и загадочен наш человек, и до ужаса влюбчивы в него таинственные проявления судьбы.
Forwarded from Осип
Короткий текст о моем отношении к Лимонову, претерпевшем некоторые изменения.
Время чтения: 10 минут
https://teletype.in/@testsubject/limonov
Время чтения: 10 минут
https://teletype.in/@testsubject/limonov
Teletype
В защиту обыденности
...
Forwarded from Византийский радар (Anton)
«Сверхновая-1»/дерево, темпера,поталь/диаметр 60см/2025
Небольшая портретная работа .Над головой персонажа новый образ, вместо поднадоевшего аккреционного диска черной дыры) Заодно возможность ввести «иконописную»киноварь в фон и поиграть с ее сочетаниями , особенно с белым . Но это будет уже в более масштабной Сверхновой-2
. Вместе с супрематической работой «Аккаунт 26032025» , будет участвовать в аукционе современного искусства в Сочи, в галерее SPOT, уже в эту субботу.
Небольшая портретная работа .Над головой персонажа новый образ, вместо поднадоевшего аккреционного диска черной дыры) Заодно возможность ввести «иконописную»киноварь в фон и поиграть с ее сочетаниями , особенно с белым . Но это будет уже в более масштабной Сверхновой-2
. Вместе с супрематической работой «Аккаунт 26032025» , будет участвовать в аукционе современного искусства в Сочи, в галерее SPOT, уже в эту субботу.
Forwarded from полоротов.тхт
Слава России! В такой день начну именно с этих слов, потому что никакие нацики у меня его просто не отберут)
Но дальше речь будет чуть про другое. Одним весенним утром я под бодрый хардкор шел на работу, даже не опаздывал, но как только попытался войти в подъезд, на меня наскочили шесть мужиков, которые вопрошали: Алексей Сергеич? Я подумал, опять русская община или кто-то и закрыл перед ними дверь, оставшись снаружи.
Они говорят: уголовный розыск, пройдемте. Подумал, что допрыгался. Я не герой, испугался, мужики сказали, по административному делу и я могу сообщить на работу, что не приду. Покурили, выяснилось, что предъява за Пашу Техника. Помните, люди в форме, кхм, вели себя жестко? Я написал в свой канал эмоциональный пост, в котором сказал, что [******] [********] и провоцируют давку. Это был правдивый пост, потому что в той давке на похоронах паши техника люди теряли сознание, а мои лично ребра хрустели, хоть я жирный.
Меня в итоге увезли в Лефортово, восхищались моими текстами, ого, ты общался с Апти Алаудиновым (лол), был в приграничье (мы нет).
Меня уломали ехать без звонка адвокату, посулив две тысячи штрафа. Тут моя маленькая проповедь, ребят, не верьте ментам. Полдня я провел в Лефортово, мне там даже забыли откатать пальцы, после суда пришлось возвращаться НА ТРАМВАЕ с опером.
Но, в общем, был у меня еще и суд. Привели меня к дежурному судье, я покаялся, он на 2 секунды зашел в совещательную комнату и вьъебал мне 80к по Ст. 20.1, Ч. 3.
В постановлении еще и сказано, что суд учел мое раскаянье. Мб я не так как-то раскаялся.
ТК я человек небогатый, то пилю сбор, кто вам кроме меня еще даст панк-рока из России.
2200200100673910
Но дальше речь будет чуть про другое. Одним весенним утром я под бодрый хардкор шел на работу, даже не опаздывал, но как только попытался войти в подъезд, на меня наскочили шесть мужиков, которые вопрошали: Алексей Сергеич? Я подумал, опять русская община или кто-то и закрыл перед ними дверь, оставшись снаружи.
Они говорят: уголовный розыск, пройдемте. Подумал, что допрыгался. Я не герой, испугался, мужики сказали, по административному делу и я могу сообщить на работу, что не приду. Покурили, выяснилось, что предъява за Пашу Техника. Помните, люди в форме, кхм, вели себя жестко? Я написал в свой канал эмоциональный пост, в котором сказал, что [******] [********] и провоцируют давку. Это был правдивый пост, потому что в той давке на похоронах паши техника люди теряли сознание, а мои лично ребра хрустели, хоть я жирный.
Меня в итоге увезли в Лефортово, восхищались моими текстами, ого, ты общался с Апти Алаудиновым (лол), был в приграничье (мы нет).
Меня уломали ехать без звонка адвокату, посулив две тысячи штрафа. Тут моя маленькая проповедь, ребят, не верьте ментам. Полдня я провел в Лефортово, мне там даже забыли откатать пальцы, после суда пришлось возвращаться НА ТРАМВАЕ с опером.
Но, в общем, был у меня еще и суд. Привели меня к дежурному судье, я покаялся, он на 2 секунды зашел в совещательную комнату и вьъебал мне 80к по Ст. 20.1, Ч. 3.
