Не частичная мобилизация, а рекрутский набор: книги про войну располагают сегодня к поиску параллелей, хотя после «Ленинградских сказок» сравнения напрашиваются только с ними. Юлия Яковлева опять написала о войне, на этот раз 1812 года, скрестив вариации на тему русской классики XIX века (персонажи существуют в одной вселенной с героями «Войны и мира») с хоррором уровня фильмов Blumhouse и A24 (финал крайне киношный и очень логичный для книжки об оборотнях). «Нашествие» не столько о войне, сколько о предчувствии войны, которое есть не у всех героев, но мы-то знаем. По словам авторки, это «мир пока скрытого, но страшного напряжения в обществе. Кто-то стиснут крепостным правом, кто-то — нормами общепринятых приличий, всем нехорошо. Война выпустит напряжение наружу и покажет, кто есть кто на самом деле». Помимо очевидных аллюзий (одного героя зовут Бурмин, другие читают и косплеят «Опасные связи»), нашел неочевидную: а что, если в этом же самом Смоленске живет Святослав Вернидубович из «Вампиров средней полосы»?
Не частичная мобилизация, а рекрутский набор: книги про войну располагают сегодня к поиску параллелей, хотя после «Ленинградских сказок» сравнения напрашиваются только с ними. Юлия Яковлева опять написала о войне, на этот раз 1812 года, скрестив вариации на тему русской классики XIX века (персонажи существуют в одной вселенной с героями «Войны и мира») с хоррором уровня фильмов Blumhouse и A24 (финал крайне киношный и очень логичный для книжки об оборотнях). «Нашествие» не столько о войне, сколько о предчувствии войны, которое есть не у всех героев, но мы-то знаем. По словам авторки, это «мир пока скрытого, но страшного напряжения в обществе. Кто-то стиснут крепостным правом, кто-то — нормами общепринятых приличий, всем нехорошо. Война выпустит напряжение наружу и покажет, кто есть кто на самом деле». Помимо очевидных аллюзий (одного героя зовут Бурмин, другие читают и косплеят «Опасные связи»), нашел неочевидную: а что, если в этом же самом Смоленске живет Святослав Вернидубович из «Вампиров средней полосы»?
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from hk
