Пикник в оливковой роще проходил, как всегда в Испании: с запахом жареного мяса, которое, кажется, решило пройти все стадии прожарки одновременно, детским смехом и громкими разговорами
Алексей и Олексий, оба — с крепкими семьями и амбициями, только что удобно расположились у мангала, обсуждая свои достижения
Алексей, человек с серьезным лицом и взглядом, будто смотрит вдаль, где «всё не так просто, но всегда можно договориться», приподнял бокал
— Я вот теперь официально не налоговый резидент Испании, — заявил он, чуть прищурившись. — Могу спать спокойно. И, между прочим, обошлось недорого!
Олексий, напротив, обладал жизнерадостностью, свойственной украинцам, умеющим видеть свет даже в тени, и, не медля, поддержал друга:
— Да, у меня так же! Теперь доходы мои чисты как слеза, никаких налогов и проблем. Испания, так сказать, меня больше не касается. Перевожу в банки шестизначные суммы, и всё!
Яна, которая к заявлениям о таких чудесах относилась как врач к историям о том, что можно вылечить все болезни луком, заинтересовалась разговором
Лёгким, но настойчивым тоном она задала несколько вопросов, и, спустя пару фраз, стало понятно, что их защита - информационные сертификаты, скаченные с сайта испанской налоговой
Она усмехнулась и, глядя на их довольные лица, решила приоткрыть им другую сторону медали
— Значит, вы думаете, что эти сертификаты — ваша индульгенция? Что они могут вас защитить?
— Ну а что, — чуть растерянно ответил Алексей, — Налоговая дала! Они считают, что я тут нерезидент. Всё официально, как положено
Яна, не теряя вида, пояснила: — Сертификаты, дорогие мои, это не бронежилет, а скорее открытка с красивой картинкой. Да, их можно показать в налоговой, но когда испанские инспекторы увидят ваши счета, дом, детей и любимого лабрадора, живущих тут, никакой сертификат их не убедит. Они ведь тоже люди, и они хорошо знают: где твоя жизнь — там и твои налоги
Олексий слегка напрягся. Вся его уверенность словно сдулась, как воздушный шарик, когда она добавила: — Понимаете, ваш сертификат нужен лишь как первое знакомство. Но если они вдруг решат разобраться, то легко обнаружат, что вся ваша жизнь вертится вокруг, а бизнес управляется из Испании. И вот тут всё ваше прикрытие исчезнет, как в сказке
Алексей даже откашлялся — Ну, тогда хоть с Украиной попроще, — заметил он, показывая на Олексия. — У него временная защита. Испания, можно сказать, его по собственной доброте приютила
— Временная защита, - продолжала Яна - значит именно: временная, а налоговая — это навсегда. Закончатся «временные причины» — и первым делом они посмотрят, где ты живёшь, где твоя семья, собака и любимый холодильник
Олексий, чьё лицо теперь напоминало человека, который заказал стейк, а получил счёт за весь ресторан, молча кивнул, пытаясь осмыслить
Алексей же, всё ещё цепляясь за ускользающую уверенность, добавил: — Но ведь у нас же соглашение с Россией об избежании двойного налогообложения. Пока оно действует, налоговая не сможет…
— Вот именно, пока, — перебила его Яна, со спокойной улыбкой. — Если это соглашение расторгнут, твой сертификат превратится в тыкву, а все доходы — в горячую тему для налоговых инспекторов. Представь себе, как вся эта "защита" исчезает, а ты остаёшься в центре внимания, словно артист без костюма на сцене
Оба мужчины, не скрывая тревоги, переглянулись. Им вдруг стало ясно, что их сертификаты — это скорее бумажные самолётики, чем надёжные самолёты
Яна сделала глоток вина и, наблюдая за их озадаченными лицами, добавила, будто между прочим:
— Испанская налоговая очень меркантильная. Они не верят на слово, они в карманы заглядывают. Для них вы люди, живущие здесь, а значит, и налоги они хотят видеть здесь
Пикник в оливковой роще проходил, как всегда в Испании: с запахом жареного мяса, которое, кажется, решило пройти все стадии прожарки одновременно, детским смехом и громкими разговорами
Алексей и Олексий, оба — с крепкими семьями и амбициями, только что удобно расположились у мангала, обсуждая свои достижения
Алексей, человек с серьезным лицом и взглядом, будто смотрит вдаль, где «всё не так просто, но всегда можно договориться», приподнял бокал
— Я вот теперь официально не налоговый резидент Испании, — заявил он, чуть прищурившись. — Могу спать спокойно. И, между прочим, обошлось недорого!