В постановлении еще и сказано, что суд учел мое раскаянье. Мб я не так как-то раскаялся.
ТК я человек небогатый, то пилю сбор, кто вам кроме меня еще даст панк-рока из России.
2200200100673910
Forwarded from Censum
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
#Математика #Логика
Критика математика
В интервью Сергею Павловичу Капице математик Владимир Игоревич Арнольд рассказывает, чем прекрасна математика.
И даёт шикарный повод показать. что тем же она и ужасна.
Уже писал про то, что математика - наука герметичная. Она сама себя собою же и объясняет.
Кроме того, ряд мыслителей и вовсе не считают её наукой, т.к. у математики, говоря её же строгим языком, нет предмета.
Точнее, она сама же изучает и толкует те же символы, которые сама же для появления и объяснения себя самой и в себя имплементировала, придав им значение.
_______________________
Вернёмся к задаче. Вот тот самый радостный момент, когда Арнольд рапортует нам о том, что математик должен подумать. И момент этот "забрал" некриично Капица, - и потом научный редактор - и вышло в свет, и много раз процитировано и висит, демонстрируя.
А между тем, есть ДВА способа соотнесения корешков книг и текста внутри них: отличающиеся на 180 градусов (подробнее - см. по ссылке), и Арнольд учёл только один, который и признал за аксиому.
Но есть и другой, при котором результат отличался бы на порядки.
Обратите внимание, что, приняв нечто за аксиому, профессор теперь ждёт и от учеников "сообразительности", т.е. обращения их в ту же самую веру. А задумчивость трактует, как глупость.
Математика - это не наука, это немного искусство (ибо рисует, символизирует), немного - религия (ибо требует постулирования, безусловного и крайне догматичного), немного - шизотерика (ибо, как и лозоискательство, при всей крайней нежизнеспособности подхода таки решает - начиная с траекторий запуска космических кораблей, и заканчивая счётом управляемой на атомной станции цепной реакции деления).
Но ролик годен, как артефакт некритичного восприятия гуру, особенно в науках, где понимающие отделяются от не-понимающих уже классе в 7-м, а на уровне ТФКП, дифуров или Гильбертовых пространств отделяется ещё 99,9% совокупности от, и наука делается священной, закрытой и восхитительно непонятной, а адепты её - жрецами культа.
Критика математика
В интервью Сергею Павловичу Капице математик Владимир Игоревич Арнольд рассказывает, чем прекрасна математика.
И даёт шикарный повод показать. что тем же она и ужасна.
Уже писал про то, что математика - наука герметичная. Она сама себя собою же и объясняет.
Кроме того, ряд мыслителей и вовсе не считают её наукой, т.к. у математики, говоря её же строгим языком, нет предмета.
Точнее, она сама же изучает и толкует те же символы, которые сама же для появления и объяснения себя самой и в себя имплементировала, придав им значение.
_______________________
Вернёмся к задаче. Вот тот самый радостный момент, когда Арнольд рапортует нам о том, что математик должен подумать. И момент этот "забрал" некриично Капица, - и потом научный редактор - и вышло в свет, и много раз процитировано и висит, демонстрируя.
А между тем, есть ДВА способа соотнесения корешков книг и текста внутри них: отличающиеся на 180 градусов (подробнее - см. по ссылке), и Арнольд учёл только один, который и признал за аксиому.
Но есть и другой, при котором результат отличался бы на порядки.
Обратите внимание, что, приняв нечто за аксиому, профессор теперь ждёт и от учеников "сообразительности", т.е. обращения их в ту же самую веру. А задумчивость трактует, как глупость.
Математика - это не наука, это немного искусство (ибо рисует, символизирует), немного - религия (ибо требует постулирования, безусловного и крайне догматичного), немного - шизотерика (ибо, как и лозоискательство, при всей крайней нежизнеспособности подхода таки решает - начиная с траекторий запуска космических кораблей, и заканчивая счётом управляемой на атомной станции цепной реакции деления).
Но ролик годен, как артефакт некритичного восприятия гуру, особенно в науках, где понимающие отделяются от не-понимающих уже классе в 7-м, а на уровне ТФКП, дифуров или Гильбертовых пространств отделяется ещё 99,9% совокупности от, и наука делается священной, закрытой и восхитительно непонятной, а адепты её - жрецами культа.
Forwarded from Man, Death & Ethics
да, но мне понравился сам принцип: собственно, определенности, т.е. разбирать не просто что-то, а устанавливать, что конкретно мы разбираем. это очень ценное наблюдение. и да, пусть такое рассужедние будет догматичным в каком-то смысле, но это есть точка отсчета. а если мы сами устанавливаем догму рассуджения, то в другом рассуждении мы можем сами же ее и поменять. главное, что мне понравилось — определенность понятий, к чему я сам стремлюсь 😅
Telegram
Инженер говнокачки
#Математика #Логика
Критика математика
В интервью Сергею Павловичу Капице математик Владимир Игоревич Арнольд рассказывает, чем прекрасна математика.