Олексий, напротив, обладал жизнерадостностью, свойственной украинцам, умеющим видеть свет даже в тени, и, не медля, поддержал друга:
— Да, у меня так же! Теперь доходы мои чисты как слеза, никаких налогов и проблем. Испания, так сказать, меня больше не касается. Перевожу в банки шестизначные суммы, и всё!
Яна, которая к заявлениям о таких чудесах относилась как врач к историям о том, что можно вылечить все болезни луком, заинтересовалась разговором
Лёгким, но настойчивым тоном она задала несколько вопросов, и, спустя пару фраз, стало понятно, что их защита - информационные сертификаты, скаченные с сайта испанской налоговой
Она усмехнулась и, глядя на их довольные лица, решила приоткрыть им другую сторону медали
— Значит, вы думаете, что эти сертификаты — ваша индульгенция? Что они могут вас защитить?
— Ну а что, — чуть растерянно ответил Алексей, — Налоговая дала! Они считают, что я тут нерезидент. Всё официально, как положено
Яна, не теряя вида, пояснила: — Сертификаты, дорогие мои, это не бронежилет, а скорее открытка с красивой картинкой. Да, их можно показать в налоговой, но когда испанские инспекторы увидят ваши счета, дом, детей и любимого лабрадора, живущих тут, никакой сертификат их не убедит. Они ведь тоже люди, и они хорошо знают: где твоя жизнь — там и твои налоги
Олексий слегка напрягся. Вся его уверенность словно сдулась, как воздушный шарик, когда она добавила: — Понимаете, ваш сертификат нужен лишь как первое знакомство. Но если они вдруг решат разобраться, то легко обнаружат, что вся ваша жизнь вертится вокруг, а бизнес управляется из Испании. И вот тут всё ваше прикрытие исчезнет, как в сказке
Алексей даже откашлялся — Ну, тогда хоть с Украиной попроще, — заметил он, показывая на Олексия. — У него временная защита. Испания, можно сказать, его по собственной доброте приютила
— Временная защита, - продолжала Яна - значит именно: временная, а налоговая — это навсегда. Закончатся «временные причины» — и первым делом они посмотрят, где ты живёшь, где твоя семья, собака и любимый холодильник
Олексий, чьё лицо теперь напоминало человека, который заказал стейк, а получил счёт за весь ресторан, молча кивнул, пытаясь осмыслить
Алексей же, всё ещё цепляясь за ускользающую уверенность, добавил: — Но ведь у нас же соглашение с Россией об избежании двойного налогообложения. Пока оно действует, налоговая не сможет…
— Вот именно, пока, — перебила его Яна, со спокойной улыбкой. — Если это соглашение расторгнут, твой сертификат превратится в тыкву, а все доходы — в горячую тему для налоговых инспекторов. Представь себе, как вся эта "защита" исчезает, а ты остаёшься в центре внимания, словно артист без костюма на сцене
Оба мужчины, не скрывая тревоги, переглянулись. Им вдруг стало ясно, что их сертификаты — это скорее бумажные самолётики, чем надёжные самолёты
Яна сделала глоток вина и, наблюдая за их озадаченными лицами, добавила, будто между прочим:
— Испанская налоговая очень меркантильная. Они не верят на слово, они в карманы заглядывают. Для них вы люди, живущие здесь, а значит, и налоги они хотят видеть здесь
#чтивовыходногодня #разборвашихкейсов
BY Деньги. Инвестиции. Налоги
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from hk