И даёт шикарный повод показать. что тем же она и ужасна.
Уже писал про то, что математика - наука герметичная.…
Критика математика
В интервью Сергею Павловичу Капице математик Владимир Игоревич Арнольд рассказывает, чем прекрасна математика.
И даёт шикарный повод показать. что тем же она и ужасна.
Уже писал про то, что математика - наука герметичная.…
Forwarded from Отпечатки лапок плоской кошки
В палате я был один ходячий, остальные пациенты — деды, — лежали с переломами ног на вытяжках. Деды беспрестанно ходили в утки и курили, поэтому в палате был настолько спёртый воздух, что тараканы ползали как пьяные.
В курилке встретил Морозова. Морозов лежал в травматологии уже наверное полгода, у него не срасталась нога. Он гонял по всей больнице на костылях, выставив вперед ногу в гипсе, как танк, и знал всех медсестер, врачей и санитарок.
Я поздоровался с Морозовым, закурил и начал машинально барабанить пальцами свободной руки по монеткам в нагрудном кармане рубашки.
— Что это там у тебя? — спросил Морозов, косясь на карман.
— Полтинник мелочью, — сказал я.
— Два фанфурика спирта, — констатировал Морозов, — Пошли.
Мы спустились на первый этаж. На ночь отделение закрывалось, поэтому на улицу мимо приемного отделения без палева пройти было невозможно. Но мы к приемному отделению и не пошли, а свернули к рентгенологическому кабинету.
Морозов раскрыл дверь.
Откуда-то из темноты раздался сонный голос:
— Направление давайте!
Морозов проскакал на костылях до окна, и, не обращая внимания на врача-рентгенолога, начал открывать раму.
— Морозов, ты охуел, — сказал рентгенолог. А если ты сейчас здесь навернешься?
Морозов свесил ноги с подоконника на улицу, перекинул в темноту костыли и сказал, обращаясь ко мне:
— Деньги давай.
Я протянул ему пять желтеньких червонцев.
Морозов исчез в темноте и нарисовался минут наверное через десять, мы едва успели выкурить по сигарете.
— Во! — торжественно провозгласил Морозов, — спирт Невский, аш два о плюс говно минус рыба!, — и выставил на подоконник два бутылька с надписью «Ароматическая эссенция». Рентгенолог закатил глаза, тяжело вздохнул и ушел за стаканами.
- - -
С днем медицинского работника!
В курилке встретил Морозова. Морозов лежал в травматологии уже наверное полгода, у него не срасталась нога. Он гонял по всей больнице на костылях, выставив вперед ногу в гипсе, как танк, и знал всех медсестер, врачей и санитарок.
Я поздоровался с Морозовым, закурил и начал машинально барабанить пальцами свободной руки по монеткам в нагрудном кармане рубашки.
— Что это там у тебя? — спросил Морозов, косясь на карман.
— Полтинник мелочью, — сказал я.
— Два фанфурика спирта, — констатировал Морозов, — Пошли.
Мы спустились на первый этаж. На ночь отделение закрывалось, поэтому на улицу мимо приемного отделения без палева пройти было невозможно. Но мы к приемному отделению и не пошли, а свернули к рентгенологическому кабинету.
Морозов раскрыл дверь.
Откуда-то из темноты раздался сонный голос:
— Направление давайте!
Морозов проскакал на костылях до окна, и, не обращая внимания на врача-рентгенолога, начал открывать раму.
— Морозов, ты охуел, — сказал рентгенолог. А если ты сейчас здесь навернешься?
Морозов свесил ноги с подоконника на улицу, перекинул в темноту костыли и сказал, обращаясь ко мне:
— Деньги давай.
Я протянул ему пять желтеньких червонцев.
Морозов исчез в темноте и нарисовался минут наверное через десять, мы едва успели выкурить по сигарете.
— Во! — торжественно провозгласил Морозов, — спирт Невский, аш два о плюс говно минус рыба!, — и выставил на подоконник два бутылька с надписью «Ароматическая эссенция». Рентгенолог закатил глаза, тяжело вздохнул и ушел за стаканами.
- - -
С днем медицинского работника!
Охранота, охранота, перейди на Федота,
С Федота на Якова,
С Якова на всякого,
А со всякого,
И с Федота, и с Якова уходи ты охранота,
К себе на болота.
Поклонись ты тине
В глубокой трясине.
С Федота на Якова,
С Якова на всякого,
А со всякого,
И с Федота, и с Якова уходи ты охранота,
К себе на болота.
Поклонись ты тине
В глубокой трясине.